Чтение 2–й страницы книги ~Там простирается вуб~

- Так, мелочи всякие, - рассеяно сказал вуб, оглядывая каюту. -
Хорошая квартира у вас, капитан. Очень чисто. Уважаю аккуратные формы
жизни. На Марсе есть птицы, некоторые весьма аккуратны. Выкидывают отходы
из гнезд, потом, выметают...

- В самом деле? - отозвался капитан. - Но вернемся к нашему
разговору...

- Да, действительно. Вы хотели мною пообедать. Вкус, как я слышал,
очень приятный. Мясо несколько жирновато, зато нежное. Но о каких
продолжительных сношениях между вашим народом и моим можно говорить, если
ваш образ мысли не поднимается выше столь варварского уровня? Скушать -
меня? Неужели мы не можем предаться беседе, обсудить вопросы философии,
искусств...

Капитан поднялся, выпрямился.

- Философия, говорите? Да будет вам известно, весь следующий месяц
еды не будет. Все наши запасы...

- Я знаю, - кивнул вуб. - Но разве, следуя вашим же принципами
демократии, не справедливее ли всем нам тянуть жребий - соломинки, спички
или что-нибудь в таком роде? В конце концов, на то демократия и существует
- охранять меньшинство от посягательств на их права. И если каждый из нас
проголосует...

Капитан пошел к двери.

- Вот это видел? - Он показал вубу кукиш. Потом открыл дверь, и с
широко раскрытым ртом, вытаращенными глазами, застыл, как громом
пораженный, схватившись за ручку двери.

Все это время вуб пристально смотрел на капитана. Некоторое время
спустя, протиснувшись мимо Франка, прошлепал в коридор и в глубокой
задумчивости спустился в кают компанию.

Все молчали.

- Вот видите, - нарушил тишину вуб, - в наших мифологических
структурах немало общего. Мифологические символы, также, как Иштар,
Одиссей...

Петерсон, глядя в пол, заерзал.

- Продолжайте, - сказал он, - продолжайте, прошу вас.

- Ваш Одиссей, как мне кажется, есть фигура, общая для мифологий
подавляющего большинства народов, обладающих самосознанием. Одиссей
странствует - он индивид, сознающий себя, как такового. Вот в этом-то и
заключена идея, идея разделения. Он отделяется от семьи, от родины,
начинается процесс индивидуализации.

- Но Одиссей вернулся домой, - сказал Петерсон, заглянув в
иллюминатор на звезды, звезды без конца и края, пылающие маяки в пустоте
Вселенной. - В конце он возвращается.

- Как тому и надлежит. Период отсоединения - только временная фаза,
недолгие странствия души. Есть начало, есть и конец. Странник возвращается
к родному очагу и сородичам...

Дверь распахнулась, и вуб замолчал. В каюту ступил капитан Франко,
остальные в нерешительности топтались у двери.

- Ты в порядке? - спросил Француз.

- Ты меня спрашиваешь? - удивился Петерсон. - Почему ты меня
спрашиваешь?

Франко опустил пистолет.

- Подойди сюда, - приказал он Петерсону. - Поднимись и перейди сюда.

Петерсон посмотрел на вуба.

- Иди, - посоветовал вуб. - Это роли не играет. Петерсон поднялся.

- Чего вы хотите?

- Это приказ. Петерсон пошел к двери. Француз схватил его за руку.

- Да что с вами стряслось? - Петерсон вырвался. - Что на вас нашло?

Капитан Франко осторожно двинулся в направлении вуба. Вуб смотрел на
капитана, смотрел снизу вверх - он, прижавшись к стене, лежал в углу.

- Все-таки интересно, - сказал вуб, - до какой степени вас захватила
идея меня скушать? Но почему - этого я не понимаю!

- Встань, - приказал вубу Франко.

- Если вы настаиваете. - Вуб со вздохом начал подниматься. - Секунду
терпения - дело для меня нелегкое. - Он наконец встал, но дышал тяжело,
открыв пасть, свесив язык, который, как маятник, качался в такт его
дыханию.

- Стреляйте, капитан, - попросил Француз.

- Бога ради! - воскликнул Петерсон.

Джоунс, у которого от страха глаза вылезли из орбит, быстро
повернулся к нему.

- Если б ты его видел... как статуя... стоит, рот раскрылся... Если
бы мы не поднялись, он бы и сейчас так стоял.

- Кто? Капитан? - Петерсон поглядел по сторонам. - Но сейчас он в
порядке!

Все смотрели на стоявшего посредине комнаты вуба.

- С дороги, - приказал Франко, и люди отступили к дверям.

- Вы меня боитесь, кажется? - спросил вуб. - Разве я вам чем-то
помешал? Причинил вред? Я категорически против боли, я ненавижу причинять
боль. Я всего лишь пытался защитить себя. Или вы думали, что я с радостью
брошусь навстречу собственной гибели? Я такое же разумное существо, как и
вы. Мне хотелось осмотреть ваш корабль, узнать, как он устроен,
познакомиться с вами. Вот я и предложил туземцам...

Пистолет в руках капитана задрожал.

- Вот видите, - процедил Франко, - я так и думал...

Вуб, тяжело вздыхая, сел и лапой подобрал под себя хвост.

- Жарковато, - сказал он. - Очевидно, рядом машинное отделение.
Энергия атома. Вы научились творить с ней чудеса. Технические... Но
моральные, этические проблемы ваша научная иерархия решать не...

Франко повернулся к команде. Люди с испуганными глазами молчаливо
сбились в кучку.

- Я сам. Вы смотрите, если хотите.

- Попытайтесь попасть в мозг, - кивнул Француз. - Мозг все равно в
пищу не идет. А в грудь лучше не целить, если попадете в грудную клетку,
будем черт знает сколько времени выковыривать кусочки кости.

- Слушайте. - Петерсон провел языком по сухим губам. - Что он вам
сделал? Какой вред причинил? Я вас спрашиваю! И вообще, он мой. Никто не
имеет права его стрелять! Он вам не принадлежит!

Франко поднял пистолет.

- Я уйду, - побледнев, сказал Джоунс: он поморщился, как будто его
подташнивало. - Не хочу видеть.

- И я тоже, - заявил Француз.

Оба, что-то бубня под нос, вышли в коридор. Петерсон же никак не мог
выйти, топтался у двери.

- Мы про мифы разговаривали, - сказал он. - Он добрый, безобидный.

Он покинул каюту. Франко подошел к вубу, а вуб медленно поднял глаза,
сглотнул слюну.

- Глупо, как глупо, - сказал он. - Очень жалко, что вам проходится...
что вам так хочется... У вас есть притча, в которой ваш Спаситель... - и,
глядя на пистолет, вуб замолчал. - Неужели вы сможете... глядя мне в
глаза? Неужели сможете?

Капитан сверху вниз посмотрел на него.

- Смогу. Глядя тебе в глаза. У нас на ферме были боровы, грязные
черные полосатые боровы. Я смогу.

Глядя в мерцающие влажные глаза вуба, капитан нажал на спусковой
крючок.

У мяса был изумительный вкус. Люди сидели за столом подавленные,
кое-кто вообще к еде не притронулся. Если кто и наслаждался обедом, так
это капитан Франко.

- Еще? - предложил он, обратившись ко всем собравшимся. - Кому
добавки? И немножко вина, пожалуй.

- Только не мне, - скривился Француз. - Пойду, наверное, в
штурманскую.

- И я тоже. - Джоунс, отодвинув стул, поднялся. - До скорого.

Капитан посмотрел им вслед. Еще несколько человек извинились и ушли.

- Как ты думаешь, что это с ними? - спросил капитан, повернувшись к
Петерсону. Петерсон смотрел на тарелку перед собой, на картофель, зеленый
горошек толстый ломоть нежного, сочного мяса.

Он что-то хотел сказать, но не выдавил ни звука. Капитан положил руку
на плечо Петерсона.

- Всего-навсего органика, - весело сказал он. - Жизненная сущность
ушла. - Он отрезал кусочек мяса, корочкой хлеба подобрал соус. - Лично я
люблю поесть. Чем еще наслаждаться разумному живому существу? Еда, отдых,
медитация, беседы...

Петерсон кивал. Еще двое встали и вышли. Капитан сделал глоточек воды
и вздохнул.

- Ну-с, - произнес он, - обед был превосходный, должен вам сказать.
Они были правы - мясо вуба великолепно на вкус. Очень вкусно. До сих пор
не было у меня возможности попробовать самому.

Он промокнул губы салфеткой, откинулся на спинку стула. Петерсон
отрешенно смотрел в стол.

Капитан внимательно посмотрел на Петерсона, наклонился к нему:

- Ну будет вам! - сказал он. - Веселей! Не унывайте! Давайте
побеседуем. - и улыбнулся. - На чем я остановился, когда нас перебили?
Ага, я рассуждал о смысле фигуры Одиссея в мифах...

Петерсон вздрогнул, в ужасе уставился на капитана.

- Продолжим, - как ни в чем не бывало проговорил капитан. - Одиссей,
в моем понимании...