длинное ясное лето, с дождем именно тогда, когда это нужно для хорошего
урожая; снегопад на Рождество, а затем сильные морозы, переходящие в
раннюю мягкую весну. А на следующий год все по новой. Но и в рамках этой
схемы порой появляются очаги совершенно необъяснимых погодных аномалий.
Взять хотя бы грозовой фронт, три недели кряду простоявший над Норвичем
прошлой осенью. По всей стране в это время стояла идеальная погода для
уборки урожая. Мы наблюдали некоторые совершенно невероятные облачные
формирования на границе с Уэльсом и в районе Нортумберленда. Какое место
ни возьми, там всегда может, вопреки всем законам и прогнозам
метеорологии, возникнуть туман, или пойти дождь, или выглянуть солнце. Ну
совсем, как это только что произошло с вашей помощью.
всего вы можете объяснить совершенно непонятную до этого времени погоду в
Англии. А во-вторых, похоже, что машинофобия, поражающая всех, кто ступает
на английскую землю, на вас не действует. Судя по всему, вы первый
бесспорный случай из всех двадцати миллионов, покинувших пределы Англии.
они добрались сюда?
этом можно сделать деньги. Первое лето пароходы стояли вдоль всего
побережья Англии, вдоль той невидимой границы, за которой начиналась
загадочная машинофобия. К ним бесконечной чередой подходили парусные
лодки. Многие отдавали все, что у них было, лишь бы покинуть Англию. Они
прибывали сюда сотнями тысяч. Только в Морле, здесь, вместе со мной,
работало тогда двенадцать человек. В Кале отдали иммиграционной службе
целых три квартала, и то едва справлялись с потоком беженцев. А вы,
англичане, стали именно беженцами. Когда мне было столько лет, сколько
сейчас вам, мистер Тинкер, я видел других беженцев - они спасались от
наступавших гитлеровских войск. Я видел беженцев, несущих тюки с бельем, с
детьми и попугаями, везущих свои чемоданы на тачках и повозках, плачущих,
побежденных людей. Такими к нам пришли и вы, пять лет тому назад.
понять почему, нет нормальных лекарств. Эпидемии опустошали города. По
снимкам из космоса мы знаем, что Лондон и Глазго горели несколько недель.
Но мы не знаем самого главного: отчего все это произошло.
произойти и во Франции. И в России. И в Америке... Парень, твоя страна
заболела. Сначала мы ее изолируем, потом обследуем. Мы работаем не для
Англии. То, что мы делаем, нужно Франции. Нужно Европе, всему миру.
и не много, ведь я потерял память. И Салли тоже, хотя, честно говоря, вряд
ли она представляет себе, что творится за пределами Веймута. Чего бы мне
хотелось, так это вернуться и попытаться выяснить, в чем там дело... Если,
конечно, вы мне поможете... На ради Франции, и не ради мира, а чтобы
знать. (А еще ради дяди Якоба. И если получится, он постарается не
упоминать про Раднор).
эти штуки просто ужасны. - И она показала в окно на "рено", который на
полной скорости, в экстазе визжа тормозами, преодолел крутой поворот и
помчался дальше мимо благосклонно взирающего на него жандарма.
Англия слишком опасна. Тут, по крайней мере, никто не станет топить тебя
за то, что ты нарисовала пару картинок.
помнит, что сейчас творится в Англии. Ему нужен проводник. И никого кроме
вас все равно нет. Мишель, это необходимо. - И он что-то очень твердо
сказал Палье по-французски.
только, что дети, мол, все равно ничего существенного не знают, а вот
разведать, вполне возможно, смогут куда больше других агентов.
сложившейся ситуации ваши способности - оружие более грозное, чем, скажем,
противотанковое ружье. Но если мы даже и отправим вас в Англию, что вы там
будете делать? Не можете же вы обследовать весь остров, все двести тысяч
квадратных километров.
аномальной погоды, о который вы упоминали. Тот, что на границе с Уэльсом,
кажется самым интересным.
мрачными взглядами и многозначительным хмыканьем, что Джеффри решил
все-таки рассказать о записке дяди Якова и о слухах, окружающих Раднор.
уточните, что там такое, узнаете точное местоположение, и тогда мы нанесем
прицельный ракетный удар. Мы каленым железом выжжем болезнь. А когда вы
вернетесь, то сделаете нам немного нормальной французской погоды. Знаете,
последние пять лет мы вынуждены терпеть ваш ужасный английский климат.
Должен же где-то идти дождь, не правда ли, Мишель?
себе такую роскошь.
парусами тридцатидвухфутовой красавицы яхты, ведомой твердой рукой мистера
Рейсона - полного и вечно серьезного художника-декоратора, одним из первых
покинувшего Англию. Генерал привез его из самой Ниццы, и все потому, что
Рейсон был когда-то владельцем яхты на реке Болье и маленького бунгало на
ее берегу. За время своей жизни в Англии Рейсон все без исключения
выходные провел, усердно бороздя эти воды, и мог найти дорогу домой даже с
закрытыми глазами.
тому назад они жили около Борнмута, зарабатывали в теплые летние месяцы
себе на жизнь, устраивая морские прогулки для многочисленных туристов.
Теперь они были владельцами маленького гаража в Бресте, который генерал
угрожал закрыть, если братья не согласятся принять участие в этом
путешествии. Познакомившись с Бэзилом и Артуром поближе, Джеффри понял,
что они согласились бы без всякого принуждения, попроси их генерал
по-хорошему.
раздосадованному миллионеру, который никак не хотел с ним расставаться -
вплоть до того момента, когда ему позвонил лично президент Франции. Этот
кетч был, наверное, лучшим безмоторным судном на свете. Дело в том, что
они до сих пор почти ничего не знали об отношении Англии к машинам.
Почувствуют ли англичане присутствие мотора, пусть и не работающего?
Встретится ли им на пути невесть откуда взявшийся ураган? Салли полагала,
что нет. Но рисковать все равно не хотелось.
мотора. Это стало темой второй горячей дискуссии в Морле. (Первая была о
том, едет Салли с братом или нет; Джеффри и месте Палье против Салли и
генерала. Команда Салли одержала победу за явным преимуществом; отчасти
из-за того, что действительно никто, кроме Салли, не знал положения дел в
Англии, а отчасти потому, что генерал мог одной левой переспорить трех
Джеффри и двадцать месье Палье сразу.) Вопрос заключался в том, как дети
доберутся от побережья Англии до границы Уэльса. Все-таки больше двухсот
пятидесяти миль - не шутка. Пойдут ли они пешком, каждую секунду рискуя
обнаружить себя в стране, где каждая деревня (и Салли это подтвердила)
считает всех чужаков врагами? Конечно, нет, если можно этого избежать.
передвижения не может быть и речи. Генерал поднял ноги пол-страны в
поисках выносливых и смирных пони. Но уроки верховой езды закончились
полным провалом: Салли еще удалось чему-то научить, но Джеффри оказался
безнадежен. Ему достаточно было провести пять минут в седле на самом
флегматичном пони северной Франции, чтобы стать раздраженным, угрюмым и с
головы до пят покрыться синяками. Через несколько дней тренировок стало
ясно, что Джеффри никогда не научится ездить верхом - хотя полчаса он
теперь мог продержаться. Лошади, мулы, пони - это не для него. Самый
глупый английский крестьянин неизбежно начнет задавать вопросы, видя, как
Джеффри держится в седле.
обратил внимание, что двигатель "Кверна" на территории Англии работал
совершенно нормально. И ничего не случилось. А значит - в случае, если
мотор все время находится в стране, а не пытается проникнуть в нее извне,
силы природы не пытаются его уничтожить. По крайней мере, не сразу. А если
так, то не лучше ли найти в Англии автомобиль в рабочем состоянии.
него есть друг, с которым они по вечерам играют в белот, некий мистер
Сальвадори - фанатичный любитель старых автомобилей. Фанатик - он и есть
фанатик: чем бы он ни занимался, будь это марки, футбол или локомотивы, он
знает о них все, что только возможно. Так вот, этот самый мистер
Сальвадори без устали разглагольствовал об утерянном кладе, волшебной
сокровищнице, расположенной на другом берегу пролива, в монастыре Болье -
Корнев Павел
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Березин Федор
Маккэфри Энн
Жюль Верн