повреждений. Хотя видных ран не было, Чарли прекрасно понимал: это вовсе
не означает, что Сник в полном порядке. Совсем не исключено, что дело
обстоит как раз наоборот. Ей вполне могли сделать укол медленно
действующего яда с тем, чтобы, если ее найдут и дестоунируют, она умерла
бы по прошествии весьма незначительного времени. Да что угодно! Ей
запросто могли дать сверхдозу какого-нибудь болеутоляющего средства. Так
или иначе, сейчас самое главное по возможности быстрее отправить ее в
больницу. Но этого, не подвергая себя прямой опасности, Чарли сделать не
мог. Кроме того, он не хотел раскрывать свое местонахождение. Оставалось
еще достаточно времени, чтобы убраться из Башни.
комнату, он заметил упаковочную машину и засунул в нее одежду Сник. Затем,
перетащив тело в лифт, Ом спустился на этаж, где размещалась экспозиция
древнего морского мира. Одним из представленных там существ был гигантский
плотоядный кит, изображенный поднявшимся из морских волн. Его открытая
огромная пасть находилась всего на несколько футов ниже ограды винтового
эскалатора.
голова Сник смотрела на спокойное сейчас море.
[библеизм - Иона, образно: человек, приносящий несчастье].
Сумев взять себя в руки, он со вздохом произнес:
никакого убийства. К чертям собачьим все это общее благо!
пасть кита провалилась к нему в чрево.
о том, что спас Сник. Он заплатит за все ту цену, которую от него
потребуют.
правительства дозволения проповедовать, но наделенный этим правом самим
Богом, проснулся в своей квартире. Он даже и не выругался, хотя
большинство людей, оказавшись в его положении, прибегло бы к самым крепким
выражениям. У него - человека, ни разу не взявшего в рот ни капли
спиртного, было тяжелое похмелье. Просто ад, как иначе это еще назвать?
Субботний грешник сумел избежать наказания, переправив свою головную боль
Воскресному святому. Возможно, Отец Том даже упивался болью. Его плечи
были достаточно широки, чтобы нести дурную карму других людей, да и голова
крепка.
началась жизнь в Субботу, Отец Том не наделил его знаком благословения,
как он поступил с другими пятью обитателями стоунеров.
сознательно избегать последствий своих разгулов, возлагая их на других. Ом
всегда просыпался в похмелье, искренне считая, что по другому и быть не
может. Когда же он постигал, что передал это удовольствие ему кто-то
другой, он уже либо избавлялся от похмелья; либо топил его в вине. В
результате в мире, целиком подчиненном законам строгой экономики и
тотального учета всего и вся, оставалось все-таки нечто неучтенное -
похмелье Ома.
по-прежнему голый, опустился на колени рядом с кроватью, чтобы помолиться
обо всем живом во вселенной. Поднявшись, он сразу же переключился на
насущные дела: сменил постельное белье, собрал вещи, разбросанные повсюду
неряхой из Субботы (да благословит его Господь!), вымылся и избавился от
того, от чего необходимо избавляться по утрам. Потом он прошел к шкафчику
с личными вещами, взял из него те предметы, которыми он пользовался в
своей повседневной борьбе со злом, и разложил их перед собой. То, что две
из этих вещей - парик и длинная густая борода - выглядели весьма странно,
не вызывало у Отца Тома особого удивления. В это время дня он, как
правило, воспринимал все как нечто предопределенное и не вызывающее
сомнений, не дающее ни малейшего повода для вопросов. Он забыл, что уже
сдул куклу, похожую на него, как две капли воды. К моменту пробуждения
Отец Том был здесь единственным человеком. Иными словами, за исключением
тех редких случаев, когда ему приходилось передавать сообщения Совету
иммеров. Том Зурван вовсе не вспоминал о своих двойниках. То время, когда
он понимал, что он не совсем Отец Том сам по себе, быстро прошло. Вот
вечером - да, тогда все было по-другому. Вечером голоса, зрительные образы
и мысли, неведомые при свете яркого солнца, наваливались на него.
минут он уже направлялся к выходу, держа в правой руке длинную дубовую
трость, изогнутую на верхнем конце. Очень редко Отец Том вспоминал о том,
что родился левшой, и только в образе Зурвана он перевоплощается в
человека, лучше владеющего правой рукой.
носа Отца Тома был окрашен в голубой цвет, а губы - в зеленый. Длиннющую
бороду украшало множество небольших бабочек, вырезанных из блестящих
бумажек. Белую, почти до самых пят мантию Отца Тома покрывали красные
круги, обрамляющие голубые шестиконечные звезды. На идентификационном
диске-звезде красовалась расплющенная восьмерка, лежащая на боку и слегка
надорванная на конце.
оставались босыми.
непременно приковывавшее к нему удивленные взгляды жителей Манхэттена.
Тома в приподнятое настроение.
собравшимся в холле людям. - Благословляю вас, братья и сестры! Пусть ваши
души мечтают превзойти самих себя, преодолеть собственные пороки!
Сподвигни вас Господь на уважение к вашим смертным телам и бессмертным
душам! И пусть каждый новый день на шаг приблизит вас к истинной
человечности и божественности!
указательным пальцами плоский овал, а затем трижды ввел в него средний
палец другой руки. Овал этот символизировал вечность и бессмертие, а
следовательно, Бога. Трижды побывавший в овале средний палец призван был
выразить духовное слияние человечества с Вечностью. Большой и два других
пальца соответствовали Богу, человеческому телу и человеческой душе. Они
олицетворяли также Бога, все живые существа и Мать Природу - естественную
спутницу Бога. Имели эти знаки еще и третье символическое значение,
воплощая любовь, сочувствие и познание как собственного я, так и всей
вселенной.
праздношатавшихся в холле. Другие широко улыбались и также изображали
знаки благословения, правда вкладывая в них несколько иной смысл.
несмотря на все его старания: запаха табачного дыма, спиртного и немытых
тел он никогда не мог выносить.
этим детям свет, чтобы, следуя за ним, смогли они, будь на то их воля,
выйти из тьмы!
огнем, посыпь их серой! - мужчина громогласно расхохотался.
мир и гармонию.
раскаяние:
власти, чтобы простить тебя. Ты должен сам простить себя, и только потом
тебя сможет простить Господь.
припекающее солнце. Дневной свет не мог сравниться с тем ярким свечением,
которое излучалось от всего в этом мире: от дальних звезд, невидимых даже
в радиотелескопы, от деревьев и травы, от камней в саду и от центра Земли.
Но самый яркий источник - тот, что находился внутри самого Отца Тома
Зурвана.
молился, взывая ко благу всех, кто слушал его, торча у подъездов
домов-блоков и частных особняков. Весь день Отец Том без устали выкрикивал
призывы выйти и выслушать принесенное им Слово. В час дня он подошел к
дверям ресторана и стучал в окно, пока к нему не вышел официант. Отец Том
заказал себе легкий обед и передал официанту свой идентификационный диск.
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Прозоров Александр
Махров Алексей
Шилова Юлия
Круз Андрей