Чтение 56–й страницы книги ~Зеркало ее сновидений~

или делить восторг со своим другом, не беспокоясь о последствиях.

Когда они углубились в лабиринт коридоров замка, Мисте свернула в
новом для Теризы направлении. В этой части Орисона проходы были более
просторными, чем в других местах; потолок выше; стены дальше отстояли друг
от друга; пол до гладкости истерт ногами многих поколений ходящих по нему.
Зимний солнечный свет через окна в арках между опорами потолка изливался
на цветную мозаику витражей, словно бы проросших на камне; у знамен стояли
стражники с приставленными к ноге пиками. Вся эта часть замка выглядела
более официальной и менее обжитой, чем другие места Орисона.

Несколько групп мужчин и женщин двигалось в том же направлении, что и
Мисте с Теризой. Среди них попадались офицеры гвардии; все остальные были
облачены в роскошные одежды, выдающие их высокое происхождение. Почти
каждый радушно кивал им или приветствовал леди Мисте уважительно или
по-дружески. Она отвечала с равнодушной вежливостью; так же, как и взгляд,
все ее внимание было устремлено куда-то далеко вперед. Некоторые из тех,
кто обгонял их, открыто пялились на Теризу. В своем непривычном наряде она
чувствовала себя среди этих людей голой.

Смутившись, она посмотрела по сторонам и обнаружила, что Саддит с
ними нет. Видимо, челяди не дозволялось присутствовать на аудиенции послу
Аленда. Она пожалела об этом: ей не хватало поддержки Саддит и ее советов.

Поток людей вливался в стрельчатые двери приблизительно двенадцати
футов высотой, в которые упиралась красочно расписанная галерея. Когда они
с Мисте прошли в них, Териза обнаружила, что наконец-то они попали в зал
для аудиенций.

Зал этот напомнил ей собор - по размеру помещения и его оформлению.
Каменные стены почти везде прикрывались деревянными панелями, и все эти
панели были разрисованы персонажами и сценами, которые Теризе не говорили
ровным счетом ничего. По краям панелей шли затейливые узоры и резные
фигурки. Эта художественная облицовка поднималась на двадцать или тридцать
футов к сводчатому потолку. Темно-коричневое дерево придавало залу мрачный
вид; но высота потолка, просторность помещения и свежесть воздуха
придавали оттенок торжественности. Свет шел от двух рядов узких окошек,
расположенных почти под потолком, от множества высоких канделябров,
стоявших вдоль стен, и масляных ламп по углам. Ароматические добавки в
горящем масле наполняли зал запахом сандала.

В дальнем конце напротив дверей стояло сооружение, которое явно было
не чем иным, как троном короля Джойса; массивное кресло из черного дерева
на деревянном постаменте в четыре или пять ступеней доминировало над
окружающим пространством. Пол зала большей частью был ничем не покрыт,
только широкая полоса толстого роскошного ковра тянулась от дверей до
первой ступени, ведущей к трону. С трех сторон открытого пространства были
ряды скамей, похожих на церковные, на них рассаживались люди, входящие в
зал.

Все они замолкали едва только проходили через высокие двери.
Атмосфера зала, казалось, принуждала их вести себя смирно.

Оглядевшись, Териза обнаружила, что зал для аудиенций рассчитан не
только на проявление уважения. Над панелями по всем четырем сторонам зала
шел балкон, и стражники, стоящие на нем, были вооружены луками.

Кроме галереи больше нигде в зале стражников не было, только у дверей
стояли два, и еще по одному с обеих сторон от трона, но их было
достаточно, чтобы пока Мисте вела ее вперед, Териза втянула голову в
плечи, размышляя, как же много покушений было совершено в Орисоне, прежде
чем король Джойс или его предки соорудили балкон для защиты. Это была
надежная охрана. Пока гвардейцы остаются верными своему королю, он,
пожалуй, может не бояться никого, кто бы ни появился в этом зале.

Следом за леди Мисте Териза миновала скамьи, стоящие с трех сторон
просторного зала, и направилась к королевскому трону. По обе стороны
возвышения стояли ряды кресел - места специально для тех, кто делил с
королем бремя власти или пользовался его благосклонностью.

Самое ближайшее кресло справа от трона было занято Смотрителем
Леббиком. Гневный взгляд и пурпурная лента, повязанная поверх коротких
седых волос, делали его похожим на одержимого.

Териза порадовалась, что ей не придется сидеть возле него. Ближайшие
к смотрителю места были заняты офицерами, которыми он командовал; большая
группа кресел предназначалась для Мастеров, среди которых Териза узнала
Гилбура, Барсонажа и Квилона (Квилона? Почему он не работает вместе с
Джерадином?). Мисте повела Теризу влево от трона, где они присоединились к
леди Элеге и нескольким пожилыми мужчинами, которые напоминали скорее
советников, чем придворных; Мисте представила их, называя их титулы -
"Распорядитель Коммерции", "Распорядитель Тайных Фондов". Все они пялились
на Теризу так, словно та прибыла с Луны.

Элега проявила большее радушие.

- Я рада, что вы тоже здесь, - прошептала она, усаживая Теризу в
кресло рядом с собой. - Я боялась, что вас найдут слишком поздно или что
Мисте убедит вас, будто аудиенция не заслуживает вашего внимания. - Она
говорила так, словно хотела обидеть Мисте, но та не обращала на их
разговор ни малейшего внимания. - Сам Краген, Териза! Сын Маргонала,
алендского монарха, и принц Вассалов Аленда. Представляете! Он проделал
расстояние от Скараба до Орисона среди зимы. Несомненно, его требования
должны быть бескомпромиссными и ужасными. Так что отец сейчас либо
поднимется до уровня своего королевского величия, - ее глаза сияли от
возбуждения, - либо покажет всем, как мало его заботят нужды Морданта.

- Элега, он наш отец, - пробормотала Мисте себе под нос. - Даже если
он окончательно потерял разум, он все равно заслуживает нашего уважения.

Элега тихо хмыкнула:

- Пусть передаст кому-нибудь бразды правления, раз уж выжил из ума.
Тогда мы будем уважать его как отца, не презирая при этом как короля,
впавшего в маразм.

Териза заметила, что Леббик поглядывает на них так, словно слышал
каждое слово и ненавидел их за это.

Его взгляды повергли ее в такой ужас, что прошло некоторое время,
прежде чем она сообразила, что все двери в зал уже закрылись.

На балконе каждый из стражников снял с плеча лук и приставил к тетиве
стрелу. Териза невольно схватила за руку Мисте. Но леди покачала головой и
улыбнулась, успокаивая ее.

Смотритель поднялся. Глядя на сидящих, он официально объявил:

- Лорды и леди, внимание. - Он не повышал голоса, и тем не менее тот
достигал самых дальних уголков зала. - Вы все были приглашены сюда на
аудиенцию Джойсом, владыкой Демесне и королем Морданта.

И тут же король Джойс появился из-за возвышения, на котором стоял его
трон. Он, похоже, был в той же мантии из пурпурного бархата, в которую был
одет, когда Териза последний раз видела его. Его белые волосы поддерживал
золотой обруч, но борода выглядела так, словно он только что проснулся и
забыл расчесать ее. Правда, сейчас через его правое плечо спускалась
перевязь, оканчивающаяся искусно сделанными кожаными ножнами, в которые
был вложен меч с двуручным эфесом, перекладина которого была украшена
драгоценными камнями. Из-за тяжести меча король казался еще более
ссохшимся чем раньше, еще более жалким в своей огромной мантии. Двигался
он очень медленно.

За ним следовал Знаток Хэвелок.

Все присутствующие в зале встали и отвесили поклоны, когда король
поднялся на возвышение и начал усаживаться на трон; затем, словно
повинуясь сигналу, которого Териза не услышала, они выпрямились и молча
застыли перед королем.

И тогда Знаток Хэвелок вышел на открытое пространство перед креслами
и принялся приплясывать.

Он перескакивал с ноги на ногу, подергивая головой, размахивая
руками, высоко вскидывая колени.

Подол его грязной хламиды задрался, а замызганная мантия съехала на
бок, босые ноги и жалкие кустики волос, торчащие во все стороны на голове,
делали его похожим на отверженного, на жалкое человеческое отродье,
попавшее сюда прямо из какой-то грязной подворотни. Его кривой нос портил
впечатление от того азарта, с которым он скакал, а губы сибарита и
бегающий взгляд подчеркивали его безумие.

Вид его был настолько невероятным, что Териза чуть было громко не
рассмеялась. Все смотрели на Хэвелока - или избегали смотреть на него - с
чувством презрения, омерзения или ужаса. Кто-то, кого она не видела,
громко, злобно пробормотал:

- Слава Королевскому Подлецу.

Смотритель Леббик пронзал Знатока таким взглядом, что хламида
последнего должна была вот-вот загореться. При виде Хэвелока даже Мисте
покинула терпимость; принцесса нахмурилась и прикусила нижнюю губу, а
глаза ее заблестели от подступивших слез и ярости.

Однако сам Хэвелок не обращал внимания на ту реакцию, которую вызвал,
- или же все это было ему безразлично. В одной руке он держал источающее
вонючий дым серебряное кадило, которым помахивал словно погремушкой.
Вскоре его ужимки и подскоки приблизили его к людям, вставшим со своих
скамей, чтобы приветствовать короля. И тут он сразу же начал обращать
внимание на отдельных личностей. Он прыгал перед ними, размахивая кадилом,
пока дым не заставлял их кашлять, а глаза не начинали слезиться, и
выкрикивал литургически, словно подражая особым молитвам, прямо в лицо тем
людям, которых он замечал:

- В зале всё те же!

- Перескоки - это игра, в которую боги играют с судьбой.

- Двенадцать свечей было зажжено на столе, двенадцать раз по
двенадцать вариантов безумия и тайн.

- Все женщины гораздо лучше одеты тогда, когда совершенно раздеты.

- Бабочки и одуванчики. Мы, в конце концов, не что иное, как бабочки
и одуванчики.

Король Джойс взобрался на трон, поставил локти на подлокотники и