держали Калли под прицелом лазерных пистолетов, а третий внес в комнату
поднос и поставил его на столик. Потом, захватив пустой поднос, охрана
удалилась. Попытка Калли завязать разговор наткнулась на холодное
молчание. Четыре часа спустя - в девять по часам Калли. - Панель в потолке
потускнела. Комната погрузилась в полумрак до семи часов утра.
долга перед своим организмом. Потом, охваченный апатией, он снова прилег
на койку и принялся рассчитывать заново этапы грядущих событий.
проведя переговоры с командирами боевого флота молдогов. Один день на
всякий случай можно вычеркнуть. Вычеркнем еще один - для гарантии.
Следовательно, остается шесть дней. Через шесть дней, самое большее, Калли
должен быть на свободе и начать действовать.
срока. Калли хорошо знал своих людей и достаточно точно мог прогнозировать
ход событий в Пограничье после того, как он и Листром расстались в точке
связи.
дня ушло на похищение принцев, десять дней на возвращение, плюс еще один
день - всего получается двадцать три. Итак, что могло произойти на
Калестине за эти двадцать три дня?
фермерской зоне и не более чем полдня, чтобы отыскать Эмили Хазека и
вытащить его на свет божий. Затем - довольно сложный период. Эмили
потребовалось, очевидно, дней пять, чтобы собрать вооруженных людей и
двинуться на штурм Калестин-сити, который находился в руках головорезов
Ройса. То есть, шесть дней из двадцати трех.
чтобы взять ее под контроль, не больше. Головорезы Ройса хороши в уличных
драках, но для боя им не хватает ни умения, ни желания. Два плюс шесть -
восемь из двадцати трех.
корабли на планету Даннена, на Казимир-3 и остальные миры Пограничья. Там,
в свою очередь, пришлось потратить время на сбор отрядов. В самом лучшем
случае Листром получил флот лишь недели две спустя. Четырнадцать дней и
восемь - получается двадцать два. То есть, самое раннее, Листром мог
выступить в поход только вчера.
переход от Калестина к Солнечной системе - даже принимая во внимание
преимущества навигации на хорошо изученной трассе. Следовательно, Листром
достигнет окраин Солнечной системы не раньше, чем послезавтра. Нужно дать
ему еще два дня - на контакт с Лунной базой, на переговоры с Нью-Йорком.
Лишь после этого он, быть может, станет спасителем Калли.
пройдут без всякой надежды на помощь со стороны Листрома.
собственными силами.
на то, что он верно оценил нынешний характер Амоса Брайта, верно понял
состояние общественного мнения людей на Старых мирах, сформированного тем
же Брайтом. Тот прежний Амос, которого Калли знал на Калестине, не сделал
бы такой ошибки: он не поместил бы Калли под замок, стремясь изолировать
опасный вирус. Он понял бы, что тем самым, учитывая почти стопроцентную
вероятность того, что слухи все-таки будут просачиваться за пределы здания
Совета, он помешает вирус в инкубатор, где тот успеет вызреть.
опросах общественного мнения верны и восемьдесят процентов избирателей
поддерживают Брайта, то и большинство населения Старых миров изменилось не
меньше, и притом не в лучшую сторону. Болезнь зашла далеко. Охранники,
которые приносят еду, станут для Калли лакмусовой бумажкой. Их реакция
скажет, какие именно перемены происходят снаружи. Если таковые происходят,
конечно. Калихэн О'Рурк Уэн, явившийся защищать Старые миры от
надвигавшегося боевого флота молдогов, арестован, посажен под замок по
приказу Амоса Брайта! И слух об этом неминуемо просочится наружу, если уже
не просочился.
подумал Калли. Амос, отравленный честолюбием, уже несколько лет
манипулировал Старыми мирами, используя два кнута, два страха людей: страх
перед молдогами и страх перед пограничниками - Монстрами и недочеловеками,
безумными выродками. И если люди Трехпланетья окажутся между Сциллой ли
Харибдой, между угрозой вторжения инопланетян и путчем, переходом власти к
Пограничью, что выберут они, зараженные космофобией люди Старых миров?
должны сделать выбор вовремя, чтобы у них оставалась возможность спасти
себя. Сейчас время было на вес золота для всех, кроме Калли.
спокойно растянулся на койке, заставив себя не думать о нынешних
проблемах, направив мысли в прошлое, к дням своей юности, когда он
только-только покинул особняк губернатора Брайта и отправился в
калестинский буш, чтобы стать траппером.
несколько дней в дикой, нетронутой цивилизацией стране - калестинском
буше. Сознание его тогда не успело перестроиться, и грубая трапперская
куртка все еще пахла городской гарью.
которые он не имел права растратить напрасно, заставляло Калли ускорять
шаги, гнало дальше и дальше, в чашу буша. Отягощенный и замученный тяжелым
переходом, он с вожделением вспоминал о прямых улицах и высоких стенах,
сомневаясь, не слишком ли дорогой ценой достанутся добытые им шкурки.
Несколько дней он чувствовал себя на чужой территории, был непрошенным
гостем среди скал, деревьев, узких тропинок перевалов и белоснежных горных
пиков.
начали через несколько дней исчезать и психологические препятствия. С
каждым новым утром, когда он просыпался под открытым небом, с каждым
ночным костром, Калли внутренне изменялся. Уже к концу четвертого дня он
слился с первозданной природой, вернее, был поглощен ею. Он больше не
воспринимал время, как череду минут и часов, он плыл сквозь него,
спокойно, естественно, подобно планете, совершающей годовой круг своей
орбиты.
туманному на фоне голубого неба, казался ему одним великанским шагом,
который он сделал лениво, переступив сразу через целую череду восходов и
закатов. Ноги его научились шагать автоматически, самостоятельно.
винтовки. И мысли становились неторопливыми и тягучими, как переход от
одной гряды к другой...
следующих дней. Едва ли заметил он также, что дверь комнаты теперь
открывалась ли закрывалась с почтительной осторожностью, а еда стала
вкуснее и разнообразнее. Но однажды наступило утро, и внутренние часы
Калли подали тревожный сигнал. Он вернулся к реальности - наступил шестой
день, время ожидания истекло, а Листром не появился. Калли сел, принялся
за только что принесенный завтрак. Он чувствовал, что засиделся, и
перспектива активных действий очень привлекала его. Позавтракав, он с
необыкновенной энергией принялся умываться и бриться. Потом присел на
койку, мысленно пробежался по всем этапам и поворотам своего плана, сличая
все расчеты и выводы, словно боец, который проверяет состояние оружия,
прежде чем броситься в сражение.
подошел к двери и застучал в нее кулаком.
всех сил.
немного, Калли вернулся к койке, присел и стал ждать.
стояла обычная троица охранников. Тот, у которого на рукаве были
сержантские нашивки, тяжело дышал, словно ему пришлось пробежать изрядное
расстояние, чтобы присоединиться к остальным двум. Все трое смотрели на
Калли.
пренебрежительности, с какой полицейские относились к Калли в первые дни.
"Слухи - отметил про себя Калли, - в самом деле начинают просачиваться!".
Он сказал сердито:
нельзя принести мне что-нибудь почитать... или еще что-нибудь, чтобы
занять время?
пределах. Вы только скажите, что вам принести...
Калли. - И колоду карт - это можно устроить? Я бы сам с собой поиграл в
Каменистый Артем
Афанасьев Роман
Андреев Николай
Шилова Юлия
Афанасьев Роман