давал он? - с неожиданным усилием он вскочил на ноги. Баннор подступил
немного ближе к Трою, чтобы успеть блокировать атаку и с другой стороны,
но Трелл больше не смотрел на Кавинанта. Дыша напряженно, будто воздуха в
Твердыне было ему недостаточно, он повернулся и потащился прочь в один из
коридоров.
спиной к стене. Боль заставляла его глухо кашлять. Трой стоял рядом, с
плотно сжатыми губами и напряженный. Но Баннор был полностью спокоен,
ничто не могло поколебать его полное хладнокровие.
совершить, что он так тебя возненавидел?
голосом, чтобы удерживать свой гнев под контролем. - Не удивляет, что жена
с тобой развелась. Ты, должно быть, был невыносим.
Но он не поднял голову, не делая попытки встретить несправедливость
обвинений Троя.
говорил слишком взбешенно, чтобы кричать. Как будто будучи более не в
силах видеть Неверящего, он повернулся на мысках и отправился прочь. Но
когда он пришел в движение, то стал больше не в силах сдерживать свой
гнев.
темницу и не выкинешь от нее ключ! У нас и так достаточно бед!
раздавался эхом вслед за ним.
грудь. Его голос был слаб, слова требовали от него много усилий.
мне - и о Трое.
вернуть все это, если б мог.
спасение его жизни.
говорит Неверящий.
попробовал что-либо простить.
за грудь, чтобы сдерживать кусочки себя вместе, он пошел назад в свои
покои.
Фаула - ни одного блеска предупредительного костра, которые Лорды
приготовили через Центральные и Северные Равнины, ни вернувшихся
разведчиков, ни предзнаменований. Тем не менее Кавинант ощущал нарастание
напряженности в Ревлстоне; окружающий воздух с ростом тревожности почти
слышимо дрожал от напряжения, и Твердыня Лордов дышала как бы более остро
поглощая, более осторожно высвобождая воздух. Даже стены выражали
настроение угрозы. Поэтому вечер он провел на балконе, попивая вино, чтобы
смягчить боль в груди, и наблюдая неясные тени сумерек, как будто они были
зарождающимися армиями, поднимающимися от самой земли, чтобы начать
кровопролитие над ним. После нескольких фляг вина - чистый напиток - он
начал чувствовать, что только осязание бороды своими пальцами стоит между
ним и действиями - войной и убийствами - которые были для него
непереносимыми.
мстительной и расточительной тратой крови, которая пугала его, потому что
он знал так живо, что даже нескольких капель из безжалостной незаживающей
царапины вполне достаточно, нет нужды или необходимости для этого рубить и
кромсать плоть. Но его видения продолжались, делая его сон беспокойным,
пока наконец он не вскочил с кровати и не пошел на заре на балкон, тяжело
дыша своими помятыми ребрами.
продлить свое самозаточение - ожидая со смесью беспокойства и
пренебрежения повелительного вызова от Высокого Лорда. Он не рассчитывал,
что она отнесется к его столкновению с ее дедом спокойно, и он не покидал
свои покои с полудня предыдущего дня для того, чтобы она знала, где его
найти. И все же, когда это произошло, стук в дверь заставил его сердце
подпрыгнуть. В пальцах на руках и ногах кольнуло - он мог бы чувствовать
биение пульса в них - и он ощутил, что снова тяжело дышит, несмотря на
боль в груди. Ему пришлось сглотнуть кислый привкус перед тем как он смог
в достаточной мере справиться со своим голосом, чтобы ответить на стук.
- Ты пойдешь?
выбор? Придерживая себя за грудь, чтобы уберечься от тряски при ходьбе, он
шагал из своего убежища вниз по коридорам.
излить свой гнев на него публично - заставить его корчиться перед всеобщим
неодобрением Ревлстона. Он ведь мог и избежать Трелла - это стоило бы ему
не больше, чем одно мгновение просто доверия или внимательности. Но Баннор
скоро направил его в другой коридор. Они прошли через маленькую тяжелую
дверь, спрятанную за занавесками в одном из залов для собраний, и пошли
вниз по длинной изогнутой лестнице в глубинную часть Твердыни, неизвестную
Кавинанту. Лестница заканчивалась серией переходов, таких беспорядочных и
тусклых, что они сбили его ориентацию, так что он ничего не знал о том,
где он, кроме того, что был глубоко внутри скал Ревлстона - глубже, чем
личные покои Лордов.
тусклом свете одного факела он распростер руки вдоль стены, как будто
взывая к ней, и неуклюже произнес три слова на языке, который был явно не
привычен ему. Когда он опустил руки, дверь стала видима. Она качнулась
внутрь, пропуская Стража Крови и Кавинанта в высокую сверкающую пещеру.
форму или еще как-то обработать эту просторную пещеру. Они сделали пол
ровным, но оставили нетронутыми грубые шершавые камни стен и потолка, не
стали обтесывать огромные неотделанные колонны, которые стояли часто, как
массивные стволы деревьев, простирающиеся от пола, чтобы принять потолок
на свои плечи. Однако пещера эта была освещена огромными чашами с гравием,
расположенными между колоннами так, что все поверхности стен и колонн были
ярко освещены.
демонстрации произведения искусства. Картины и гобелены вывешены на
стенах; огромные скульптуры и резьба по дереву стояли на подставках между
колоннами и чашами; резные украшения и статуэтки, мелкие кусочки и
каменные изделия работ мастеров суру-па-маэрль расположены на полках,
искусно прикрепленных к колоннам.
Он начал двигаться по залу, жадно осматривая все. Сначала его внимание
привлекали самые мелкие работы. Многие из них, казалось, были как бы
заряжены действием, близким теплом, как будто они были захвачены в момент
воплощения, но при этом различие между материалами и эмоциями были
огромными. Была здесь дубовая фигурка женщины, убаюкивающей ребенка,
символизирующая покровительство от бед и ранений детей; простые гранитные
предметы, источающие уверенность порождающей силы; было здесь пламя из
полированного золотня, которое выражало стремление вверх, а также пламя
суру-па-маэрль, выражающее комфорт и практичную теплоту. Фигурки детей,
ранихинов и великанов имелись в большом количестве, но среди них
попадались и более темные предметы - зловещие юр-вайлы, сильные
простодушные пещерники и безумный доблестный Кевин, лишенный
справедливости и предвидения, но не смелости и сострадания абсолютным
отчаянием. Здесь были и маленькие копии различных уголков природы;
используемые для них материалы не были свойственными тому, что они
отображают, и не передавали мелкие подробности. Вместо этого они
передавали настрой сердец их создателей. Кавинант был в восторге.
время Страж Крови сказал:
Лордам. Или Ревлстону. - Он смотрел на него неподвижным взглядом. - Они
были отданы из уважения или любви. Или чтобы их видели. Но Лорды не желают
оставлять себе такие дары. Они говорят, что никто не в праве обладать
такими вещами. Сокровище пришло от Страны и должно принадлежать Стране.
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Флинт Эрик