Чтение 39–й страницы книги ~Волчье логово~

пятнадцати человек. Надиры же в это время швыряли в нас камнями и справа, и
слева. Я приказал отойти, чтобы приготовиться ко второй атаке. Но Ярвик
потерял терпение и вызвал этих двоих на бой. Я не успел его остановить.

- Они убили его?

- Да, кузен. Уж лучше бы его застрелили. Но один из двоих - в жизни не
видывал столь уродливой образины - принял его вызов. - Не хотите ли вы
сказать, что он победил Ярвика в поединке?

- Именно так, кузен. Ярвик ранил его, но остановить не сумел.

- Не могу в это поверить! - воскликнул Повис. - Ярвик прошлой весной
выиграл Серебряную Саблю.

- Придется поверить, - отрезал Галлис и продолжил, обращаясь к Альтарину:
- После этого никто уже не хотел идти в атаку. Я оставил на позиции сотню
человек, а остальных привел обратно.

Альтарин, выбранившись, подошел ко второму столику, где были расстелены
карты.

- Эта местность почти не изучена, но известно, что в горах трудно найти
пропитание, особенно зимой. В другое время мы уморили бы их голодом, но
приказ императора этого не предусматривает. Ваши предложения, господа?

- С нашей численностью мы рано или поздно измотаем их, - пожал плечами
Галлис. - Надо продолжить атаку по всем трем направлениям - где-нибудь да
прорвемся.

- Но сколько мы потеряем при этом?

- Сотни человек, - признался Галлис.

- И как к этому отнесутся в Гульготире? Император смотрит на этот поход
как на короткую карательную вылазку, и все мы знаем, кто прибудет сюда
завтра.

- Вот и пошлите Черных Братьев вперед, - сказал Галлис. - Посмотрим,
много ли они наколдуют.

- К сожалению, я ими не распоряжаюсь. Я знаю одно: на карту поставлены
наша репутация и наше будущее.

- Согласен с вами, кузен. Я прикажу, чтобы неприятеля продолжали
атаковать всю ночь.

***

- Хватит ворчать, - сказал Сента, зашивавший Ангелу рану, в очередной раз
вгоняя кривую иглу в его плечо.

- Тебе это доставляет удовольствие, сукин ты сын! - прорычал Ангел.

- Ах, какие слова! - веселился Сента. - И подумать только, что какой-то
готирский крестьянин сумел тебя провести.

- Он был отличным бойцом, будь ты проклят!

- Он двигался с грацией больной коровы. Стыдись, старик. - Сента закончил
свою работу и перекусил нитку. - Ну вот, теперь как новенький.

Ангел посмотрел на вздувшийся шов. - Тебе бы швеей быть.

- Это лишь один из многих моих талантов. - Сента встал и выглянул из
пещеры. Издалека доносились вопли раненых и лязг стали. Звезды светили ярко
на ясном небе, холодный ветер свистел между скал. - Не удержаться нам здесь,
- сказал Сента подошедшему Ангелу.

- Пока что нам неплохо это удавалось.

- Да, но их слишком много. Надиры полагаются на стену, которой загородили
главный перевал, но как только солдаты ее возьмут... - Сента развел руками.

Подошли две надирки, неся миски с мягким сыром, поставили свою ношу на
землю перед дренаями, не глядя на них, и так же молча удалились.

- Ох и любят нас здесь, - заметил Сента. Ангел пожал плечами. В
гигантском кратере стояло больше сотни юрт, и сверху было видно, как
резвятся при луне надирские ребятишки, поднимая клубы черной вулканической
пыли. Слева женщины, растянувшись вереницей, таскали из пещер деревянные
ведра - набирали воду из горных скважин.

- Завтра куда? - спросил Ангел, садясь спиной к скале.

- Я думаю, к стене. Два других перевала оборонять легче. Они будут
штурмовать стену. - Справа мелькнула какая-то тень, и Сента хмыкнул. - Он
опять тут, Ангел.

Гладиатор, выругавшись, оглянулся. Мальчик лет девяти сидел на корточках,
наблюдая за ними.

- Уйди прочь! - гаркнул Ангел, но ребенок даже не шелохнулся. - Ну чего
он пялится? - Мальчик был худ, как скелетик, и одет в лохмотья. Из старого
козьего полушубка вылезла почти вся шерсть, а штаны продрались на коленках.
Темные раскосые глаза смотрели на мужчин не мигая. Ангел, стараясь не
обращать на него внимания, зачерпнул пальцами сыр и стал есть. - Конский
навоз и то приятнее.

- Тебе виднее - я не пробовал, - отозвался Сента.

- Будь я проклят, если стану это есть. Хочешь? - спросил Ангел мальчика.
Тот не ответил. Ангел протянул ему миску. Мальчик облизнулся, но не тронулся
с места. - Не пойму, чего ему надо, - покачал головой Ангел, ставя миску на
землю.

- Понятия не имею - по-моему, ты его очаровал. Он ходит за тобой следом,
подражая твоей походке. Весьма забавно. Я не замечал раньше, что ты ходишь,
как моряк - вперевалку.

- Какие еще мои недостатки ты желаешь обсудить?

- Слишком уж их много.

Ангел встал и потянулся. Мальчик тут же повторил это за ним.

- А ну перестань! - крикнул Ангел, подбоченясь. Мальчик тоже
подбоченился, и Сента залился смехом. - Пойду посплю, пожалуй, - сказал
Ангел и вернулся в пещеру.

Сента остался у входа, прислушиваясь к отзвукам битвы. Мальчик, тихонько
подойдя, схватил миску, ушел с ней в темноту и стал есть. Сента задремал, но
шорох на склоне горы разбудил его. К пещере поднялся Белаш.

- Они отступили, - сообщил он, присев на корточки. - Теперь уж до
рассвета, думаю, не вернутся. - Сента взглянул туда, где сидел мальчик, но
там осталась только пустая миска. - Мы убили много врагов, - с мрачным
удовлетворением заявил Белаш.

- Недостаточно много. У них остается не меньше трех тысяч.

- Больше - и к ним идет подкрепление. Понадобится время, чтобы убить их
всех.

- Я вижу, ты надеешься на лучшее.

- Думаешь, мы не сможем победить? Ты не знаешь надиров. Мы рождены для
сражений.

- Не сомневаюсь в ваших качествах, Белаш, - но это место удержать
невозможно. Сколько бойцов у вас осталось?

- Утром было триста семьдесят три.

- А теперь?

- Мы потеряли человек пятнадцать.

- А раненых сколько?

- Около тридцати... Но многие смогут сражаться снова.

- Сколько всего потеряно за последние четыре дня?

- Я понимаю, к чему ты клонишь, - угрюмо кивнул Белаш. - Мы сможем
продержаться еще дней восемь или десять. Но до этого мы убьем много врагов.
- Это вас не спасет, дружище. Надо создать второй рубеж обороны - где-нибудь
подальше в горах.

- Негде.

- Когда мы ехали сюда, я видел на западе долину. Куда она ведет?

- Туда нельзя. Это место зла и смерти. Уж лучше погибнуть здесь - быстро
и с честью.

- Твои чувства весьма благородны, Белаш, - но я пока не собираюсь умирать
ни здесь, ни где-либо еще.

- Ты не обязан здесь оставаться.

- Верно, но, как любит повторять мой отец, слабоумие у нас в роду.

***

Мириэль парила высоко над горами, держа духовную связь с Кеса-ханом. На
освещенной луной равнине через равные промежутки, в пять рядов по двадцать в
каждом, стояли палатки готиров. К югу от лагеря соорудили загоны для
лошадей, к востоку вырыли отхожую яму ровно в тридцать футов длиной. Ярко
горели сто костров, и часовые расхаживали вокруг лагеря.

- Аккуратный народ, - передал Кеса-хан. - Они считают себя умнее нас
потому, что умеют строить высокие замки и ставить палатки с геометрической
точностью. Но тебе сверху лучше видно. Так строят и муравьи, а разве муравьи
разумный Мириэль не ответила. Отсюда она видела и маленький стан надиров, и
мощь вражеского войска - разница удручала.

- Никогда не впадай в отчаяние, Мириэль, - засмеялся Кеса-хан. - Врагу
это всегда на руку. Посмотри на них! Даже отсюда чувствуется их спесь.

- Но разве сможем мы победить их?

- Как же иначе? Нас миллионы, а их только горстка. Когда придет
Собиратель, мы сметем их, как сорную траву.

- Но теперь? Что будет теперь?

- Как нетерпелива молодость! Посмотрим теперь на других.

Звезды закружились, и Мириэль увидела костер в маленькой горной пещере.
Рядом сидел Нездешний, собака растянулась около него. Вид у Нездешнего был
усталый. Мириэль проникла в его мысли. За ним охотились, но он ушел от
погони, убив нескольких человек. Он уже выбрался за пределы сатулийских
земель и подумывал увести лошадь из готирского городка лигах в трех к
северу.

- Сильный человек, - сказал Кеса-хан. - Тень Дракона.

- Он очень устал, - сказала Мириэль, жалея, что не может обнять одинокого
человека у костра.

Картина снова переменилась - теперь перед девушкой возник каменный город
среди гор, где в глубокой темнице к сырой стене был прикован большой,
могучий человек.

- Ты подлый предатель, Гален, - сказал узник.