услышать ответ Морэма. Воздух вокруг стал напряженным от страха, что Морэм
примет жертву Протхолла.
прикрою ваш отход, как смогу. Идите, говорю вам. Я стар и испытал время
моего триумфа. Я ничего не теряю. Берите Посох и идите.
голосе прохрипел:
кости стали причиной неудачи похода?
спокойный смех - не лихорадочный и не вынужденный, - смех облегчения и
избавления от отчаяния. Все смотрели на него, открыв рты от изумления,
пока наконец не поняли, что это не истерика. Потом сами не зная почему,
они засмеялись в ответ. Смех, словно чистый ветер, овеял их сердца.
понятно.
тебя? А что я расскажу Осондрее о твоих подвигах, если тебя не будет
рядом, чтобы ты мог остановить мое хвастовство?
вернулся в центр пещеры, где погруженная в раздумье стояла Гибкая.
инстинкт не подвел - вспомни о нем снова. Отбрось все сомнения. Мы не
боимся идти туда, куда ведет твое сердце.
В глазах ее была тревога, он догадывался, что ее, вспыльчивую от природы,
оскорбил прежний резкий тон Морэма. Но она мрачно кивнула Лорду.
мое сердце указывает мне путь туда, - указала она на туннель, выходивший
почти в том же направлении откуда они вышли. - Я не знаю, - просто
заключила она. - Это для меня новость.
траву и небо. Верь своему сердцу.
они присоединились к отряду, уходившему следом за Гибкой в туннель.
стало легче. Их поддерживала надежда, что преследователи не догадаются,
куда они пошли, и не смогут им перерезать путь или сразу броситься за ними
в погоню. Но в полной темноте и тишине у них не было уверенности. По пути
им не встретились ответвления, но коридор извивался, точно следовал по
какой-то структуре в горе. Наконец он открылся в нечто, производившее
впечатление огромного пустого пространства, и отсюда начался подъем по
крутой поверхности горы через ряд поворотов в обратном направлении. Теперь
отряду приходилось карабкаться вверх.
поднимались, тем холоднее становился воздух и тем больше начинало
казаться, что из темной пропасти рядом с ними дует ветер. Но холод и ветер
лишь делали заметнее их обильный пот и затрудненное дыхание. Лишь на
Стражей Крови, казалось, не оказывает никакого влияния напряжение этих
дней. Они размеренными движениями поднимались вверх по склону, словно это
было всего лишь одной из демонстраций их бесконечного самоотречения. Но их
товарищи были в худшем состоянии. Воины и Кавинант начали спотыкаться,
словно калеки.
сел, прислонившись к скале, глядя в черную бездонную пустоту. Пот,
казалось, начал замерзать у него на лице. Люди разделили между собой
последние остатки пищи и питья, но в этой огромной могиле ни то, ни другое
уже не способно было поддерживать силы, словно тьма катакомб высосала их
силы, высосала до полного их исчерпания. Кавинант жевал и пил механически.
Потом закрыл глаза, чтобы на время избавиться от пустой черноты. Но он
видел ее и с закрытыми глазами.
горячим голосом:
перенапрягая остатки сил. Они чувствовали бессильность неудачной попытки,
двигались вперед словно только потому, что их толкал голубой огонь Морэма,
заставляя, умоляя, использую лесть, понукая, вдохновляя, отказываясь
принимать от них что-либо, кроме необходимости бежать - и потому они
продолжали подниматься.
внезапно сузилась. Они оказались на тонкой спиральной лестнице,
вырубленной в стене вертикальной шахты. Ширина грубых ступеней позволяла
им подниматься только в шеренгу по одному. И ветер с воем устремлялся
вверх, словно покидая катакомбы в полном ужасе. Кавинант застонал, поняв,
что ему придется пойти еще на риск опасной высоты, но натиск ветра был
таким мощным, что падение казалось невозможным. Чувствуя головокружение,
он карабкался вверх по лестнице.
Отряд поднимался, словно их тащил воздух. По мере того как ствол шахты
сужался, скорость ветра становилась такой стремительной, что начала
затруднять дыхание. Пока они, задыхаясь, карабкались наверх,
головокружение начало охватывать их. Казалось, шахта начала раскачиваться.
Кавинант двигался уже на четвереньках.
лег, распластавшись, на ступени. Он не двигался. До его слуха доносились
смутные голоса, пытавшиеся перекричать шум ветра. Но они не доходили до
его сознания. Он чувствовал, что вот-вот задохнется, и единственное, что
ему хотелось, - это заплакать. Но он едва ли мог вспомнить, что же мешало
ему излить свое горе прямо сейчас.
поволокли его по дну узкой щели. Вой ветра уменьшился.
усилием поднял голову. Он лежал в расщелине, выходившей одной стороной на
восточный склон горы Грома. Над плоским серым болотом далеко внизу
восходило солнце.
рыдания. Мимо него один за другим выбирались воины. Майнфрол Гибкая уже
опустилась на несколько футов от расщелины и, встав на колени, целовала
землю. Вдалеке, за Сарангрейвской Зыбью и Великой Топью, царственно
вставало солнце в своей алой короне.
сгорбившись, словно мешок старых костей, с Посохом Закона на коленях.
Голова его была опущена, а лицо закрыто обеими руками. Возле него
неподвижно стоял Морэм, и глаза его были холодны, как пустыня.
появлению здесь, он нападет снизу или сверху. Он может бросить против нас
тысячи.
выход - я не обладаю такой силой. Или, быть может, сдвинуть стены этой
расщелины... Нет, я не смогу этого, даже если бы я хотел повредить земле.
Мы должны бежать. Туда... - дрожащей рукой он указал вниз, на склон горы.
оврага, проходившего по краям горы Грома подобно ножевой ране. По краям
этот разрез был завален нагромождениями камней - упавшими валунами,
обломками скал, похожими на мертвую плоть горы. И стены были отвесными,
непригодными для подъема. Отряду пришлось бы с трудом пролагать себе
дорогу по дну оврага на расстоянии половины лиги. Затем стены
расступались, и овраг упирался в утес. Когда отряд добрался бы до него, то
ему пришлось бы искать окружной путь и другой спуск.
ему хотелось застонать, - что это было единственным выходом. Он чувствовал
на своем лице солнечный свет. С трудом поднявшись на ноги, он пробормотал:
высказал их вслух. Вместо этого он тихо заговорил с Кеаном и Кориком.
Через несколько минут отряд спустился в овраг и двинулся в путь.
им приходилось карабкаться с камня на камень, перелезать через огромные
валуны, протискиваться на четвереньках сквозь узкие щели между камнями. А
они очень ослабели. Самым сильным воинам то и дело приходилось помогать
Шилова Юлия
Мурич Виктор
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Самойлова Елена
Зыков Виталий