них могла замерзнуть руки.
теплым после того, которым мы дышали на перевале. Мы спустились ниже не
более чем на девятьсот или тысячу метров, а все плоскогорье лежало выше
Топей.
только приходили в голову.
северо-западном направлении. Это было все, чего я от нее добилась.
Существует предел выживания человека в экстремальных условиях. Есть
предел, который решает, сколько ночей можно обходиться без достаточного
количества сна... О, боже, как я жаждала одной-единственной ночи
ненарушенного сна! Существует предел перенесения голода. А рано или поздно
погода ухудшится.
представлениям. Но мы, все остальные, лишались последних сил.
видела Марика и Блейза, дремавших возле костра. Как-то вдруг пропала
необходимость следить друг за другом. Дикарка иногда находилась рядом,
иногда ее не было. Казалось, она не знала усталости.
уже скрылось за вершинами и окрашивало снег в розовый и желтоватый тона.
Склонившись надо мной, рядом стоял Марик.
Кристи?
на руки, чтобы согреть их, и поискала свой мешок.
лучше, чем замерзать. Да.
Дикарка ускорила шаги и нетерпеливо ждала потом, когда мы ее догоним. Явно
нараставшая спешка в ее поведении заражала и нас. Я не знала, что было в
той земле, которой нам приходилось опасаться.
стоили нам последних сил. Я тяжело шагала рядом с Мариком. Мы миновали
горную местность и достигли равнины. Если бы я задумалась, то ровность
пройденного нами пути удивила бы меня.
аркой. Какой-то вход. Я с удивлением притронулась к стене. Она была
оштукатуренной, и это здесь, в пустынных землях!
Костер осветил углы каменного зала с разрушенной крышей. Дикарка, держа в
руках трут и кресало Телук, присела на полу. Ярко горел костер.
выложенный плиткой пол, сел и протянул руки к теплу.
мешки. Я увидела, как Марик вспарывал ножом швы, и с облегчением принялась
делать то же самое. Мы ели словно дикие животные, молча, и смачивали сухие
языки водой. С треском горело дерево. Дикарка положила сверху охапку мха,
и горение замедлилось, давая больше тепла.
к стене и наблюдала, как струя дыма уходила в небо, кусок которого был
виден через отверстие в крыше. Прежде я считала ее лицо совершенно ничего
не выражающим. Сейчас же я видела, что напряженное выражение исчезло с
него. Она расслабилась.
не хотела двигаться. Однако тягостная помеха заставила меня окончательно
проснуться. Я открыла глаза. Это был каблук сапога, принадлежавшего
римонскому наемнику. Перевернувшись на другой бок, я ударилась головой о
ногу Марика. Оба продолжали спать.
вход, солнце взошло уже довольно давно.
пища, и хворостом для костра и подошла к сводчатому входу.
свету казался почти прозрачным. Я вышла наружу, чтобы отправить
естественную потребность. Затем сонным взглядом я оглядела местность и
постепенно поняла, что видела. Стены, в которых мы ночевали, совсем не
были отдельно стоящей хижиной. Лишь в поле моего зрения были десятки
зданий, а ветер гнал по мощеным улицам сухую листву.
здания были построены из того же самого камня и по единому типу. Они
создавали впечатление странной незавершенности; они, как будто, не
представляли собой ничего иного кроме оболочек.
к заснеженным вершинам. Видимо, это была та дорога, по которой мы пришли.
Но во всех других направлениях раскинулся город, насколько видел глаз.
каждом таком перекрестке, а после того как обошла некоторые целиком, мне
стало ясно, что преобладавшей формой зданий был шестиугольник. Кроме того,
в зданиях не было того центрального двора, какой я считала разумеющимся
для архитектуры Южной земли.
конца не будет!
прямых линий, какие бывают только в городах. Солнце здесь находилось низко
над южным горизонтом. Наши глаза ни встречали почти ничего, что бы еще
сохранилось неразрушенным. Из поросших мхом холмов руин поднимались стены.
Сквозь камни мостовых пробивался кустарник с бледными листьями.
Очевидно, стены были когда-то обработаны. Дальше, впереди, где начиналась
открытая местность, на голой земле виднелись лишь линии, говорившие, где
когда-то находились стены. Вниз по склону находилась широкая лестница,
заросшая перьевидным, серебристо-зеленым бурьяном, нигде не начинавшаяся и
нигде ни кончавшаяся.
казалось, будто сделало это море.
север, насколько видел глаз. В нескольких километрах виднелись и более
крупные постройки. Я поймала себя на том, что спрашивала себя, можно ли
будет их обследовать.
нарушать тишину. - Это... это то, о чем нас предостерегали. Неудивительно,
что здешние племена - это варвары. Раз они здесь живут.
гигантской рукой охватывал разрушенный город. Над пустынной землей дул
ветер, посвистывая между возвышавшимися стенами.
него, совершенно ничего не понимая. Увидев меня, она показала на север.
все, что еще осталось от пищи и воды, и одеяла. У Блейза был вид человека,
которого втягивают во что-то против его воли.
были едины. Пребывание в городе таких размеров, хотя он и опустел уже
несколько тысячелетий назад, казалось им очень неуютным.
грандиозного, подобного этому.
мимо плоских впадин, о которых я знала, что они были следствием обвала
подземных помещений, в густой кустарник. Там она приостановилась, поискала
что-то вокруг и затем оттащила в сторону какую-то каменную плиту. Вытертые
ногами ступени исчезали в темноте подземелья.
потолке, который когда-то являлся полом большого здания, а сейчас на нем
рос густой, с бурого цвета листьями, кустарник.
зал, помещении, пол которого и колонны вдоль стен были из камня. У
противоположной стены лежали кожаные мешки с водой и пищей, а также одеяла
и шкуры.
хватит на двенадцать... - она пересчитала свои костлявые пальцы на обоих
руках, так что я поняла ее, - ...двенадцать нас, двенадцать восходов
солнца. Мы должны пересечь эту землю.
кусками торфа, которые сложил в одном из углов. Пол был черным от костров,
Лондон Джек
Никитин Юрий
Фазиль Искандер
Зыков Виталий
Суворов Виктор
Быков Василий