Чтение 10–й страницы книги ~Духовное ружье~

твой субстандартный мозг находится на самой нижней ступени. Субстандартный
- если не считать той выпуклости на фронтальной лобовой доле, что и делает
тебя медиумом.

Он ждал, что она выскажет всю правду.

Марен продолжала:

- Снова и снова этот тоненький внутренний голосок скрипит: почему
простофили должны верить, что они простофили? Почему им нельзя сказать
правду? И почему они не поверят в нее, даже если узнают? - Ее тон был
теперь сочувствующим. Для нее это было довольно необычно. - Вы просто не
можете признаться во всем даже себе самим. А уж им - тем более.

После обеда они пришли в парижскую квартиру Марен. Ларс мерял шагами
гостиную, ожидая, пока Марен переоденется "во что-нибудь поудобнее", как
однажды заметила Джин Харлоу в старой, но все еще веселой шутке.

И тут он обнаружил прибор на низеньком столике, выполненном под
тарслевое дерево. Он был как-то странно знаком ему. Ларс взял его и с
удивлением повертел в руках. Знакомый - и в то же время странный.

Дверь в спальню была приоткрыта.

- Что это? - крикнул Ларс. Он видел неясную, в нижнем белье фигурку,
которая двигалась туда-сюда между постелью и шкафом. - Эта штука, похожая
на человеческую голову. Только без черт лица. Размером с бейсбольный мяч.

- Это из 202-го, - весело отозвалась Марен.

- Мой эскиз? - Он уставился на прибор. Внедрение. Эта штука была
пущена в розничную торговлю по решению одного из сокомов. - А что он
делает?

- Развлекает.

- Как?

Марен вышла из комнаты совершенно голая.

- Скажи ему что-нибудь.

Глядя на нее, Ларс ответил:

- Мне гораздо интереснее смотреть на тебя. Ты поправилась на два
килограмма.

- Задай Орвиллу вопрос. Старый Орвилл - это страсть. Люди уединяются
с ним на много дней и ничего не делают, а только задают вопросы и получают
ответы. Это заменяет религию.

- В этом нет никакой религии, - сказал он серьезно.

Его общение с неизмеримым миром лишило его всякой догматической,
безоглядной веры. Если кто-нибудь из живых и может быть определен как
знаток "потустороннем мира", то им может быть только он. Но в этом Ларс не
видел никаких выдающихся заслуг.

Марен сказала:

- Тогда расскажи ему анекдот.

- А может, просто положить его на место?

- Тебе действительно все равно, как внедряют твои разработки?

- Да, это их дело. - Тем не менее, Ларс пытался придумать какую-то
шутку. - У кого есть шесть глаз, - начал он, - склонность к энтропии, км
носит шапочку для верховой езды...

- Неужели ты не можешь придумать что-нибудь серьезное? - спросила
Марен. Она вернулась в спальню и снова стала одеваться. - Ларс, ты -
полиморфный извращенец.

- Хм, - ответил он.

- В плохом смысле. Инстинкт саморазрушения.

- Лучше уж это, - сказал он, - чем инстинкт убивать.

Может, спросить об этом у Орвилла?

Он обратился к твердой маленькой сфере, которую держал в руке:

- Я ошибаюсь, когда чувствую за собой вину? Веду борьбу с городским
советом? Разговариваю с советским официальным представителем во время
перерыва для кофе? - Он подождал, но ничем не произошло. - Когда верю, -
продолжил он, - что сейчас как раз то время, когда те, кто делают машины,
чтобы убивать, калечить и выбрасывать все в отходы, должны быть людьми
этически цельными? Чтобы действительно создавать машины, которые убивают,
калечат и выбрасывают. Вместо тех, что создают верные предпосылки для
всеобщего небытия, декадентских новых веяний - таких, как ты? Он снова
подождал, но Старый Орвилл молчал.

- Он сломан, - крикнула Ларс Марен.

- Дай ему время. В нем 14000 взаимосвязанных частей. Они должны все
сработать.

- Ты хочешь сказать, в нем полная схема системы управления 202-го?

Он с ужасом посмотрел на Старого Орвилла. Да, конечно! Эта сфера была
такого же размера и формы, что и система управления 202-го. Он начал
думать о возможностях Орвилла. Он мог отвечать на заданные ему устно
вопросы даже лучше, чем железооксидная или перфорированная лента из 60-ти
составляющих. Ничего удивительного, что ему требовалось время, чтобы
ответить на вопрос. Он активизировал свои оценивающие способности.

Возможно, больше ни в каком эскизе Ларс этого не превзойдет. Ведь уже
есть он, Старый Орвилл, новинка, заполнившая свободное время и умы мужчин
и женщин, работа которых дегенерировала в такой уровень психомоторной
деятельности, что даже тренированный голубь справился бы лучше. О Боже!
Сбылись его самые худшие ожидания!

Ларс П., подумал он, вспомнив рассказы и новеллы Кафки, проснется
однажды утром и обнаружит, что каким-то образом за ночь превратился в
гигантского - кого? Таракана?

- Кто я есть? - спросил он Старого Орвилла. - Забудь мои прежние
вопросы, ответь только на этот. Кем я стал? - Он зло стиснул сферу.

Одетая в голубые хлопчатобумажные китайские штаны, Марен стояла на
пороге спальни и наблюдала, как он боролся со Старым Орвиллом.

- Ларс П. проснется однажды утром, чтобы обнаружить, что каким-то
образом за ночь он превратился в... - Она замолчала, потому что в углу
гостиной пискнул и включился телевизор. Сейчас должны были передавать
сводку новостей.

Забыв о Старом Орвилле, Ларс повернулся к телевизору. Он
почувствовал, что его пульс участился. Сводки новостей всегда сообщали
только о плохом.

На телеэкране появилась надпись: "Сводка Новостей". Голос диктора
зазвучал профессионально спокойно: "НАСБА, космическое агентство
Запад-Блока в Чейенне, Вайоминг, объявило сегодня, что новый спутник,
запущенный, возможно, Народным Китаем или Свободной Кубой, находится на
орбите в..."

Марен выключила телевизор:

- Ну и новости!

- Я жду дня, - сказал Ларс, - когда уже запущенный спутник сделает
сам себе еще один, для компании.

- Они уже и сейчас это делают. Ты что, не читаешь газеты? Ты не
читаешь "Сайентифик Америкэн"? Ты ничего не знаешь? - Ее насмешка была
серьезно-ироничной. - Ты просто идиот-ученый, такой же, как и те кретины,
что запоминают номера всех лицензий, или номера видеофонов в районе
Лос-Анджелеса, или индексы всех населенных пунктов Северной Америки. - Она
прошла в спальню за верхом от своей пижамы.

В руке Ларса пошевелился и заговорил забытый Старый Орвилл. Жуткая
штука! Он заморгал и со скрежетом произнес телепатический словесный ответ
на вопрос, о котором Ларс уже забыл.

- Мистер Ларс.

- Да, - ответил тот загипнотизированно.

Старый Орвилл, покряхтывая, стал медленно разворачивать свои так
долго готовящиеся ответы. Хотя он и был игрушкой, но не простой. Слишком
много содержащихся в нем компонентов делали его чрезвычайно
словоохотливым.

- Мистер Ларс, вы задали онтологический вопрос. Индоевропейская
лингвистическая структура не дает возможности провести четкий анализ. Не
могли бы вы перефразировать свой вопрос?

После минутного раздумья Ларс ответил:

- Нет, не мог бы.

Старый Орвилл помолчал, потом заявил:

- Мистер Ларс, вы - вилкообразная редиска.

Всю свою жизнь Ларс никогда не знал точно, когда нужно смеяться.

- Это Шекспир, - сказала Ларс Марен, которая, уже благоразумно
одетая, присоединилась к нему и тоже слушала. - Он цитирует. - Конечно. Он
основывается на огромном банке данных. А ты ожидал совершенно новом
сонета? Он может только пересказать то, чем ем напичкали. Он может
выбирать, а не придумывать. - Марен была искренне удивлена. - Честно
говоря, Ларс, у тебя действительно не технического склада ум, и, по
правде, нет никакого интеллектуальном...

- Замолчи, - сказал он. Старый Орвилл собирался что-то произнести.

Протяжно, как заигранная пластинка, тот промычал:

- Ты спрашивал, кем ты стал? Ты стал изгоем. Бродягой. Бездомным.
Если перефразировать Вагнера...

- Ричарда Вагнера, композитора?

- А также драматурга и поэта, - напомнил ему Старый Орвилл, - и
перефразировать Зигфрида, для того чтобы обрисовать твою ситуацию, то "Ich
hab nicht Bruder, noch Schwester, meine Mutter... ken ich nicht. Mein
Vater...", - добавил Орвилл, подумав.

Получив дополнительные данные после замечания Марен, интегрировав их,
он поправился:

- Имя "Мистер Ларс" запутало меня. Я думал, это был Норс. Извините
меня, мистер Ларс. Я хочу сказать, что вы, как и Парсифаль - Waffenlos,
без оружия... в двух смыслах, буквальном и переносном. В действительности