тяжкое испытание таким крайне необходимым, таким болезненно необходимым.
Потом он перешел к более мелким деталям. Он организовал расписание
движения жестяных кувшинов с водой так, чтобы они непрерывно сновали через
все шеренги для помощи перегревшимся воинам. Он распорядился, чтобы ноша
мужчин и женщин с изрезанными лямками плечами по возможности везлась на
лошадях. Он приказал всем офицерам с лошадьми, кроме барабанщиков, брать
по второму седоку, чтобы самые истощенные воины могли отдохнуть на спине
лошади. Он сказал своим офицерам собирать по дороге алианту для воинов,
если будет такая возможность. Он возложил всю разведку, а также доставку
воды на Стражей Крови, освободив таким образом больше лошадей для помощи
воинам. После этого он отослал хафтов и вохафтов назад к их Дозорам.
грубоватое суровое лицо было заряжено некой хмуростью, и он быстро
предугадал ее просьбу:
на твое место. - Она попыталась возразить, но он поспешил продолжить более
вежливо: - Я знаю, что я кричал, как если бы винил тебя в том, что мы
отстаем от нашего расписания. Но это лишь потому, что на самом деле я виню
только себя. Только ты одна годишься для этой работы. Боевая Стража
уважает тебя, как она уважает Кеана. Воины ценят твою опытность и
честность. - И мрачно добавил: - В то время как сам я вовсе не уверен, что
так же они относятся и ко мне.
как бы подразумевал, что тот, кто будет сомневаться в нем, будет иметь
дело с ней.
это. Но он намеревался заслужить. Проглотив свое волнение, он ответил:
темп. - Себе самому он добавил: "Я обещал Кеану". - Нам надо наверстать
упущенное время. И сделать это надо здесь, в Центральных Равнинах. К югу
от реки Черная местность станет гораздо хуже.
провел, копаясь в темноте своего мозга в поисках какой-либо альтернативы
своей дилемме. Но он не смог придумать ничего, что устраняло бы нужду в
этом ускоренном марше. Когда он уснул, ему снились воины, плетущиеся на юг
так, словно там была для них открытая могила.
выровнялись и неуклюже пришли в движение, словно длинный темный стон вдоль
Равнин, вомарк Хайл Трой пошел пешком вместе с ними. Воздержавшись от езды
на ранихине, он стал сам бить в барабан, чтобы проверить этот темп и
двигаться под него сам. Так он и шел весь день, перемещаясь по всей Боевой
Страже между Боевыми Дозорами, посещая каждый Дозор, обращаясь к каждому
вохафту по имени, удивляя воинов, выводя их из оцепенелой усталости своим
присутствием и участием, стараясь, несмотря на свою собственную физическую
нетренированность, показать пример, который, быть может, принес бы
какую-то помощь его армии. В конце этого дня, проведенного в шеренгах, он
был так утомлен, что едва добрался до маленького лагеря, который он
разделял с Лордом Морэмом и Первым Хафтом Аморин, пробормотал им что-то о
смерти и провалился в сон. Но на следующее утро он выволок себя из-под
одеяла и возобновил свою деятельность, пряча свою боль за сочувствием,
которое нес из одного конца своей армии в другой всем воинам Боевой
Стражи.
каждого дневного перехода он чувствовал, что исчерпал лимит своих сил, что
весь ускоренный марш был невозможен, что он должен бросить эту затею. Но
каждую ночь Лорд Морэм помогал готовить пищу для армии, а затем
отправлялся к воинам, делясь с ними своим мужеством. Дважды в течение этих
четырех дней Боевая Стража отправляла Стражей Крови забирать большие
запасы еды, приготовленные жителями деревень Центральных Равнин. Свежая и
обильная пища имела удивительную действенность: она возвращала силу духа
даже тем воинам, которые уже не верили в свою способность вести себя
вперед. Под конец четвертого дня на ногах - тринадцатого дня марша - Трой
наконец позволил себе полагать, что условия в Боевой Страже
стабилизировались.
его армии, он решил продолжать это свое собственное участие в марше. Морэм
и Аморин понуждали его остановиться - они знали о его истощении, больных
ногах, неустойчивой походке - но он отвергал все их аргументы. В душе ему
было стыдно ехать верхом, когда его воины страдали пешком.
его, он выбрался из-под одеяла и обнаружил Аморин, стоящую прямо перед
ним. Мрачным голосом она сообщила, что Боевая Стража ночью была атакована.
спутанных лошадей собирается напасть стая крешей. Мгновенно тревога
распространилась по лагерю, но только верховые хафты и вохафты были в
состоянии прийти на помощь быстро. Со Стражами Крови, они бросились на
защиту лошадей.
как минимум десяти стаям крешей. Стражи Крови на их ранихинах встретили
первую волну атаки, но они превосходились в количестве не менее чем десять
к одному. И офицеры за ними были пешими. Запах крешей испугал лошадей,
поэтому они не могли быть оседланы и не защищались сами от опасности. Один
ранихин, пять лошадей и около дюжины хафтов и вохафтов были убиты, прежде
чем Аморин и Лорд Морэм смогли организовать защиту достаточно эффективно,
чтобы прогнать волков.
сломила защиту офицеров и ворвалась в часть лагеря, где некоторые воины,
бессильные от истощения, еще спали. Десять из этих мужчин и женщин
остались лежать мертвыми или покалеченными под одеялами после того, как
Стражи Крови и Морэм уничтожили этих волков.
руками в гневе и возмущении, он спросил:
разбудить. А нужда воинов во мне была так велика, что я пошла ей
навстречу.
хотел быть снова преданным своей слабостью. Верхом на Мехриле, он проехал
с Руэлом вдоль следов крешей, и когда сам убедился, что волки не были
частью сосредоточенной поблизости армии, вернулся на свое место во главе
Боевой Стражи. Время от времени он обскакивал вокруг армии легким галопом,
словно был готов защищать ее в одиночку.
раза вомарк Трой был готов к ним. Хотя он был слеп в темноте, не в
состоянии сражаться, он изучал местность и тщательнее выбирал место для
лагеря, чтобы удобнее было защищаться. Он организовывал охрану лошадей,
планировал их защиту. Затем устраивал засаду из Стражей Крови, стрелков и
с огнем. Много крешей было убито, но его Боевая Стража от потерь больше не
страдала.
появилась другая неприятность. Утром шестнадцатого дня марша стена темных
туч выплыла к воинам с востока. Перед полуднем порывы ветра достигли
Боевой Стражи, стали ерошить волосы людей, колыхать высокую траву равнин.
Ветер усиливался по мере того как центр этого шторма становился ближе.
Вскоре дождь начал изливаться на них из потемневших небес.
делали Троя почти слепым. Все хайербренды и гравлингасы зажгли их огни,
чтобы обеспечить свет, удерживающий Боевую Стражу вместе против силы
льющихся с неба потоков. Но эпицентр шторма не ушел так далеко на запад.
Казалось, что центр его застыл где-то вдали на востоке, и, заняв эту
позицию, он стал постоянным.
мучительный дождь, хлеставший по ним из адской глубины шторма, не сильно
им вредил, но их дух страдал, как бы то ни было. Все они ощущали
болезненность той силы, которая вызывала эти порывы. Не требовалось
проницательности Троя чтобы понять, что шторм этот почти несомненно был
направлен против воинов хилтмарка Кеана.
потери Троя составили около одного Дозора. Продвигаясь где-то почти во
тьме и в постоянных опасениях за судьбу Кеана, почти два десятка наименее
сильных духом воинов потеряли мужество; посреди бредущей и борющейся со
штормом Боевой Стражи они просто ложились в грязь и умирали.
женщин пережили шторм и продолжали марш. И ради живущих вомарк Трой
ожесточил свое сердце против мертвых. Верхом на Мехриле, как будто не было
предела его мужеству, он вел свою армию на юг, на юг и не давал жестокому
ритму послабления.
пережить еще одно тяжелое испытание - вплавь пересечь реку Черная.
текла с Западных гор и присоединялась к реке Мифиль в нескольких десятках
лиг отсюда в направлении Анделейна. Старые легенды гласили, что там, где
река Черная вырывалась из-под большого утеса Расколотой Скалы, восточного
основания великого Меленкурион Скайвейр, ее вода была такой же красной,
как чистая кровь сердца. Проверить это было невозможно, потому что река
эта вырывалась из Расколотой Скалы посреди Дремучего Удушителя, и перед
Прозоров Александр
Лукьяненко Сергей
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Корнев Павел
Посняков Андрей