Чтение 49–й страницы книги ~Дракон и джордж~

Арагх упал как подкошенный: он лежал на земле, жадно глотая воздух.
Подбежала Даниель и, опустившись на колени, принялась накладывать шину из
сухих веток, подобранных под растущим неподалеку деревом, и полосок,
нарезанных из рукава камзола.

- Сейчас, - сказал Каролинус, и слово набатом отозвалось в голове
Джима.

Туман сгустился. Соратники стояли в громадной пещере, стенами и
сводом которой была мутно-молочная завеса марева. Они видели только
крошечный участок равнины и башню на холме. Щупальца тумана скользили по
камням, раскиданным у стен, и, изгибаясь, поднимались к облакам.
Рассеянный свет, прорвавшийся сквозь тучи, зловеще подсвечивал башню,
притягивая к ней взгляды и нагоняя еще больше жути.

- Покуда стоит мой жезл, - сказал Каролинус, - они не в силах лишить
нас полностью света, дыхания и воли. Не отходите далеко от жезла, иначе я
не смогу защитить вас. Пусть наши враги сами придут сюда.

- Где они? - спросил Джим, озираясь вокруг.

- Терпение, - сардонически произнес Каролинус. - Они скоро появятся,
но не в том обличье, которого ты ожидаешь.

Джим глянул вперед: камни и башня. Сквозь молочную мглу не мог
прорваться даже самый слабый ветерок, а воздух был тяжел и неподвижен.
Хотя нет, легкое движение ощущалось подобно теплым атмосферным потокам,
воздух слегка подрагивал, но его колебания были как-то неестественны. Все
поблекло; по-зимнему похолодало. Как только Джим уловил дрожь воздуха,
послышалось пение: высокий голосок вел бесконечную дисгармоничную мелодию,
воскрешающую в памяти не то бред, не то горячку.

Когда Джим вновь бросил взгляд на башню, ему показалось, что
происходящее каким-то образом действует на нее - башня становилась другой.
Сейчас перед его глазами лежали развалины древнего строения. Но сердце
Джима билось, и каждый удар нес с собой новые изменения.

Башня менялась; мгновение Джиму померещилось, что она цела, за ее
стенами живут люди. Сердце забилось сильней: дорога и башня будто бы
вздрагивали вместе с телом Джима: они то входили в зону видимости, то
покидали ее...

Затем он увидел Энджи.

Он понимал, что стоит слишком далеко, чтобы видеть ее так отчетливо.
На таком расстоянии и при таком освещении черт лица было бы не разобрать,
но Джим видел девушку донельзя ясно, будто она была не более чем в двух
шагах от него. Энджи стояла в прозрачной тени разрушенного портала,
выходящего на балкон. Ее грудь мерно вздымалась с каждым вдохом, спокойные
голубые глаза смотрели прямо на Джима, губы слегка приоткрылись.

- Энджи! - закричал он.

Он и представить не мог, насколько соскучился по ней.

Он и не предполагал, насколько жаждал ее.

Джим рванулся к ней, но остановился, наткнувшись на нечто столь же
недоступное, как железобетонный блок. Он опустил глаза. В морщинистой руке
Каролинус сжимал жезл, и Джим понял, что это и есть тот барьер, через
который ему не перепрыгнуть.

- Куда? - спросил Каролинус.

- Туда! На балкон башни! Смотрите! - Джим показал, и остальные
подняли головы, вглядываясь в указанном направлении. - Дверь! Неужели вы
не видите? Сбоку башни, в дверном проеме!

- Ничего там нет, - раздраженно ответил Брайен, опуская руку, которой
прикрывал глаза.

- Возможно, - сказал водяной дракон с сомнением в голосе. -
Возможно... совсем в тени. Но я не уверен...

- Джим, - звала Энджи.

- Там! - крикнул Джим. - Слышали?

Он попытался отшвырнуть жезл, но толку от его усилий не было.

- Я слышу тебя, Энджи, - закричал он.

- Не надо кричать, - тихо отвечала она. - Я слышу тебя, Джим. Просто
остальные здесь лишние. Приходи за мной один, мы отправимся домой, и все
будет в порядке.

- Не могу! - закричал Джим, почти всхлипывая.

Жезл Каролинуса перекрывал дорогу.

- Они не пускают меня!

- Они не имеют права держать тебя, Джим. Спроси Мага, есть ли у него
такое право, и он сразу же отпустит тебя. Но - настойчиво спроси! Спроси
Мага, а затем приходи за мной один.

Джим в ярости повернулся к Каролинусу.

- По какому праву.... - начал он.

- Прекрати! - голос Каролинуса взорвался в ушах Джима пушечным
выстрелом.

Голова закружилась, Джим наполовину оглох и ослеп. Глаза затянуло
дымкой; слух притупился, будто уши были забиты ватой. Неестественно
правдоподобный морок исчез, но Джим уверял себя, что Энджи по-прежнему
стоит в сгустившейся тени портала.

- Почему? - гневно спросил Джим.

Маг не сдвинулся ни на дюйм, его темные глаза сверкали.

- Клянусь Всемогущими Силами! - закричал он, и уж его-то слова Джим
услышал ясно. - Неужели ты, как слепой котенок, попадешься в первую же
ловушку, которую они поставили для тебя?

- Ловушку? - переспросил Джим. - Я разговаривал с Энджи! И она...

Он не договорил. Каролинус жезлом ткнул в башню. Внизу, за камнями,
раскиданными по склону, Джим разглядел громадную голову дракона.

Раздулся громогласный крик Смргола, прорезавший вязкую тишину.

- Брайагх! Предатель! Вор! Червяк! Иди сюда!

Брайагх открыл пасть и прорычал в ответ:

- Расскажи о башне Гормли, старый мешок с костями! Мы так боимся
твоих рассказов, жирная дряхлая ящерица!

- Как ты... - Смргол наклонился вперед.

- Прекрати! - скомандовал Каролинус.

Смргол, привстав было на задние лапы, шумно опустился на песчаную
землю.

- Твоя правда... - проворчал он, яростно сверкая глазами.

- Старая игуана! Погрейся на солнышке!

Но Смргол повернулся к Магу, так ничего и не ответив.

- Кто еще навестит нас. Маг? - спросил он.

- Посмотрим.

Голос Каролинуса был напряженным. Он поднял жезл и трижды ударил им о
землю. Дорога, казалось, вздрагивала от каждого удара.

Один из камней на склоне закачался и откатился в сторону. У Джима
перехватило дыхание; он услышал, как выругался Брайен и испуганно
взвизгнул Секох.

Из ямы, в которой только что лежал камень, вынырнула громадная голова
слизняка. Она поднималась все выше и выше, желто-коричневого цвета, с
двумя рогами, раскачивающимися из стороны в сторону. Извиваясь, слизняк
выполз из норы, и соратники увидели, что его тело покрыто легким панцирем,
напоминающим спиральную раковину улитки. Рога-отростки шевелились, а глаза
безразлично уставились на стоящий внизу отряд. Он медленно пополз по
склону навстречу им, оставляя на песке и камнях блестящую слизистую
полосу.

- Червь, - тихо сказал Каролинус.

- ...которого можно убить, - задумчиво прорычал Смргол. - Хотя и
нелегко. Разрази меня молния, жаль, что Брайагх не один!

- Но это еще не все! - Каролинус трижды ударил жезлом о землю.

- Выходи! - закричал он высоким голосом, пронизывая дрожащий воздух.
- Заклинаю Всемогущими Силами! Выходи!

И они увидели новое действующее лицо. Из-за громадных скал, кольцом
обступавших башню, медленно появился купол головы, обтянутой серой,
поблескивающей, абсолютно лысой кожей. На кошмарной башке сияли круглые
голубые глаза, две дырки заменяли нос, а весь огромный череп был
равномерно покрыт толстой кожей. Существо подняло неестественно огромную
голову, и соратники увидели широкий рот, распяленный в идиотской улыбке, и
два ряда острых зубов.

Неуклюжим заученным движением страхолюдина поднялась на ноги.
Очертаниями ее фигура походила на человеческую, но тем не менее эта тварь
не имела ничего общего с родом людским: чуть выше двенадцати футов ростом:
вокруг толстой талии болталась не то набедренная повязка, не то юбка из
грубой невыделанной кожи, украшенная костьми и цветными стекляшками,
которые могли оказаться чем угодно - хотя бы драгоценными камнями.

Но отличия от биологического вида "человек" этим не ограничивались. У
существа начисто отсутствовала шея. Неестественная, безволосая голова,
безликая, как яблоко, покачивалась прямо на квадратных плечах, покрытых
грубой серой кожей. Торс был прям, как ствол дерева. Непропорционально
толстые и круглые руки и ноги ответвлялись от тела, как трубы от
водопроводного стояка. Бедра, правда, были укрыты килтом, а голени -
скалами, но руки поражали своей несуразностью: непомерно массивные
локтевые суставы; а неуклюжие кисти рук заканчивались толстыми обрубками -
пародией на человеческие пальцы. Их было всего три, причем на большом
пальце был всего один сустав.

В правой руке существо держало дубинку - ржавый кусок железа, поднять
который, казалось бы, даже такому чудищу было не по силам, однако толстая
кривопалая рука поигрывала ею с такой же легкостью, с какой Каролинус нес
свой резной жезл.

Монстр открыл рот.

- Хе! - раздался гогот. - Хе! Хе!

От его резкого хеканья мурашки бежали по спине. Хихиканье было
невероятно низко; такого даже вообразить невозможно. Хотя издавать такой
звук подобало бы скорее трехклапанной трубе, он все-таки вылетал из горла
живого существа. В этом смехе не слышалось даже оттенка радости или