напарнице по комнате она рассказала, что профессор вел себя, как
помешанный. Что он признался ей в любви с первого взгляда. Что он стар и
некрасив, но теперь, когда все переменилось, желает бежать с нею. Она, в
свою очередь, сказала, что профессор всегда ей нравился, но у нее не было
даже и мысли о любви. Тогда Дурхэм торжественно пообещал ей, что в этот
самый вечер станет совсем другим человеком, и она поймет, насколько он ее
достоин.
когда Поливиносел привел Пегги Рурке на праздник второкурсников.
Присутствовавший на вечере профессор поздоровался с ними, словно ничего не
произошло. Его жена, похоже, не чувствовала неладного. Что само по себе
весьма странно, ибо миссис Дурхэм была одной из тех профессорских жен, уши
которых, казалось, всегда настроены на волну беспроволочного телеграфа
слухов, ходивших по факультету. Более того, будучи женщиной очень нервной,
она не принадлежала к людям, умеющим скрывать свои эмоции. И не испытывала
ни малейшего почтения к своему мужу. Наоборот, он сам был предметом
многочисленных насмешек за глаза, потому что явно находился под каблуком.
Миссис Дурхэм частенько низводила его до уровня обезьяны и водила, будто
быка за кольцо. Однако в тот вечер...
здесь - люди крайне занятые, им нужны голые факты. Подчеркиваю, только
голые факты.
танцы, миссис Дурхэм в истерике позвонила в полицию и сообщила, что ее муж
сошел с ума. О том, что он просто упился, не могло быть и речи. Такого она
себе представить не могла. Он бы ни за что не отважился...
Похоже, она никак не могла уразуметь, что некоторые подробности совершенно
необходимы.
профессор ошивался по округе в одних брюках с торчащей из кармана бутылкой
и обстреливал всех встречных из игрушечного ружья-пульверизатора какой-то
красной жидкостью. Другой полицейский видел, как Дурхэм делал шкоду кистью
из ведра с краской. Но, чем бы он не пользовался, ему удалось перекрасить
и свой собственный дом, и дома нескольких соседей от фундамента до самой
крыши. Когда появилась полиция, профессор вымазал краской полицейскую
машину и забрызгал краской же глаза полисменов. Пока они пытались
разлепить веки, профессору удалось смыться. Еще через полчаса он
исполосовал красной краской женское общежитие и довел до истерики немало
напуганных его обитательниц. Войдя в здание, он оттолкнул возмущенную
надзирательницу и стал бегать по коридорам, поливая краской всех, кто
высовывался из дверей, из казавшейся бездонной, банки, а затем, так и не
найдя Пегги Рурке, покинул общежитие.
перекрасит весь город в красный цвет.
его друзьями и подругами в ресторан. Потом эта пара рассталась с ними
возле их домов и проследовала, как все полагали, к женскому общежитию.
Однако туда они не попали. Ни их, ни профессора никто больше не видел в
течение двух лет, прошедших между этим событием и временем, когда в
Онабаке перестали выходить газеты. Наиболее популярной явилась гипотеза о
том, что очумевший от любви профессор убил их обоих и похоронил, после
чего сам подался в бега. Но я, не без веских оснований, придерживаюсь
совершенно иной версии.
быке, который появился как бы из ниоткуда в самом начале Главной улицы.
Владельцы скотоферм заявляли, что все их быки на месте. Тем не менее, быка
видело такое множество людей, что от их показаний просто так нельзя
отмахнуться. Более того, те, кто видел его последними, утверждают, что он
переплыл реку Иллинойс с обнаженной женщиной на спине. Женщина размахивала
бутылкой. Выйдя на берег, бык вместе с женщиной исчез в прибрежном лесу.
и Европа! - возмутился командир полка береговой обороны.
увидят своими глазами.
Внутри нее, скрючившись, сидела крупная угрюмая человекообразная обезьяна
в соломенной шляпке и розовых панталонах. Сквозь отверстие в последних
торчал длинный хвост. Если говорить строго, то, насколько я понимаю, ее
нельзя было относить к человекообразным - они лишены хвоста.
обезьяна. У нее, правда, была сильно выдающаяся вперед морда, все тело
(включая хвост), покрывали длинные волосы. Но у обезьян не бывает ни
такого гладкого высокого лба, ни такого большого крючковатого носа, ни
столь длинных, по сравнению с туловищем ног.
вам не имеющим никакого отношения к данному делу, то уверен, через
несколько минут вы убедитесь, что я не бросал слов на ветер.
произошло.
бессвязно, но с той проливающей свет ясностью, которая ошеломила меня
вчера вечером, когда мои ребята поймали ее на самом краю пресловутой
местности. Меня переполняла гордость за совершенное открытие, которое
просто потрясет этих господ и докажет им, что один скромный агент УПЛП
добился большего, чем крупные подразделения вооруженных сил. И они
перестанут смотреть на меня свысока и подтрунивать над моей внешностью...
единого. Уж как я только не стелился перед нею, разве что на колени не
становился. Пытался объяснить ей, насколько мощные силы противостояли друг
другу в этой долине, пытался доказать, что в ее розовых, не покрытых
волосами ладонях находится судьба нашей планеты.
теперь она, обидевшись, сникла и повернулась к аудитории спиной. Только
хвост ее, высовывающийся из розовых панталон, время от времени нервно
подергивался.
встречающихся мне женщин, и ничего удивительного в том, что муж превратил
ее в обезьяну, я не усматривал.
не убедила магнитофонная запись нашей с ней беседы. Все эти шишки еще
больше укрепились во мнении, что мозгов у меня еще меньше, чем волос на
голове, и выразили его полным молчанием, когда я поинтересовался, будут ли
ко мне вопросы. А майор Льюис только презрительно улыбнулась.
Распоряжения, на которые я опирался, эти люди бессильны были отменить.
сопровождении своих ребят и группы офицеров. Хотя луна только-только
взошла, при ее свете можно было свободно читать. В десяти метрах от нас
снег кончался, и начиналось буйство растительности.
среду, в 14.00, мы переходим в наступление. Морские пехотинцы, вооруженные
луками, стрелами и пневматическими винтовками, снабженные кислородными
масками, будут посажены в планеры, в кабинах которых мы создали избыточное
давление. На большой высоте планеры будут отцеплены от
самолетов-буксировщиков и совершат посадку на шоссе номер 24, как можно
ближе к южной окраине города, где имеются два обширных поля. Десантники
пешком проследуют по улице Адамса до самого центра. К тому времени, я
надеюсь, вы установите местонахождение и устраните источник всей этой
заварухи.
выражению лица, он вовсе не считал, что я на это способен. Генерал Льюис
недолюбливал меня и совершенно не скрывал этого. Не только потому, что я
был каким-то штатским, облеченным широкими полномочиями от лица самого
президента, но и из-за тех особых условий, в которых предстояло выполнить
нашу совместную с его дочерью миссию. Условия, мягко говоря, являлись не
совсем ординарными, а Алиса Льюис, будучи майором, была прежде всего
женщиной, причем в высшей степени привлекательной и совсем юной для своего
воинского звания.
пока я освобождался от своих брюк. Оказавшись в лесной чаще, мы будем
вынуждены избавиться и от остальной одежды. В чужом монастыре...
почему все эти крупные военные чины выглядят столь жалко. Но в пределах
территории, контролируемой моим бывшим профессором и его Отваром,
огнестрельное оружие просто не срабатывает. А вот Отвар действует
безотказно. Всякий, кто хоть раз вкусил его, привыкает, как к наркотику.
мне стойкое отвращение к Отвару, тоже находился здесь. Он беседовал со
мной, пока кто-то прикреплял у меня за спиной десятилитровый бидон с
дистиллированной водой. Вдруг, прямо посреди фразы, он резко пригнул мою
Конюшевский Владислав
Конюшевский Владислав
Суворов Виктор
Березин Федор
Посняков Андрей
Сертаков Виталий