Чтение 59–й страницы книги ~Волчье логово~

вылетела, целя ему в шею, но в последний миг он отклонился, закрывшись
рукой. Стрела пробила ему запястье, и он закричал от боли. Нездешний
прицелился снова, но чародей спрятался за золотым алтарем и начал
произносить заклинания.

Вокруг алтаря заклубился черный дым. Он поднялся вверх и принял очертания
исполина с волосами и глазами из зеленого пламени. Нездешний пустил стрелу в
его широкую грудь - она прошла насквозь и ударилась о заднюю стену.

Цу Чао встал перед дымовым колоссом.

- Ну, что теперь, жалкий человечишка? - глумливо крикнул он Нездешнему. -
Какое еще оружие у тебя есть в запасе? - Нездешний молчал. Стрелы у него
кончились. Он бросил арбалет и вынул саблю.

- Владыка Шемак! - завопил Цу Чао. - Я требую его смерти!

Голос, подобный далекому грому, прокатился по комнате:

- Не тебе повелевать мною, человек! Ты можешь лишь просить об услугах, за
которые расплачиваешься кровью. Где же плата?

- Вот она! - показал Цу Чао на скованных узников. - Они еще живы. Обряд
не завершен.

- Сейчас я вручу их жизни тебе, владыка, - клянусь! Но сначала, молю
тебя, отдай мне жизнь убийцы Нездешнего.

- Мне будет приятнее посмотреть, как ты убьешь его, - сказал демон. -
Дать тебе силу?

- Да! Да!

- Будь по-твоему!

Цу Чао закричал от боли, и голова его запрокинулась назад. По телу прошла
судорога, и оно стало расти ввысь и вширь. Одежда лопнула и свалилась под
напором бугристых мускулов. Из исковерканного горла вырвались жуткие стоны.
Нос и подбородок вытянулись вперед, гладкий бархатистый мех покрыл достигшее
восьмифутовой вышины тело. Во рту появились длинные клыки, и на пальцах,
имевших теперь по три сустава, отросли когти.

Существо, бывшее прежде Цу Чао, двинулось вперед, разрывая золотую
проволоку и расшвыривая черные подсвечники.

Карнак рвался в цепях, вкладывая в это всю свою недюжинную силу. Два
звена натянулись до предела, но не уступали. Дренай дергал их снова и снова.

Нездешний попятился прочь от зверя, и хохот демона наполнил комнату.

Кровавые Рыцари, оставшиеся снаружи, колотили в дверь, призывая своего
господина. Нездешний подбежал к брошенному им шлему, надел его, поднял засов
и отскочил в сторону. Дверь распахнулась, трое рыцарей ввалились внутрь, и
один грохнулся на колени прямо перед зверем. Он закричал и попытался встать,
но зверь вонзил в него когти, поднял вверх и разорвал ему горло клыками. На
алтарь брызнула кровь.

Другие рыцари застыли как окаменелые.

- Он убил господина! - заорал Нездешний. - Рубите его!

Но рыцари повернулись и бросились бежать. Зверь бросился на Нездешнего.
Увернувшись от когтей, воин хотел вспороть ему живот, но сабля только
оцарапала кожу. Нездешний перевернулся и вскочил на ноги.

Карнак отчаянным усилием порвал правую цепь, вцепился обеими руками в
левую и разорвал ее тоже. Крутя цепями над головой, он кинулся в бой. Цепи
обмотались вокруг шеи чудовища. Оно выпрямилось во весь рост, оторвав
Карнака от пола. Нездешний бросился вперед и вогнал меч в открытый живот,
налегая на клинок что есть мочи.

Раздался громоподобный рев, и когти разодрали плечо Нездешнего. Он
отскочил назад. Карнак натягивал цепи, обвившиеся вокруг звериного горла.
Зверь пытался поймать его, но Карнак, несмотря на свою толщину, ловко
уворачивался, продолжая тянуть. Нездешний бросился к убитому рыцарю и
подобрал его меч. Держа клинок двумя руками, он размахнулся и нанес удар по
длинному черепу. Меч отскочил. Нездешний ударил еще. И еще. На третьем ударе
череп раскололся, и клинок вошел в мозг. Зверь упал на четвереньки. Из его
пасти хлынула кровь, когти заскребли по камню, и он издох.

- Ты доставил мне большое удовольствие, Нездешний, - сказал дымовой
демон. - Впрочем, ты всегда это делал - так продолжай в том же духе.

Дым растаял, и демон исчез.

Карнак размотал цепи с шеи чудовища и сказал с широкой улыбкой:

- Рад тебя видеть, старина.

- Люди, которых ты натравил на меня, мертвы, - холодно ответил Нездешний.
- Остался только ты.

Карнак кивнул.

- Я пытался спасти своего сына и не ищу оправданий. Но он умер, а ты жив.
Давай же покончим на этом.

- Я сам придумываю концы своих историй. - Нездешний подошел к
прикованному императору. - Про вас говорят, что вы человек чести.

- Это предмет моей гордости.

- Так вот, ваше величество: я могу либо убить вас, либо отпустить. И если
я остановлюсь на последнем, вам придется заплатить.

- Назови свою цену - и ты получишь все, что в моей власти.

- Я хочу, чтобы отозвали войско, посланное истребить племя Волков. - Что
тебе в этих надирах?

- До них мне дела нет - но с ними моя дочь.

Император кивнул.

- Будь по-твоему, Нездешний. А для себя ты ничего не хочешь?

- Того, что я хочу, ни один человек мне дать не может, - устало улыбнулся
Нездешний.

***

Ангел поставил стол торчком, загородившись от лучников, засевших на
верхней площадке, и присел за ним на корточки.

Готиры взломали решетку ворот на одиннадцатый день осады, и защитники
отошли в замок, свой последний оплот. Старух и детей укрыли в подземелье, а
молодые женщины, как и предсказывал Ангел, обороняли крепость вместе с
мужчинами.

Мужчин осталось всего восемьдесят пять, да и те к тринадцатому дню осады
были измотаны до крайности. Укрепленные двери замка еще держались, но готиры
вскарабкались по стенам, пролезли в незащищенные окна и заняли верхние
этажи. Порой они предпринимали оттуда атаки по узким лестницам, но чаще
просто пускали стрелы в набитый народом нижний зал.

Вот и теперь в перевернутый стол вонзилась стрела.

- Я так и знал, что ты тут, гнусная рожа, - крикнул Ангел.

Мириэль придвинулась к нему. Она похудела, кожа на истаявшем лице
натянулась, глаза светились неестественным блеском. После гибели Сенты она
дралась как одержимая, ища смерти. Ангел, изо всех сил оберегавший ее,
получил две мелкие раны: одну в плечо, другую в руку.

- Здесь нам конец, - сказала она. - Заслон их долго не удержит.

Ангел пожал плечами, не видя смысла отвечать. Это и так ясно. Он
чувствовал, что надиры уже смирились со своей участью. Мириэль прислонилась
головой к его плечу. Он обнял ее.

- Я любила его, Ангел, - еле слышно сказала она. - А ему об этом так и не
сказала - да я и сама не знала, пока он не умер.

- И ты чувствуешь себя виноватой из-за этого?

- Да. Он заслужил большего. И так тяжело смириться с тем, что он... - Она
умолкла, не в силах договорить, и вдруг просияла. - Он так любил жизнь,
правда? И всегда острил. Он был такой яркий.

- Да. Он прожил полную жизнь. Он сражался, любил...

- ...И умер, - завершила она, с трудом сдерживая слезы.

- Ну да, умер. Ядра Шемака, нам всем когда-нибудь придется умереть!
Себя-то мне не жаль, - вздохнул Ангел, - я свое отжил. Меня печалит только
то, что ты здесь. У тебя ведь все еще впереди.

Она взяла его руку.

- Ничего, мы встретимся в Пустоте. Кто знает, какие приключения ждут нас
там... А может, и он нас там встретит?

В стол вонзилась вторая стрела, и по лестнице затопали сапоги. Ангел,
вскочив на ноги, выхватил меч, отшвырнул стол и ринулся навстречу готирам,
Мириэль - за ним.

Ангел убил двоих, Мириэль - третьего, и враги отступили. Наверху возник
лучник. Мириэль, метнув нож, попала ему в плечо, и он скрылся из виду. Ангел
снова загородил лестницу столом.

- Вот видишь, - сказал он с широкой ухмылкой, - нам еще не конец.

Пройдя через зал, он увидел Экодаса на коленях подле спящего Дардалиона.

- Как он? - спросил Ангел.

- Умирает.

- Я думал, ты залечил рану.

- Это так - но сердце сдает. Оно надорвано, и клапаны истончились, как
бумага. - Это был их первый разговор после битвы с чудовищем. Экодас встал.
- Я сожалею о том, что произошло. Я...

- Это все кристалл, - прервал его Ангел. - Я знаю. Он и на меня
действовал так же.

- Однако ты разбил его.

- Потому что не держал его в руках. Не мучай себя, священник.

- Больше уже не священник. Я недостоин.

- Тут я не судья, Экодас, но у каждого из нас есть свои слабости. Так уж
мы созданы.

- Ты очень великодушен - но я спокойно смотрел, как умирает твой друг, и
я заключил договор со Злом. Мне явился Цу Чао, и я принял его, как брата по
духу. А какие порочные мечты посещали меня! Никогда бы не поверил, что во
мне столько... Тьмы. Теперь я пойду иным путем. Ведь кристалл ничего не
изменил во мне, он только открыл мне глаза на то, кто я есть.

- Экодас! - позвал Дардалион.

Экодас вновь опустился на колени и взял настоятеля за руку. Ангел
вернулся к заслону.

- Я здесь, мой друг, - сказал Экодас.

- Все это... делалось во имя веры, сын мой. Я чувствую: они ждут меня.