Чтение 117–й страницы книги ~Золотые колдуны~

тоже...

- Когда мы сюда пришли, вы высказывались за то, чтобы дать ей уйти в
порт.

Он молчал. Потом сказал:

- Т'Ан командующая нашла одну телестре, которая готова продать нам
мархацев. Не предпочли бы вы поскорее вернуться к кораблям?

- Да, если это возможно. Тогда идемте и побеспокоимся об этом.

Я больше не упоминала Рурик. Способность понять и воспоминания - да,
я могла ощутить то, что он чувствовал. Но тут дело было еще и в Рурик. Я
достаточно наслушалась болтовни ортеанцев, чтобы знать, что мнение
Халтерна отражало всеобщие воззрения.

Эвален находилась в главном зале Римнита, и когда туда собрались
члены ее группы, она устроилась так, чтобы их накормили, и отправила после
этого на патрулирование.

- Она могла снова направиться в сторону побережья. - Асше склонил
свою седогривую голову над картой. - Или вглубь страны, надеясь, что
сможет там спрятаться.

- Вы! - Эвален откинулась в кресле и крикнула человеку, стоявшему в
углу комнаты: - Куда она отправилась?

- Я этого не знаю, - угрюмо ответил человек. Мне потребовалось
некоторое время, прежде чем под грязью и пылью я узнала напоминающее
богомола лицо Хана Ореина Орландиса. - Я бы сказал вам, если бы знал; тут
вы можете мне поверить, т'ан.

Эвален что-то недовольно проворчала. Тут были и другие охраняемые,
среди которых я увидела некоторых с типичными лицами телестре Орландис, а
также людей в форме. Я узнала лица, знакомые мне по поездке в Ремонде:
Хо-Телерит и рыжегривого мужчину. Значит, они отреклись от Рурик или она
сама отвернулась от них...

- У вас есть сведения для Короны? - Халтерн взял бумаги, которые ему
протянула Эвален. - Как долго вы еще будете оставаться в Мелкати?

- Пока не завершу поиски всюду, где только возможно. Велите другим
кораблям эскортировать корабль бел-Олиньи вместе с вашим до Таткаэра;
женщина из Харантиша должна ответить на массу вопросов. - Она подняла
голову и увидела меня. - С'арант, я рада, что с вами ничего не случилось.
Вы останетесь здесь или вернетесь в Таткаэр на кораблях?

Я чувствовала неизмеримую усталость. В Мелкати ничего не было
достигнуто благодаря моему присутствию, а что касалось Рурик... Патрули
уже находились на краю зоны пожара. Я думала, что они, возможно, найдут
там Рурик. "Если она вышла оттуда, - думала я, - то они, наверное, уже
нашли ее."

- Я буду возвращаться вместе с Хелем, - сказала я.

Наконец они нашли мне мархаца цвета ржавчины, который был очень
смышленым, и я присоединилась к небольшой группе Халтерна. Была середина
второй половины дня.

Покачивающийся аллюр мархаца действовал удивительно успокаивающе. Я
ехала трусцой следом за остальными, солнце жгло мою голову, и я впала в
состояние, среднее между сном и бодрствованием. Небо было бледно-голубым,
дорожная пыль перемещалась с пеплом пожарища... Виднелись ровные,
иссушенные зноем луга, прерываемые иногда небольшими возвышениями, а
дальше, по другую сторону рашаку, круживших над песчаными дюнами,
начиналась голубизна моря...

Мархац остановился. Я вздрогнула.

По твердой земле били копыта. Где-то шла схватка. Я увидела, как
полдюжины стражников исчезли в густых зарослях лапуура. Халтерн поскакал
вдоль земляного вала к мостику. Свет солнца отражался от его обнаженных
мечей. Я ударила мархаца в бока, и он перешел на рысь.

Пружинистые листья лапуура не позволяли мне ничего видеть. Я
вывалилась из седла и бросилась в заросли, заметив, что Халтерн последовал
за мной. На поляне между деревьями я услышала крики.

- Разорительница земли! Амари...

- ...сожгла свою собственную землю...

- ...против Богини!

Халтерн протиснулся мимо меня на поляну и крикнул:

- Ладно, хватит, прекратили, оставьте ее в покое! Я сказал, что вам
следует оставить ее в покое; да пошлет Богиня гной на ваши потроха!

На поляне стоял скурраи с опущенной головой и щипал мшистую траву,
росшую между лапуур и руслом полувысохшего ручья. Рядом с животным, почти
до неузнаваемости изменившаяся в рубашке и брюках, стояла Рурик Орландис.

Ее одежда была загрязнена прилипшей золой, блестел лишь харур-нилгри
в ее руке. Темная грива падала ей на высокий лоб, лицо с узким подбородком
выражало сильное напряжение. Глаза пылали.

Стражники рассредоточились, оставив друг другу место для свободы
действий. У всех них в руках блестели обнаженные харур-нилгри и
харур-нацари. В воздухе подобно электрическому напряжению повисло насилие.
Лица четырех мужчин и двух женщин, обладавшие вначале каждое своей
индивидуальностью, приняли сейчас одинаковое звериное выражение.

Рурик стояла пригнувшись, ее взгляд метался в сторону земляного вала.
Выхода не было. Она являлась с'ан, и они медлили. Но она уничтожила
землю... Возможности уже были оценены, и они испытывали невыразимое
желание напасть...

- Нет, - твердо сказал Халтерн. Его голос звенел в тишине, как
стекло. - Эй, вы там! Разоружите ее. Если хоть один из вас тронет ее, я
выпущу вам кишки! Она будет доставлена в Таткаэр, к Т'Ан Сутаи-Телестре! А
сейчас разойдитесь!

Затем он посмотрел Рурик в глаза. Между ними что-то неслышно
происходило. Ее узкие губы разжались и обнажили в удивительной улыбке
белые зубы. Неестественно согнутое тело расслабилось.

Меч сверкнул на солнце, когда она разжала свою шестипалую руку и
бросила его на землю.

Они грубо подтолкнули ее вперед, крепко привязали ей руку за спиной и
очень туго затянули веревку.

Халтерн не обращал на это никакого внимания.

Я пошла обратно, чтобы собрать мархацев и привести их к группе.

- Я уж думал, что она... - Халтерн посмотрел на меня, затем вперед, -
...хотела дать им убить себя... Это было бы для нее последним выходом.

- Это было бы непохоже на Рурик. - "Может быть, если бы она являлась
обычной ортеанкой, а не золотоглазой, если бы верила в то, что жизней
больше, чем одна... тогда могла бы это сделать."

Ветер гнал пепел по выжженной земле. Жара действовала как оглушающий
удар. Мы ехали обратно, взяв с собой Рурик, к Эвален, назад, в Таткаэр,
назад, к тому, что бы ни представляло собой справедливость по отношению к
союзнице Золотого Народа Колдунов.

36. ИЗГНАНИЕ

Поскольку мы плыли из Мелкати вдоль побережья, то причалили в
Таткаэре лишь на рассвете пятого дня. Окна форта на западном холме
блестели на солнце, восточный же холм был еще в тени.

Я стояла на краю дока, когда паромы доставляли на берег с корабля
солдат Эвален. Твердая земля покачивалась под моими ногами. Я снова
привыкла к волнению на море, как это произошло однажды.

- Они переправляют тех, от народа колдунов, - пояснил Халтерн,
наблюдая за приближением лодки от корабля из Кель Харантиша. Затем он
повернулся в сторону и сделал совершенный по форме поклон. - Т'Ан
Сутаи-Телестре.

Сутафиори, сходя со своей скурраи-джасин, коротко кивнула ему.

- Т'ан Эвален здесь?

- Она везет Орландис. - Халтерн указал вперед.

- Я слышала... - женщина помедлила, - ...слухи из Мелкати; город
полон ими. Поджог. Это правда?

- Это верно.

Ее глаза сузились, на лице отразился сильный гнев.

- Как это было? Это была она? Рурик?

- Она это признала, а ее люди это подтверждают.

- Эта дура, это желтоглазое отродье... - Она ударила кулаком по
ладони, потом усилием воли заставила себя успокоиться. - Тогда, значит,
это действительно так и было. Пошлите ко мне Эвален.

Сутафиори вернулась к своей скурраи-джасин и села в нее.

Я сказала:

- Судя по тому, как она об этом говорит, можно подумать, что то было
худшее, что когда-либо совершила Рурик.

Халтерн покачал головой.

- Вы из другого мира, Кристи. Интриговать - это одно, но осквернять
землю... Орландис была моей подругой. Но нельзя ожидать, чтобы кто-либо из
Бет'ру-элен одобрил, когда с'ан разрушает свою собственную телестре.

- Она не разрушена.

- В конце концов земля снова будет плодоносить, но связь с нею уже
прервана. Телестре не может жить, когда ее предает ее с'ан.

Он пошел навстречу Эвален.

Я посмотрела ему вслед. Нет, он не мог чувствовать иначе, чем это
было. Страна, история - эти вещи для ортеанцев важнее, чем отдельные люди.
Я и сама могла ощущать в себе это единение с Землей.

Эвален поговорила с Сутафиори и затем подозвала к себе Асше. После
этого стража доставила на берег телестре Орландис, а кроме них Курик
бел-Олиньи и двух других представителей кель-харантишского народа
колдунов. После короткого разговора Сутафиори уехала. Солдаты двинулись