поменьше, имея в виду, как мне кажется, что опасается, как бы его старые
кости не оскорбили ранихинов. Но он напрасно недооценивает свои силы.
полномочия - если, конечно, этот поход закончится для него удачно, -
сказал он Морестранственнику.
не удалось овладеть Учением Кевина. Он считает себя неудачником, и будет
по-прежнему думать так, даже если ему удастся вернуть Посох Закона.
того факта, что Протхолл отказался быть выбранным ранихином. - Лучше
расскажи мне о Морэме.
который раньше был скакуном Тамаранты, жены Вариоля. Великие лошади
вспоминают о ней с уважением. Рамены говорят, что никогда прежде один
ранихин не выбирал себе второго седока после смерти первого. Воистину, на
Равнины Ра пришло время чудес.
страхе, с которым смотрели на него все ранихины. Он заглянул во флягу,
словно ее пустота могла оказаться обманчивой.
Кавинант узнал Веселую. Она приближалась к нему среди цветов, затем
остановилась. Когда она заметила, что он видит ее, то опустила глаза.
это сделать так, чтобы не обидеть вас. А вы принимаете меня почти за
ребенка.
живым упреком, и он весь внутренне сжался. С усилием, сделавшим его голос
холодным и официальным, он сказал:
трясущимися руками наполнять ее. После этого он отчетливо произнес:
смягчилось, и она улыбнулась. Ее улыбка напомнила ему о Лене.
добровольно отказался освободиться, Кавинант указал ей на место рядом с
собой. Скрестив ноги, Веселая села возле его ложа, сияя от счастья и
чести, оказанной ей Кольценосцем.
чем ему удалось сделать это он увидел вохафта Кеана, входящего под свод
Мэнхоума. Кеан шел прямо к нему тяжелой походкой, словно преодолевая силу
взгляда Кавинанта, но когда приблизился к Неверящему, то колебался лишь
мгновение, прежде чем задать вопрос:
порядке?
оказывать на него воздействие. - Ты разве сам не видишь? Я вот по тебе
вижу, что ты здоров, как дуб.
неодобрительно. - То, что мы видим, - это не ты.
Кавинанта сарказм, но он сдержался. Пожав плечами, он сказал:
здоровья.
поклонился и вышел.
Казалось, она спрашивала, как он осмелился с ним так обращаться, словно
происшедшее прошлой ночью с Кавинантом возвело его в ее глазах в ранг
ранихина.
ответил Кавинант.
пыталась узнать что-то запретное:
слишком много говорил о прокаженных. Подобный разговор компрометировал его
сделку.
долго глядела в пол, словно пытаясь использовать силу камня, чтобы
измерить его двуличность. Потом встала и снова наполнила до краев флягу
Кавинанта. Отвернувшись, она тихо сказала:
пугающе, словно она полагала, что рискует своей жизнью, обращаясь столь
вызывающе с Кольценосцем. Он смотрел ей вслед и удивлялся гордости людей,
которые посвятили свои жизни служению другим, и их внутреннему миру,
который сделал правду столь труднопереносимой.
под ярким солнечным светом стояли Морэм и Гибкая. Они стояли лицом друг к
другу - каштаново-коричневая женщина и мужчина в голубой накидке - и
спорили так, словно это был спор между землей и небом. Ветер доносил до
него обрывки разговора:
причинишь ему страдание, и себе тоже.
смотрит на вещи прямо, и Кавинант чувствовал уверенность, что он
действительно не хочет того, против чего возражал Морэм.
Мэнхоума. Она приблизилась к Кавинанту и в высшей степени удивила его,
упав перед ним на колени и прикоснувшись лбом к камню. Не поднимая головы
и опираясь о пол ладонями, она сказала:
удивлении он не мог представить себе чувство настолько сильное, чтобы
заставить ее так низко склониться. На лице его внезапно появилось
выражение стыда.
беспомощно хмурящегося позади Гибкой. Он сдержался и продолжил уже мягче:
- Я не достоин чести такого служения.
почтили тебя ржанием.
заставить ее прекратить унижаться. Он долго жил без такта и уважения, но
обещал себе сдерживаться, потому что уже во время путешествия из
подкаменья Мифиль ощутил последствия его согласия на то, чтобы люди Страны
обращались с ним как с каким-то мифическим героем. С усилием он хрипло
ответил:
маленький человек. Ваше уважение доставляет мне неудобство.
удивлением спросила:
относились бы к числу великих?
какой-то иной смысл, она поднялась с пола. Откинув голову и тряхнув
связанными в пучок волосами, она сказала:
забудем о том, что ранихины почтили тебя ржанием. Если мы сможем чем-то
помочь тебе, дай нам только знать. Ты можешь приказывать нам все что
угодно - если это не идет во вред ранихинам.
на каменный потолок. - Приютите у себя Ллауру и Пьеттена.
свирепо рявкнул:
достаточно испытали, чтобы заслужить немного доброты.
позаботиться о Ллауре и Пьеттене.
предметом наших забот, большую часть своих дней мы провели бы как во сне.
солнечному свету.