Чтение 17–й страницы книги ~Духовное ружье~

пошло по цепи и достигло меня. Интересно, как чувствуют себя простофили в
таком случае?

Может ли неосведомленность помочь при этом?

- Дай мне видеофон, - приказал он машине.

Потрескивая, вылез видеофон и застыл у него на коленях. Он набрал
номер Марен в Париже.

- Ты слышала? - спросил он, когда ее лицо, как серая миниатюра,
наконец появилось на экране. Это был даже не цветной видеофон - схема была
просто древней!

Марен сказала:

- Я рада, что ты позвонил. Сейчас все что угодно можно увидеть. Это
невероятно...

- А это не ошибка? - перебил ее Ларс. - Они не запускали этот новый
спутник?

- Они клянутся. Они подтверждают это. Умоляют поверить им. Ради Бога,
Матери, Русской земли. Назови как угодно! Но самое ненормальное - это то,
что они - я говорю о самых высоких чиновниках, - все двадцать пять мужчин
и женщин в БезКабе - они действительно заискивают перед нами. Никакого
достоинства, никакой сдержанности. Может быть, они чувствуют за собой
какую-то невероятную вину, не знаю. - Она выглядела уставшей, ее глаза
потеряли блеск.

- Нет, - сказал он. - Это просто славянский темперамент. Это такая
манера общения. Как и их ругательства. А что они такое предложили? Или это
пошло сразу в Правление, а не через нас?

- Сразу в Фестанг. Все линии открыты. Те, которые так проржавели, что
не могли даже передать сигнал. И все же они открыты. Сейчас их используют
- может быть потому, что на другом конце провода все так громко орут,
Ларс, как перед лицом Бога. Один из них даже _п_л_а_к_а_л_.

Ларс сказал:

- При таких обстоятельствах ясно, почему Нитц отключился.

- Ты разговаривал с ним? Ты правда дозвонился до него? Послушай... -
Ее голос был спокоен, хотя она говорила громко. - Уже была предпринята
попытка направить оружие на неизвестный спутник.

- Неизвестный... - как эхо, изумленно повторил он.

- И роботизированные команды с вооружением исчезли. Они были по уши
защищены, но их больше там нет.

- Наверное, они снова превратились в атомы водорода, - сказал Ларс.

- Тогда нам повезло, - ответила Марен. - Ларс?

- Да.

- Тот советский официальный представитель, заплаканный, был военным.

- Меня раздражает, что я в мгновение ока перестал быть нужным, как
Винсент Клаг. Это действительно жуткое чувство.

- Ты должен что-то делать. Ты не можешь даже плакать.

Он кивнул.

- Ларс, - сказала Марен, - ты понимаешь, сейчас все открыты.
Правление БезКаба - _о_н_и _т_о_ж_е _о_т_к_р_ы_т_ы_, сейчас _н_и_к_т_о
н_е _з_а_к_р_ы_т_. И даже здесь. Вот почему возникло слово "неизвестный".
Это самое плохое слово из всех, что я слышала! У нас есть три планеты и
семь лун, о которых мы думаем, как о "нас", и тут вдруг... - Она угрюмо
сжала губы.

- Можно, я скажу тебе?

- Да, - кивнула Марен.

- Мой первый импульс был... Выпрыгнуть, - хрипло сказал он.

- Ты сейчас летишь? В хоппере?

Он кивнул, не в силах сказать ни слова.

- Хорошо, лети сюда, в Париж. Это стоит того. Давай! Приезжай сюда, и
мы будем вместе.

- Я не могу этого сделать, - сказал Ларс... Я выпрыгну где-нибудь по
дороге, подумал он. Он увидел, что и она поняла его мысль.

Ровно, с огромной женской, земной, материнской холодностью, этим
сверхъестественным самообладанием, которое женщина может проявить, когда
захочет, Марен сказала:

- Послушай-ка, Ларс. Слушай! Ты слышишь?

- Да.

- Приземлись.

- Хорошо.

- Кто твой врач? Кроме Тодта?

- У меня нет другого врача, кроме Тодта.

- А адвокат?

- Вилл Сойер. Ты его знаешь. Тот парень, с головой как сваренное
вкрутую яйцо. Только свинцового цвета.

- Прекрасно, - сказала Марен. - Ты приземлишься рядом с его офисом. И
заставишь его написать то, что называется предписанием нижестоящему
органу.

- Я не понимаю. - Он чувствовал себя маленьким мальчиком, послушным,
но смущенным. Столкнувшимся с фактами, стоящими за пределами его
понимания.

- Предписание нижестоящему органу должно быть передано в Правление, -
сказала Марен. - В нем будет требование, что ты имеешь право заседать на
сессии. Это твое законное право, черт возьми! Именно это я хочу сказать. У
тебя есть законное, полученное от Бога право войти в этот конференц-зал в
к_р_е_м_л_е_, занять свое место и участвовать во всем, что там происходит.

- Но, - хрипло возразил он, - мне нечего им предложить. У меня ничего
нет. Ничего!

- Все-таки ты должен там быть, - сказала Марен. - Меня не беспокоит
этот навозовоз в небе. Я волнуюсь за тебя.

И к его великому изумлению она заплакала.

Спустя три часа - столько понадобилось его адвокату, чтобы найти
члена Верховного Суда и чтобы тот подписал предписание - Ларс сел в прямой
пневмопоезд и примчался из Нью-Йорка вдоль побережья в Фестанг-Вашингтон.
Все путешествие заняло восемьдесят секунд, включая время торможения.

Затем он очутился в колонне наземного транспорта в центре города на
Пенсильвания-авеню, двигаясь по направлению к нарядному абстрактному
скромному наземному зданию, который и был входом в основной подземный
к_р_е_м_л_ь_ Фестанг-Вашингтона.

В пять тридцать вечера он стоял с доктором Тодтом перед опрятным
молодым офицером ВВС, держащим лазерное ружье. И молча протянул ему
предписание.

Это заняло некоторое время. Предписание должно было быть прочитано,
изучено, подтверждено, подписано целым рядом должностных лиц, оставшихся
от администрации Хардинга. Но вот наконец они с доктором Тодтом уже
спускались в бесшумном гидравлическом лифте под землю. В самое подземелье,
на самый низкий уровень.

С ними в лифте был армейский капитан, бледный и напряженный.

- Как вам удалось сюда проникнуть? - спросил его капитан. Было ясно,
что он был здесь курьером или исполнял какие-нибудь подобные глупые
поручения. - Как вам удалось обмануть всю охрану?

- Я наврал им, - ответил Ларс.

Продолжения разговора не последовало.

Двери лифта распахнулись, они вышли. Ларс, вместе с доктором Тодтом,
который молчал всю дорогу и во время процедуры представления предписания.
Они все шли и шли, пока не достигли последнего и самом изощренного поста
охраны, который окружал Правление ООН-3 ГБ в его комнатах во время сессий.

Ларс с гордостью отметил про себя, что оружие, там и сям направленное
прямо на него и доктора Тодта, изготовлено по проектам Корпорации Ларса. В
тонюсенькую щель в прозрачной, но непробиваемой перегородке от пола до
потолка он сунул все свои документы. На противоположной стороне
гражданское лицо, с седыми волосами, с настороженным выражением лица, и
даже, пожалуй, мудростью, написанной на его несколько хищных чертах,
склонившись над документами, подтверждающими личность Ларса, и его
предписанием. Он довольно долго разглядывал их... нет, все-таки не
чересчур долго. Кто бы что ни сказал в подобной ситуации.

Через настенное переговорное устройство престарелый представительный
мужчина произнес:

- Вы можете войти, мистер Паудердрай. Но сопровождающий вас - нет.

- Это мой доктор, - сказал Ларс.

Седовласый ответил:

- Да хоть бы и ваша мамаша!..

Перегородка раздвинулась ровно настолько, чтобы Ларс мог протиснуться
внутрь. И в это же самое время зазвенел предупредительный колокольчик.

- Вы вооружены, - заметил старик спокойно и протянул руку: - Давайте.

Ларс вытянул из своих карманов для досмотра все.

- Оружия нет, - сказал он. - Ключи, шариковая ручка, мелочь. Видите?

- Оставьте все здесь. - Он указал, где именно. Ларс увидел открытое в
стене окошечко. Через него служащая с тяжелым взглядом протягивала
проволочную корзинку.

Он опустил в корзинку все содержимое своих карманов, затем, по
инструкции, свой пояс с тяжелой металлической пряжкой, и, наконец (как во
сне, подумалось ему), свои туфли. В носках он подошел к большой комнате,
уже без доктора Тодта, открыл дверь и вошел.

Сидящий за столом главный помощник генерала Нитца, Майк Доубровский,
также в чине генерала, но с тремя звездами, взглянул на него. Без всякого
выражения на лице он кивнул Ларсу в знак приветствия и безапелляционно
указал ему на свободное место рядом. Ларс бесшумно обошел его и сел.
Дискуссия продолжалась без всякой паузы, без его представления как вновь