Чтение 35–й страницы книги ~Человек в Высоком Замке~

кто стоит выше, находится ли мистер Ятабе до сих пор в пути. Им это
известно. Если бы СД перехватило его, или отозвало бы правительство в
Токио - они бы об этом узнали.

Однако ему пришло в голову, что если им удалось добраться до пожилого
джентльмена, то они обязательно доберутся и до него.

И все же, несмотря ни на что, положение еще не было безнадежным. Одна
мысль родилась в голове мистера Бейнеса, пока он день за днем один в
номере ждал в отеле Абхирати.

Чем возвращаться в Берлин с пустыми руками, не лучше ли передать
имевшиеся сведения мистеру Тагоми? По крайней мере в этом случае оставался
шанс, пусть и весьма незначительный, что в конце концов соответствующие
люди будут проинформированы. Но мистер Тагоми мог бы только выслушать, и в
этом был недостаток этой идеи. В самом благоприятном случае он мог бы
услышать, все хорошо запомнить и как можно быстрее совершить поездку на
Родные Острова. А Мистер Ятабе на том уровне, где делают политику. Он
может и слушать, и говорить.

Все же это было бы лучшем, чем ничего.

Времени оставалось все меньше. Начать все сначала, организовать
осторожно, кропотливо, спустя несколько месяцев, еще раз эту тайную связь
между некоей группировкой в Японии...

Это, конечно, очень удивит мистера Тагоми. Неожиданно обнаружить,
какого рада знание обрушилось на его плечи, как далеко лежат они от дел,
связанных с производством пластмасс.

Тут даже возможен нервный срыв.

"А вдруг он выболтает информацию какому-нибудь человеку из своего
окружения, а может просто замкнется в себе, притворится, даже перед самим
собой, что он ничего не слышал, просто откажется верить мне, встанет,
поклонится и, извинившись, выйдет из комнаты, как только я начну?"

Неблагоразумно, он он именно так может воспринять откровение мистера
Бейнеса. Он не из тех, кому положено слушать подобные вещи.

"Так легко, - подумал мистер Бейнес, - уйти - это самый простой,
доступный для всех выход. Хотел бы я, чтобы у меня был такой способ
уклониться от бремени ответственности. Но все-таки этот выход невозможен
даже для мистера Тагоми. Мы не так уж и отличаемся друг от друга. Он может
закрыть уши от того, что будет исходить от меня, исходить в форме слов, но
позже, когда до него дойдет глубинный смысл сказанного... Или кому-нибудь
другому, с кем я в конце концов переговорю...

Мистер Бейнес покинул свой номер, вошел в лифт и спустился в
вестибюль. Снаружи, уже на тротуаре, он велел швейцару вызвать для него
педикэб и вскоре уже ехал по Маркет-стрит, глядя на то, как энергично
накручивает педали водитель-китаец.

- Здесь, - сказал он водителю, увидев вывеску, которую искал. -
Встаньте у бордюра.

Педикэб остановился у пожарного гидранта. Мистер Бейнес расплатился с
водителем и отпустил его. Казалось, никто за Бейнесом не следил. Он
немного прошел по тротуару, а через мгновение с несколькими другими
покупателями вошел в магазин "Фуга", самый большой супер-маркет,
расположенный в центре города.

Повсюду толпились покупатели. Бесконечные ряды прилавков. Продавщицы,
в основном белые, с небольшим вкраплением японцев в качестве заведующих
секциями, ужасный шум.

После некоторого замешательства мистер Бейнес нашел отдел мужской
одежды.

Он остановился перед стеллажом с мужскими брюками и начал осматривать
их.

Вскоре к нему подошел приказчик, молодой белый, и приветствовал его.

- Я вернулся, - сказал мистер Бейнес, - за темно-коричневыми
шерстяными широкими брюками, которые я присмотрел еще вчера.

Встретившись взглядом с приказчиком, он добавил:

- Вы не тот человек, с которым я говорил. Тот был повыше, с рыжими
усами, довольно худой. На его пиджаке было имя "Дарри".

Приказчик ответил, что Дарри недавно ушел на обед, но скоро вернется.

- Я зайду в примерочную и примерю эту пару, - сказал мистер Бейнес,
беря брюки со стеллажа.

- Пожалуйста, сэр.

Приказчик указал на свободную кабину, затем отошел, чтобы обслужить
кого-то еще.

Мистер Бейнес вошел в примерочную и закрыл за собой дверь.

Сев на один из двух стульев, он принялся ждать.

Через несколько минут раздался стук.

Дверь примерочной отворилась, и вошел невысокий японец средних лет.

- Вы иностранец, сэр? - сказал он мистеру Бейнесу, - Я должен
проверить вашу платежеспособность. Позвольте взглянуть на ваше
удостоверение.

Он закрыл за собой дверь. Мистер Бейнес достал бумажник. Японец сел и
начал проверять содержимое.

Наткнувшись на фотографию девушки, он приостановился.

- Очень хорошенькая.

- Моя дочь, Марта.

- У меня есть дочь, которую тоже зовут Мартой, - сказал японец. -
Теперь она в Чикаго, учится игре на фортепиано.

- Моя дочь вот-вот выйдет замуж, - сказал мистер Бейнес.

японец вернул бумажник и замер, выжидая.

- Я здесь уже две недели, - сказал мистер Бейнес. - Но мистер Ятабе
до сих пор не появился. Я хочу узнать, находится ли он до сих пор в пути?
И если нет, то что я должен делать?

- Приходите завтра, во второй половине дня, - ответил японец.

Он встал. Встал и мистер Бейнес.

- До свидания.

- До свидания, - ответил мистер Бейнес.

Он вышел из примерочной, положил брюки назад на стеллаж и вышел из
универмага "Фуга".

Идя по тротуару вместе с другими пешеходами, он думал, что на все
ушло не так уж много времени. Сможет ли он получить необходимую
информацию? Ведь нужно было связаться с Берлином, передать его запрос,
произвести шифровку и дешифровку - каждый из этих шагов отнимал время.

"Жаль, что я раньше не встретился с этим агентом. я бы избавился от
многих страхов и мук. Очевидно, это не было связано с особым риском, все
как будто прошло очень гладко. По существу, на это ушло всего пять-шесть
минут".

Теперь он чувствовал себя гораздо лучше.

Вскоре он уже рассматривал витрину с фотографиями, сделанными во
время непристойных представлений в низкопробных притонах, грязные,
обгаженные мухами, снимки совершенно голых белых женщин, чьи груди висели,
как наполовину спустившиеся воздушные шары. Зрелище позабавило его, и он
задержался у витрины. Мимо него по своим делам прохожие, не обращая
никакого внимания.

Наконец-то он хоть что-то сделал.

Какое облегчение!

Юлиана читала, поудобнее опершись на дверцу автомобиля. Рядом с ней,
выставив локоть из окна, Джо одной рукой, слегка касаясь баранки, вел
машину. К его нижней губе прилипла сигарета. Он был хорошим водителем. И
они уже покрыли большую часть расстояния между Канон-сити и Денвером.

Из приемника неслась слащавая народная музыка, вроде той, которую
играют ансамбли аккордеонистов в пивных на открытом воздухе: бесконечные
польки и шотландки - она никогда не умела отличить одни от других.

- Дешевка, - отметил Джо, когда музыка закончилась. - Послушай, я
неплохо разбираюсь в музыке, могу сказать, кто был великим дирижером. -
Ты, наверное, не помнишь его: Артуро Тосканини.

- Не помню, - машинально ответила она, не отрываясь от книги.

- Он был итальянцем. Но после войны не разрешили бы ему дирижировать
из-за его политических симпатий. Теперь-то он уже умер. Не нравится мне
этот фон Кароян - бессменный дирижер Нью-Йоркской филармонии. Мы были
обязаны ходить на его концерты, наш рабочий поселок. А что я люблю, как
всякий "воп" - догадайся!

Он посмотрел на нее.

- Понравилась книга?

- Захватывает.

- Мне нравятся Верди и Пуччини. Все, что у нас было в Нью-Йорке - это
тяжеловесная, напыщенная музыка Вагнера и Орффа, и мы были обязаны каждую
неделю ходить на эти пошлые драматические представления, устраиваемые
нацистами в Медисон-Сквер-Гарден - с флагами, трубами, барабанами,
пылающими факелами. История готических племен или другая воспитательная
чушь, где-то бы можно было назвать это все "искусством", вместо того,
чтобы говорить, монотонно прочитали. Ты бывала в Нью-Йорке до войны?

- Да, - отозвалась она, не отрываясь от книги.

- Правда, что там были шикарные театры? Я слышал, что были. Да и с
кино теперь то же самое: вся кинопромышленность сосредоточилась в одном
берлинском квартале. За те тринадцать лет, которые я провел в Нью-Йорке,
не было не одной оперетты или пьесы, только эти...

- Не мешай мне читать, - сказала Юлиана.

- То же самое и с книжными издательствами, - сказал Джо невозмутима.
- Сейчас они все монополизированы с центром в Мюнхене. В Нью-Йорке книги
теперь только обеспечивают одни гигантские печатные станки. Так, во
всяком, случае говорят.

Заткнув уши пальцами, она сосредоточилась на лежавшей у нее на
коленях книге, стараясь отключиться от его голоса.

Ей попался тот раздел "Саранчи", где описывалось легендарное