властью Посоха Закона чтобы информировать Друла если его защита будет
нарушена и уничтожить мост Варренов при первом же прикосновении.
был способен на подобное. И даже если бы мы обладали достаточной мощью,
чтобы нейтрализовать это, нам бы это ничего не дало, поскольку Друл был бы
предупрежден. И все же, есть кое-что в нашу пользу. Такое Слово нельзя
поддерживать без постоянного внимания. За ним нужен уход, в противном
случае оно начинает разрушаться, хотя и недостаточно быстро для наших
целей. То, что Друл поставил здесь в качестве часовых юр-вайлов, может
быть, говорит о том, что особого беспокойства этот вход теперь не
вызывает.
отодвинуть его, не причинив ему вреда.
оно могло бы быть.
его. - Почему?
разрушить его. Поэтому ты должен идти последним. И даже тогда нас могут
поймать в катакомбах, если мост будет разрушен, и, таким образом, путь к
отступлению будет отрезан.
одного или он попадает в ловушку, отрезанный от обратного пути этой
глубокой расщелиной.
сможет это сделать, то и остальные - тоже. Но он сам же видел глупость
этого аргумента.
отвернулся. Он и Морэм начали подниматься по мосту, чтобы заняться словом.
Тьювор и Террель шли следом, неся в руках петли из клинго, которые они
набросили Лордам на талию и прикрепили к подножию моста. Предохраняемые
таким образом от последствий возможного разрушения арки, Протхолл и Морэм
осторожно поднимались наверх, пока наконец не оказались на расстоянии
вытянутой руки от невидимого слова. Здесь они вместе опустились на колени
и начали петь.
посохи перпендикулярно ему на камень перед собой, затем с мучительной
осторожностью они подкатили посохи прямо под радужное силовое поле.
в позе молитвы, словно заклиная эти куски дерева не прерывать течения,
проплывавшего мимо них. Ответом была короткая вспышка в красном сиянии, от
которой у всех замерло в груди.
Они начали поднимать концы посохов.
нижний край слова выгнулся, образовав под собой небольшую выемку.
мгновение Баннор и два других Стража Крови бросились вверх по мосту,
разворачивая на бегу веревку из клинго. Один за другим они нырнули в
выемку и протянули за собой веревку, закрепив ее на другом берегу
расселины.
Высокий Лорд прополз сквозь выемку и, приняв оба посоха из рук Морэма, дал
ему возможность тоже пролезть под словом. К тому времени, когда Морэм
снова оказался рядом с Протхоллом, старый Биринайр уже был наготове, чтобы
последовать за ними. Дальше шеренгой выстроились воины Дозора, замыкаемые
Кеаном и Гибкой.
веревки к двум Лордам, которые были уже по другую сторону. Затем, быстро
двигаясь, последние Стражи Крови обвязали веревку вокруг Кавинанта и
прошли сквозь выемку.
мосту. Он чувствовал как два столба скального света словно бы
рассматривают его. Он яростно шел вперед, проклиная Фаула и себя за свой
страх. В пропасть он не смотрел. Глядя на проем, он собрал всю свою ярость
в один пучок и так приблизился к сияющей силовой ткани. По мере того как
он приближался, кольцо все сильнее сжимало руку. Мост, казалось,
становился все тоньше, словно растворялся под ним. Слово стало более
ярким, приковывая к себе все его внимание.
добрался до выемки, опустился перед ней на колени и сквозь свечение бросил
быстрый взгляд на Лордов. Их лица были мокры от пота, а голоса дрожали, но
они пели. Он сжал обеими руками посох Барадакаса и прополз под словом.
жалобный визг сопротивления. Холодное белое пламя на миг вырвалось из его
кольца.
невредимы.
клинго. Оказавшись в безопасности, он оглянулся и увидел, как Протхолл и
Морэм вынимают из-под слова свои посохи. Затем, спотыкаясь, он заспешил в
темный тоннель дороги. Почти сразу он ощутил у своего плеча присутствие
Баннора, но не остановился до тех пор, пока темнота, в которую он
устремился, не стала достаточно густой и непроницаемой.
за твою жизнь.
неестественности Стражей Крови. Что делало их плоть на вид менее смертной,
чем, скажем, уступы горы Грома? Взглянув на свое кольцо, он увидел, что
красное сияние почти потухло. Он обнаружил, что завидует бесстрастности
Баннора, его собственная нечестность покоробила его. Повинуясь импульсу
какой-то свирепой интуиции, он ответил:
слегка пожал плечами.
его.
Биринайра проплыл мимо него, указывая направление невидимой дороги, мрак
катакомб обрушился на него подобно мириадам злобно смотрящих шпионов, в
нетерпении ожидающих кровопролития, и реакция его напряженных нервов
заставила его страдать. Плечи начали дрожать, словно он долго висел,
подвешенный за руки, и холодное оцепенение начало сковывать его мысли.
зная, что они не станут жертвой армии Друла. Друл не смог бы сотворить
слово, и тем более не смог бы сделать его столь подходящим к Белому
Золоту. Таким образом, оно служило скорее целям Презренного, нежели целям
Друла. Возможно, это была какая-то проверка, чтобы выяснить силу Лордов и
степень их изобретательности, а также показатель уязвимости Кавинанта. Но
как бы там ни было, это было дело рук Фаула. Кавинант был уверен, что
Презренный знал все - спланировал, организовал и сделал неизбежным все,
что случилось с отрядом, каждое его действие и решение. Друл ни о чем не
подозревал - безумное управляемое существо. Пещерник, вероятно, не понимал
и половины того, чего он достиг под руководством Фаула.
удивляло его. Скорее, он рассматривал это как симптомы другой, более
существенной угрозы. Эта главная опасность, которая так замораживала
разум, что, казалось, только его плоть была способна реагировать своей
дрожью, имела нечто общее с его кольцом из Белого Золота. Он ясно ощущал
эту угрозу, поскольку сковывающее его оцепенение не давало ему спрятаться.
Вся суть компромисса, сделки, которую он заключил с ранихинами, состояла в
том, чтобы удерживать невозможность и реальность Страны отдельно друг от
друга, как противовес, чтобы не давать им проникать друг в друга и тем
самым подрывать его ненадежную связь с реальной жизнью. Но Лорд Фаул
использовал его кольцо чтобы произвести столкновение этих противоположных
сумасшествий, чего так отчаянно желал избежать Кавинант.
куда-нибудь подальше. Но он знал, что не сможет этого сделать. Слишком
много с ним было связано воспоминаний об утраченной любви, почете и
взаимоуважении, чтобы отбросить все это. И старый нищий...
против тьмы - у него не будет ни сил, ни согласованности - ничего, кроме
собственной склонности к мраку, собственной злобы и возможности убивать.
Эта склонность вела его - оцепенение мешало ему сопротивляться этому