Чтение 77–й страницы книги ~Исцеление Перекрестка~

Геку, повторив слова Роланда: - Выйди вперед.

Гек кинулся, но не вперед, а вбок. Его передние лапы обвились вокруг
шеи зазевавшегося Бонди. "Сонная артерия", - автоматически подумала
Бидж, устремляясь на помощь, но было слишком поздно: Бонди с изумлением
на лице согнулся, прижимая руку к кровоточащей ране.

Он бросил быстрый виноватый взгляд на Политу, но тут же склонился
перед Роландом.

- Твой... - хрипло выдавил он из себя, опускаясь на колени и глядя в
золотые глаза. - О господин... - Его лицо неожиданно осветила счастливая
улыбка... Роланд подхватил обмякшее тело.

- Пожалуйста, - обратился грифон к Геку, и у Бидж по спине пробежал
озноб, когда она уловила трепет в голосе хищника, - не делай выполнение
долга таким приятным для меня.

Гек вырвал меч из руки Бонди и с торжеством стал размахивать им.

Грифон вскинул правую переднюю лапу, отразив удар меча когтями, но не
стараясь напасть сам. Сталь высекла из когтей искры. Гек с невнятным
рычанием замахнулся клинком и сделал молниеносный выпад.

Грифон лишь слегка сжал когти; меч зазвенел, когда грифон остановил
его всего в нескольких дюймах от своей груди. Гек взвизгнул,
разбрызгивая слюну, и вскинул меч, целясь в ничем не защищенную голову
противника.

Грифон точным движением лапы перехватил меч, и могучие когти рассекли
сталь: по камням зазвенели обломки. Оскалив клыки, Гек попытался нанести
удар рукоятью, но от единственного легкого движения грифона рукоять как
пушечное ядро взлетела в небо. Однако Гек не прекратил атаки: он
перекатился на спину, стараясь вцепиться в покрытый шрамами живот
грифона... но его когти встретили пустоту. Грифон взлетел и лапами с
выпущенными когтями пригвоздил противника к земле, выгнув спину так,
чтобы оскаленные клыки Гека не достали его.

- А теперь, - сказал он отчетливо, - ты сможешь насладиться теми
развлечениями, которые так часто предлагал другим.

Когти все еще удерживали Гека, и задние львиные лапы медленно начали
рвать тело зверя. Какой-то частью сознания Бидж удивилась: почему-то она
всегда обращала внимание на устрашающие передние лапы, недооценивая
львиной части грифона.

Гек, пригвожденный к месту, рычал и пытался вырваться, но скоро мог
уже только визжать от боли.

Фрида зажала уши руками, но тут же, к удивлению Бидж, отвела руки и
стала, не отводя глаз, смотреть на казнь.

Следующие несколько минут были самыми длинными в жизни Бидж.
Соплеменники Бонди, Полита и ее народ, молодые грифоны, Кружка и
остальные люди тоже наблюдали. Из толпы грим сначала доносились
заинтересованные повизгивания, но потом и они умолкли, и не стало слышно
ничего, кроме воплей беспомощного Гека.

"Я не играю по таким правилам", - подумала Бидж; она терпела так
долго, как только могла, но в конце концов не выдержала.

- Грифон...

- Да?

- Пожалуйста, кончай.

- Так, как он поступил с Бонди, или как-нибудь более изобретательно?

- Отец, - умоляюще произнес Роланд, - немного милосердия смягчит нашу
печаль по погибшим сегодня.

После долгой паузы грифон кивнул.

- Да, вероятно, ты прав. - Он внимательно посмотрел на сына - и это
не был его обычный взгляд хищника. - Что ж, это будет для меня чем-то
новым. - Гек умер еще прежде, чем он договорил. Грифон поднял глаза от
тела. - Бидж!

Бидж удивленно вздрогнула:

- Да.

Грифон редко сообщал кому-то собственное имя; может быть, поэтому он
и других обычно не называл по именам - даже Конфетка был для него всегда
"доктор Доббс".

- Ты до сих пор успешно со всем справлялась: командовала войском,
заключала договоры, выносила приговоры. Однако мне не кажется, что это
именно то, чего ты хочешь от жизни. - Бидж отчаянно помотала головой, с
трудом сдерживая слезы. Лорел, почувствовав что-то неладное, залепетала
и стала дергать мать за волосы. - Однако нам нужен правитель, король.
Если не ты, то кто?

- Существует единственный подходящий кандидат - ты это прекрасно
знаешь. Да что там - ты же это давно уже планировал. - Говоря это, Бидж
осознала, что так оно и есть.

Грифон преклонил колени перед Роландом.

- Прости мне этот окровавленный клюв, мой повелитель...

- Отец! - Роланд рухнул на колени сам и попытался поднять грифона,
потом оглянулся на молча стоящих вокруг людей и медленно и неохотно
выпрямился.

Бидж тоже преклонила колено. Все остальные, даже Полита, последовали
ее примеру.

Роланд посмотрел на склонившихся перед ним воинов: их раны и увечья
после битвы были еще свежи - и медленно кивнул.

- Что ж, тогда я буду править вами. И служить вам. Поднимитесь.

Молодые грифоны радостно подпрыгивали, развернув крылья. Роланд
подозвал Оливера, который, как всегда, был рядом.

- Когда я не смогу вести своих товарищей, это будешь делать ты.

Оливер склонил голову.

- Как пожелаешь, мой повелитель. - Гордость в его голосе
свидетельствовала, что он давно уже хотел так назвать Роланда.

- Сейчас мы должны позаботиться друг о друге - перевязать раны,
утешить скорбящих, похоронить павших. Среди нас мало погибших, - мышцы
орлиной шеи и львиного туловища напряглись, - потому что грим хотели
захватить нас живьем. Даже один ускользнувший от ожидавших его мучений -
казалось им слишком много.

Уцелевшие соплеменники Бонди, стоя рядом с кентаврами, рыдали, не
сдерживая слез. Роланд сделал шаг вперед и коснулся щеки погибшего вождя
так нежно, словно срывал цветок. Потом неожиданно повернулся к Полите:

- Госпожа... Каррон, - тут же поправился он, - я знаю, этот человек
сделал тебе и твоему народу так много зла, как только может сделать
представитель одного вида - другому. Все, что я могу позволить себе
просить... - Роланд заморгал, но продолжал: - В конце концов он рисковал
жизнью и погиб ради нас всех. Я буду очень, очень благодарен тебе, если
ты придешь, когда я буду хоронить его.

Полита глубоко вздохнула и зажмурилась; мускулы напряглись под ее все
еще покрытой шрамами конской шкурой. Когда она открыла глаза, голос ее
прозвучал спокойно:

- Не ты будешь хоронить его, Роланд. Он обещал служить Каррону и
погиб, сражаясь вместе с кентаврами.

Мы соорудим для Бонди погребальный костер - как это принято в нашем
племени, если только его собственный народ не станет возражать. - Она
обратилась к соплеменникам Бонди: - Мы будем рады, если вы придете на
похороны.

Роланд тоже повернулся к ним. Бидж проследила за его взглядом и
впервые заметила, какими потерянными кажутся бывшие рабовладельцы.

- Вы прекрасно себя проявили, - сказал Роланд. - Вы сражались в
незнакомой стране, против неизвестного вам противника, и вы спасли этот
мир. Я скорблю, что вы лишились вождя... - Не зная, чем утешить людей,
Роланд растерянно спросил: - Что я могу для вас сделать?

- Бонди не вернешь, - на ломаном английском неуверенно ответила ему
старая женщина. - У нас теперь нет правителя... Как нам быть?

- Выберите себе нового вождя, - ответил Роланд и тут же
поинтересовался: - Как вы выбираете нового вождя в обычных
обстоятельствах?

- Когда вождь умирает, - ответил старик, теребя седые усы, - мы
знаем, кто готов его сменить... Сейчас нет никого. - Он оглядел
остальных, и те закивали.

- Понятно, - растерянно протянул Роланд. - Есть ли здесь кто-нибудь,
кого вы хотели бы видеть своим предводителем?

Полита прижала руку к губам, когда несколько человек молча показали
на нее, и отчаянно замотала головой.

- Пожалуйста, Роланд, не надо!

- Я и не хотел просить тебя. - Он беспомощно показал когтем на Бонди.
- Но... они ведь знают только тебя! Пожалуйста, не смогла бы ты править
ими, пока они не выберут своего собственного вождя?

Молчание было долгим. Наконец Полита с горечью сказала:

- Им не придется терпеть узду... Пусть будут благодарны за это...

- Никто не сравнится с тобой в величии, - с облегчением проговорил
Роланд и поклонился Полите. - Правь этими людьми. - Прежде чем она
смогла ответить, молодой грифон двинулся к раненым, отдавая приказы.

Полита подошла к своим новым подданным. Фиона, глядя вслед Роланду,
пробормотала:

- Он теперь король? Не представляю себе, как он сможет носить корону.

Бидж следила, как Роланд переходит от одного воина к другому,
оказывая помощь, благодаря за мужество, высматривая, где еще он нужен, -
и ответила Фионе:

- Не понимаю, зачем она ему вообще.

Глава 22

Дорогу открыть оказалось легко, словно она никогда по-настоящему и не
закрывалась. Только начала в этой стране чувствовалась хоть какая-то
влага. Потом постепенно пыль одела растения по сторонам тропы, легла на