нарядом из перьев скрывался человек, под птичьей головой он увидел
человеческое лицо. Лицо подростка, почти мальчика. Лицо Энка Нэ -
бога-императора Байа Нор.
языка, казавшегося таким простым, когда он практиковался с нойей. - Я
задумался, и мысли мои разлетелись...
серебряной птицы в ту страну, что находится на том краю неба?.. Да, я
разговаривал с твоей нойей. Ты рассказал ей странную сказку. В ней есть
правда?
о звере, называемом тламин. Говорят, он выходит на охоту только ночью, а
днем скрывается в пещерах и других темных местах. Рассказывают, что
однажды шесть мудрецов случайно попали в логово тламина, не только не
подозревая об этом, но даже не зная о его существовании. Один из мудрецов
наткнулся на морду тламина. Он потрогал густую шерсть и острые клыки,
совсем как у донгира, на которого мы охотимся, и решил, что перед ним
донгир. Другой мудрец потрогал мягкий живот и обнаружил большие груди. Он
решил, что это огромная спящая женщина. Третий коснулся ног тламина.
Ощупав когти и чешую, он уверился в том, что встретил сидящую в гнезде
гигантскую птицу. Четвертый натолкнулся на длинный, холодный, мускулистый
хвост. Он ни минуты не сомневался, что это очень большая змея. Пятый,
потрогав пару мягких мохнатых ушей, радовался, что нашел домаси -
животное, чье мясо считается деликатесом. А шестой понюхал тламина и
решил, что попал в Храм Веселья. Каждый мудрец рассказал о своем открытии
другим. Каждый настаивал, что прав именно он. Шум от их долгого и, надо
сказать, горячего спора, в конце концов разбудил спящего тламина. И
голодный зверь тут же их всех съел... Пока еще никто из тех, кто
встречался с тламином, не смог рассказать об этом.
на бога императора.
другом животном, которого мы называем слон.
живем, нет ничего, кроме Орури. И даже я - всего лишь тень, в его
бесконечном сне.
решил рискнуть Поул Мер Ло. - Почему бы Орури не увидеть во сне
удивительную страну, где существуют серебряные птицы?
пленника. Тихо шелестели перья. Вода, стекая по ним, маленькими лужицами
собиралась на каменном полу.
Великий учитель. Это так?
народа велика, но мне ведома лишь ничтожная ее часть. Я не знаю, великий я
учитель или нет. И я пока даже не представляю, чему я мог бы учить.
одиночества пронзило его сердце. Он вскрикнул, как от острой физической
боли.
погибли.
коленопреклоненного белокожего гиганта. Он сделал несколько шагов из
стороны в сторону, словно пытаясь рассмотреть стоящую перед ним проблему
со всех сторон. Перья шуршали. Шум фонтанов стал подобен грому.
Я ведь даже не знаю, что в вашем мире можно употреблять в пищу, а что
нельзя.
отблагодарить народ Байа Нор, который мне все это дал.
подняли его на ноги. Но после долгого стояния на коленях его ноги так
затекли, что он тут же упал.
Сделав несколько шагов, он вдруг остановился и, обернувшись к стражникам,
сказал:
Отрубите по одному с каждой руки.
коротких сваях прямо рядом со священным городом; нойю, которая учила его
языку в казематах Байа Нор и шестьдесят пять медных колец. Он не знал
ценности колец, служивших здесь деньгами, но Мюлай Туи подсчитала, что
даже если он больше и не получит никаких подарков от Энка Нэ, то все равно
сможет прожить около трехсот дней, не охотясь и не работая.
он дал чужестранцу сумму, достаточную, чтобы прожить до конца его
правления. Возможно, Энка Нэ 609-й поступил мудро, не выказав ему слишком
большого благоволения. Теперь Энка Нэ 610-й не окажется в неудобном
положении из-за излишней щедрости своего предшественника.
Шрамы зажили, и только появлявшаяся перед ненастьем тупая пульсирующая
боль в несуществующих уже мизинцах напоминала о том, что раньше пальцев
было пять. В целом Поул перенес утрату двух пальцев на удивление спокойно.
Просто поразительно, как человек, адаптируясь, делает четырьмя пальцами
то, на что раньше ему требовалось пять.
время проводил, изучая страну, в которую он попал. Он ходил по улицам Байа
Нор, и подавляющее большинство жителей, к его несказанному удивлению,
казалось, не видело в нем ничего необычного. Если он обращался к ним - они
вежливо отвечали на вопросы, но его никто ни о чем не спрашивал. Судьба
пигмея, появившегося на улице Лондона, думалось Поулу Мер Ло, была бы
совершенно другой. А что произошло бы, появись на улице любого из земных
городов инопланетянин, трудно даже вообразить. Наверняка потребовалась бы
полиция, чтобы хоть как-то обуздать толпы любопытных, а может, и разогнать
жаждущих крови. И чем больше Поул узнавал, тем больше понимал, как много
ему еще предстоит узнать.
тысяч человек. Из них чуть меньше трети составляли крестьяне и
ремесленники, и чуть более трети - солдаты и охотники. Из оставшихся,
около пяти тысяч жрецов содержали в порядке храмы и каналы и примерно
тысяча жрецов-судей-государственных служащих ведали делами города.
Бог-император Энка Нэ с помощью городского совета и оракула, как
абсолютный владыка правил государством в течение одного года - четыреста
дней. По окончании этого срока его приносили в жертву в Храме Плачущего
Солнца одновременно с возведением на престол нового бога-императора.
сплавом воды и камня. Словно какой-то сумасшедший, так по крайней мере
казалось Поулу Мер Ло, забросил огромный, построенный в готическом стиле
плавательный бассейн в самую середину непроходимого леса. Байани
обожествляли воду, может быть, потому, что вода - это и есть сама жизнь.
Повсюду были фонтаны, искрились на солнце пруды и бассейны. Главные улицы
представляли собой широкие каналы, такие большие, что без сомнения над
ними поработало не одно поколение строителей. В центре каждого из четырех
основных водохранилищ, за стенами из фонтанных струй, тянулись к голубому
небу храмы, удивительно похожие на земные пирамиды. Над постройкой одного
такого храма двадцать тысяч человек проработали бы никак не меньше сотни
лет. Храмы выглядели очень древними, но в то же время казалось, что они
будут стоять и тогда, когда воздвигнувший их народ исчезнет с лица земли.
внутри другого. На большом острове, в озере с поэтическим названием
Зеркало Орури, располагался Священный город. С внешним городом его
соединяли четыре узкие дамбы, украшенные изваяниями всех богов-императоров
Байа Нор с незапамятных времен. И если в науке байани и не добились
больших успехов, то произведения искусства буквально потрясли Поула Мер
Ло. Поколения скульпторов и каменотесов, вырезавших город из теплого
темного песчаника, оставили после себя шедевры, поражающие своим размахом
и красотой. Они обвенчали воду с камнем, создав живую, непрерывно
меняющуюся поэму фонтанов и известняка, тени и солнечного света - поэму
радости к вящей славе Орури.