Филип К.ДИК

ВЕРА НАШИХ ОТЦОВ

Выйдя на улицу, он обнаружил прямо перед собой безногого нищего
толкача на деревянной тележке-платформе. Толкач оглашал улицу
оглушительными воплями. Чьен замедлил шаг, прислушался, но не остановился.
Ему не давало покоя последнее дело, которым он занимался в Министерстве
произведений искусств в Ханое. Чьен был настолько поглощен своими мыслями,
что совершенно не замечал окружавший его водоворот велосипедов,
мотороллеров и мотоциклов с небольшими реактивными моторчиками.
Соответственно, и безногий толкач сразу перестал существовать для него.

- Товарищ! - позвал толкач, устремившись в погоню за Чьеном.

Его тележка приводилась в движение гелиевой батареей, и калека
управлялся с рычагами весьма ловко.

- У меня широкий выбор проверенных временем народных травяных
средств. Имеется также заверенный юридически список лиц, испытавших
благотворное воздействие лекарств. Если ты чем-то страдаешь, только назови
свою болезнь, и я помогу.

- Прекрасно, но я здоров, - бросил Чьен, приостановившись.

Разве что, - подумал он, - не мешало бы избавиться от хронического
недомогания всех служащих Центрального Комитета - карьеризма,
заставляющего их атаковать врата всякой выгодной должности на
государственной службе, включая и мою.

- Могу вылечить лучевую болезнь, - монотонно бубнил толкач. - Или
усилить сексуальную потенцию. Могу обратить вспять течение раковых
заболеваний, включая ужасную меланому, которая зовется черным раком...

Калека подсунул ему подносик с набором разнообразных бутылочек,
алюминиевых баночек и пластиковых коробочек...

- ..."Если соперник настойчиво стремится занять твою выгодную
должность, я снабжу тебя особым веществом, внешне очень похожим на бальзам
для улучшения кожи, но на самом деле это изумительно эффективный токсин. И
цены, товарищ, низкие, низкие цены - у меня. А в знак особого уважения к
столь достойному товарищу, я готов принять послевоенные бумажные доллары.
Предполагается их свободная международная конвертируемость, но реально они
стоят едва ли дороже хорошей туалетной бумаги...

- Пошел ты к черту, - оборвал его Чьен и подал знак проплывавшему
аэротакси.

Он уже и так опоздал на три с половиной минуты. Предстояла важнейшая
встреча, и все его толстозадые начальники с наслаждением отметят в уме его
опоздание. Подчиненные сделают то же самое с еще большим наслаждением.

Но калека-толкач сказал тихо:

- Товарищ, ты ОБЯЗАН купить что-нибудь.

- Почему же? - негодующе поинтересовался Чьен.

- Потому что, товарищ, я ветеран войны. Я сражался в последней
титанической войне Народного Демократического Объединенного фронта против
презренных сил империалистов. Я потерял нижние конечности в битве за
национальное освобождение при Сан-Франциско. - Теперь, в тоне калеки
появились торжественные нотки. Если ты откажешься купить предлагаемый
ветераном товар, рискуешь уплатить штраф или даже оказаться в тюремной
камере. ТАК ГЛАСИТ ЗАКОН. А вдобавок - подумай о своей репутации.

Чьен устало кивнул, отпуская аэротакси.

- Согласен, - сдался он. - Я должен купить что-нибудь.

Он окинул взглядом жалкий набор знахарских лекарств и выбрал наугад
бумажный пакетик.

- Вот это.

Калека рассмеялся.

- Товарищ, это сперматоцид. Его покупают женщины, которые не имеют
политического права приобрести таблетки. Тебе он едва ли пригодится,
поскольку ты мужчина.

- Закон, - торжественно изрек Чьен, - не требует покупать только
полезное. Я должен купить просто что-нибудь. Я беру этот пакет. - Он полез
за бумажником, разбухшим от пачки послевоенных инфляционных долларов.
Будучи слугой государства, Чьен получал эти доллары четыре раза в неделю.

- Поведай мне о своих проблемах, - настаивал калека-толкач.

Чьен уставился на него. Он был шокирован - такое наглое вторжение в
личную жизнь, да еще со стороны негосударственного служащего!

- Ладно, товарищ, - сказал калека, видя реакцию Чьена. - Не буду
настаивать. Как врач - народный целитель - ограничусь тем, что мне
известно.

Он задумался, изможденное лицо его стало серьезным.

- Ты часто смотришь телевизор? - неожиданно спросил он.

Захваченный врасплох, Чьен признался:

- Каждый вечер, кроме пятницы. По пятницам я хожу в клуб упражняться
в завезенном с побежденного Запада эзотерическом искусстве рулевого.

Это было единственное хобби Чьена. Всю остальную энергию он посвящал
исключительно партийной деятельности.

Калека выбрал серый пакетик.

- Шестьдесят торговых долларов, - объявил он. - Гарантия полная. В
случае, если не подействует согласно назначению, прошу обратиться ко мне
для полного и щедрого возмещения затрат.

- А как оно должно подействовать? - ехидно поинтересовался Чьен.

- Снимет усталость после долгих и утомительных своею бессмысленностью
официальных монологов. Это успокаивающий порошок. Прими его, как только
опять окажешься перед фактом длинной вечерней официальной телепроповеди,
которая...

Чьен заплатил и взял пакетик. Фигу я тебя приму, - решил он в уме. -
Все-таки это грабеж среди белого дня. Сделали ветеранов привилегированным
классом. Теперь они кормятся за счет нас - молодого поколения, - как
стервятники.

Забытый серый пакетик так и остался в кармане его пиджака. Чьен вошел
в величественное здание Министерства произведений искусства, чтобы начать
рабочий день в собственном солидном кабинете.

В приемной его ожидал плотного телосложения смуглолицый мужчина в
коричневом шелковом двубортном костюме с жилеткой, производства Гонконга.
Рядом с незнакомцем стоял непосредственный начальник Чьена, Ссу-Ма
Тзо-Пин. Он представил их друг другу на кантонском диалекте, которым
Тзо-Пин владел довольно слабо.

- Товарищ Тунг Чьен, познакомьтесь с товарищем Дариусом Петелем. Он
представляет новое учреждение дидактико-идеологического характера, скоро
открывающееся в Сан-Фернандо в Калифорнии. - Тзо-Пин сделал паузу и
добавил: - Товарищ Петель отдал свою жизненную энергию борьбе со странами
империалистического блока через педагогические каналы. Поэтому он назначен
на столь высокий пост.

Рукопожатие.

- Чаю? - предложил гостям Чьен.

Он нажал кнопку инфракрасного хибачи, и мгновение спустя забулькала
вода в керамическом сосуде - японского производства, с орнаментом.
Усевшись за стол, он обнаружил, что преданная товарищ Хси уже тайком
положила на стол тоненькую папиросную бумажку с секретным досье на
товарища Петеля. Чьен просмотрел листок, делая вид, будто это
малозначительная бумажка.

- Абсолютный Благодетель Народа, - заговорил Тзо-Пин, - лично принял
товарища Петеля. Абсолютный Благодетель доверяет товарищу Петелю. Это
большая честь. Его школа в Сан-Фернандо будет заниматься обычной
философией дао, являясь по сути нашим каналом связи с
либерально-интеллектуальным крылом молодежи на западе США. Их довольно
много уцелело в зоне между Сан-Диего и Сакраменто. По нашим
предварительным данным - около десяти тысяч. Школа примет две тысячи.
Запись будет обязательной для всех отобранных нами. Гм, кажется, вода уже
кипит.

- Благодарю, - пробормотал Чьен, опуская в керамический чайник
мешочек одноразового чая "Липтон".

Тзо-Пин продолжил:

- Все экзаменационные работы студентов школы будут направляться в ваш
кабинет, дабы вы могли тщательно изучить их идеологическую суть. Другими
словами, вы, товарищ Чьен, будете определять, кто из двух тысяч студентов
действительно искренне воспринимает идеи, заложенные в учении, которое
будут преподавать инструкторы во главе с Петелем, а кто - нет.

- Я налью чай, - предложил Чьен, хорошо владевший тонкостями
церемонии.

- Мы должны понять одну вещь, - отрубил Петель, чей кантонский
диалект был еще хуже, чем у Тзо-Пина. - Проиграв мировую войну, американцы
и их молодежь научились маскировать свои истинные чувства и убеждения. -
Слово "маскировать" он произнес по-английски. Не поняв, Чьен вопросительно
взглянул на начальника.

- Лгать, - перевел Тзо-Пин.

- Они послушно повторяют правильные лозунги, но внутренне убеждены в
их ошибочности. Экзаменационные работы этой группы будут очень похожи на
работы искренне убежденных студентов...

- Простите, но если я правильно понял, две тысячи работ должны пройти
через мои руки? - Чьен был в ужасе. Он не верил своим ушам. - Этой работы
хватит для специально организованного отдела. У меня нет ни минуты времени
на что-либо подобное. - Он покачал головой. - Дать официальное заключение
по поводу идейного уровня работ коварных противников, стоящих на ложных
мировоззренческих позициях... Ну, ни хрена себе! - добавил он в довершение