в коричневых робах грубо толкали перед собой женщину с Покинутого
Побережья. Я шла за ними, а старец двигался рядом со мной, взяв меня под
руку.
освещало слабое голубое свечение, исходившее также и от похожих на
саркофаги машин.
на женщину. Она стояла, скрестив руки на груди, кисти их обхватывали
локти.
ничего в нем не напоминало о дряхлости или старости. - Ты знаешь, кто
создает законы в городе Коричневой Башни.
побережья. Когда она смотрела на него, вокруг ее глаз появились складки,
сами же глаза прикрылись перепонками, как будто глядели на яркий свет. Она
была уже не молода. Это было заметно потому, как она теряла самообладание.
Хавот-джайр.
Однако я сама уже имела скрывать страх за напряженным спокойствием и
видела, когда делают это другие.
находилась на "Метемне" вместе с "Полузолотом", как мне кажется. Они
предложили мне деньги за то, чтобы я убила Орландис и посланницу другого
мира. Было легко найти других, кто были готовы мне помочь.
имена, которые я могла вспомнить, но не под угрозой смертной казни.
Отвратите от меня это наказание, и я назову вам имена.
но она обладала немалым упрямством, чтобы еще торговаться на грани
отчаяния.
все дело? Не можем ли мы теперь просто отпустить ее?"
Иногда играешь и проигрываешь. Эта женщина проиграла.
пожалуй, заставили бы ее выпить его, но она добровольно проглотила все, и
вскоре перепонки обнажили белки ее глаза с желтыми зрачками.
лукавство.
какой-то машиной. Видно было действительно лишь очень немногое.
на котором сейчас лежала она. "Но я делала это добровольно, - подумала я.
- В этом и заключается разница".
использования и кроющейся в ней опасностью, мне известно, что в поисках
воспоминаний можно разрушать мозг, не готовый к сотрудничеству, и
последствия этого непредсказуемы.
не приобрела сама посредством такой технике. Потому что это есть тот путь,
в конец которого находится паранойя.
разрушения мозга.
коричневых робах привели потерявшую дар речи женщину с Покинутого
Побережье.
города?
из женщину.
глаза выражали полное спокойствие. Голос ее также звучал равно, ни
озлобленно, ни испуганно, словно ее уже ничто не могло волновать.
землю, так как я однажды уже была там. Один раз я уже плавала на корабле,
поэтому мне было нетрудно устроиться матросом на "Метемне". Я знала, что
меня схватили бы, если бы я напала на Орландис на корабле, потому я ждала,
когда мы причалим в Касабаарде и я смогла бы найти себе помощников среди
наемников.
посланницей. - Ее речь были логичной и спокойной.
ушибленной ноги. Мне это казалось странным: эта женщина напала на меня,
вероятно, я ударила ее джайанте, и все-таки мне не удалось представить,
что она имела отношение к покушению, потому что я не могла вспомнить ее
лица. Рассудок говорил мне, что это была она, но я не испытывала к ней
никакой ненависти.
Таткаэре, мастер. Т'ан Родион, т'ан посланница, было бы лучше для вас
обеих, если бы правда об этом деле выяснилась в Таткаэре.
думать о ее "безопасности", - подумала я сознанием своей вины.
кому-нибудь в Таткаэра? Могли бы вы узнать кого-нибудь в Южной земле?
легко. И еще в одном городе Южной земли. В Алес-Кадарете. За последние два
года мы трижды плавали в Мелкати. Корабли были тяжело нагружены золотом;
это перевозилось как подарок Повелителя в изгнании. Что мы получали в
качестве ответного дара, я не знаю. Золото из Харантиша поступает к Ста
Тысячам, и на одном из таких кораблей я приплыла этой весной в Южную
землю.
Эвален. Женщина с Покинутого Побережья молча покачала головой. Ее лицо
выражало полное равнодушие.
во всяком случае, в этом сомневался. Кто-то продолжал следовать интересам
Сулис.
развитии событий, - предложил Чародей. - И, если т'ан Эвален хочет
поступить мудро, она должна взять эту женщину с собой в Таткаэр и
оберегать ее так, как если бы та являлась ее собственным аширен.
каждый старался переговорить другого.
собой пальцы с длинными ногтями, - а потом снова приходите ко мне. Мне
нужно с кем-то поговорить, и при этом должна бы присутствовать посланница.
заходе солнца. Ворота были заперты. Вечерний воздух казался неподвижным и
обжигающе горячим.
серебристо-сиреневое марево. На Покинутом Побережье не бывает долгих
сумерек. Небо было таким, что на его западной стороне хотелось поискать
узкий серп молодого месяца, но здесь вместо него сияли лишь белые пятнышки