Чтение 42–й страницы книги ~Мона Лиза Овердрайв~

Колин сморщил нос, посмотрев на сырые полотенца в корзине.

Да? спросила Кумико.

Если ты нарк, а я отправлю тебя искать этого Тика при условии, что я
его знаю, а он под колпаком или на какой-нибудь дряни, тогда он обрушится на
меня, так? А если нет, то есть еще эта Салли, тогда, промолчав, я получу от
нее, понимаешь?

Кумико кивнула:

Между молотом и наковальней.

Эту идиому однажды употребила Салли, и Кумико находила ее очень
поэтичной.

Вот именно, отозвался Биван, как-то странно посмотрев на девочку.

Он запустил руку в редеющие рыжеватые волосы.

И все же ты мне поможешь, услышала она свой голос, чувствуя, как с
щелчком встает на место холодная маска матери. Скажи мне, где найти Тика.

Бармен поежился, хотя в подсобке было тепло, даже слишком. К запаху
пива примешивался едкий дух дезинфекции.

Ты знаешь Лондон?

Колин подмигнул.

Я найду дорогу, ответила девочка.

Биван, окликнула Элис, высовываясь из-за угла, грязь.

Полиция, перевел Колин.

Маргейт-роуд, СВ-2, быстро проговорил Биван, не знаю ни номера
квартиры, ни номера телефона.

Скажи ему, чтобы он вывел тебя через черный ход, сказал Колин. Это не
простые полицейские.

Кумико всегда будет помнить это бесконечное путешествие по станциям
городской подземки. Как Колин повел ее от Розы и короны к Холленд-парку и
дальше вниз, объясняя по пути, что ее чип Мицу-банка теперь не просто
бесполезен опасен. Если она воспользуется им, чтобы заплатить в такси или за
любую покупку, сказал призрак-гид, денежный перевод магниевой вспышкой
полыхнет в решетке киберпространства, где ее тотчас увидит рыщущий там
оператор из Особого отдела. Но ей надо отыскать Тика, m`qr`hb`k` девочка, ей
нужно на Маргейт-роуд. Колин нахмурился. Не сейчас, сказал он, подумав,
подожди до темноты. До Брикстона недалеко, но улицы для тебя слишком опасны
при дневном свете, учитывая то, что вся полиция на стороне Суэйна. Но где ей
спрятаться, спросила она. У нее очень мало наличных; сама идея валюты монет
и клочков бумаги казалась маленькой японке эксцентричной и непостижимо
чужой.

Здесь, сказал он, когда эскалатор вез ее вниз на станцию Холленд- парк.
И всего за стоимость одного билета.

Выпуклые серебристые силуэты поездов. Мягкие старые сиденья в серо-
зеленых тонах. Тепло, восхитительное тепло. Еще одна нора, здесь, в стране
непрестанного движения...
ГЛАВА 30. ДОБЫЧА

Аэропорт засосал нетвердо держащуюся на ногах Даниэллу Старк в коридор,
вдоль пастельных стен которого жались репортеры. Объективы камер и глаза-
имплантанты пялились из толпы на звезду, в то время как Порфир и трое парней
из службы безопасности Сенснета увлекали Энджи за собой сквозь смыкающееся
кольцо журналистов. Настоящий ритуальный балетный номер, целью которого было
не столько защитить звезду, сколько привнести в ролики чуточку драматизма.
Каждого присутствующего уже почистили служба безопасности и отдел по связям
с общественностью.

Наедине с Порфиром она оказалась лишь в скоростном лифте по пути к
вертолетной площадке, которую Сенснет оборудовала на крыше терминала.

Дрогнув, разошлись двери, и в кабину ворвался ветер, сырой и холодный.
На ярко освещенной бетонной площадке их ждало очередное трио из охраны в
гигантских флюоресцентно-оранжевых парках. Энджи вспомнила, как впервые
увидела Муравейник. Она тогда вместе с Тернером ехала на поезде из
Вашингтона.

Одна из оранжевых парок быстро провела их по безупречно чистой взлетной
полосе из бетона к большому двухвинтовому фоккеру, отделанному черным
хромом. Первым по паутинчатому матово-черному трапу поднялся Порфир. Энджи
последовала за ним, ни разу не оглянувшись.

Она почувствовала, что созрела для решительных действий. Она свяжется с
Гансом Беккером через его агента в Париже. Номер есть у Континьюити. Пришло
время вмешаться и ускорить события. И ей придется серьезно поговорить с
Робином. Он ведь ждет ее сейчас в том самом отеле.

Вертолет посоветовал пристегнуть ремни.

Машина плавно поднялась в воздух; в кабину не проникало ни звука,
только чувствовалось, как вибрирует корпус. На какое-то мгновение Энджи
показалось, что она способна удержать в сознании разом всю свою жизнь
распознать то, что она есть на самом деле. Именно эту суть, думала она,
скрывала, наплывая, пыль, именно это и было свободой от боли.

И местом, расставания с душой, произнес из сияния свечей и гуда
пчелиных ульев железный голос...

Мисси? С соседнего сиденья к ней наклонился Порфир...

Мне снилось...

Много лет назад что-то, затаившись, поджидало ее в Сенснете. Нечто иной
природы, не той, что лоа, не той, что Легба и другие... хотя Легба Хозяин
Перекрестков; он синтез, главная точка магии и коммуникаций...

Порфир, спросила она, почему уехал Бобби?

Она смотрела в окно на сеть светящихся линий магистрали Муравейника, на
купола, выхваченные из тьмы красными сигнальными огнями, но вместо города
видела информационные ландшафты, которые всегда манили Бобби назад

к той единственной игре, в которую, по его словам, только и стоит
играть.

Если не знаешь ты, мисси, отозвался Порфир, то кто же тогда может
знать?

Но до тебя же доходят все разговоры. Все. Все слухи. Ты всегда все
знал...

Почему ты спрашиваешь меня сейчас?

Время пришло...

Я помню сплетни, понимаешь? То, что болтают за спинами знаменитостей.
Некто, например, заявлял, что знал Бобби, что тот кому-то что-то сказал и
}rn вышло наружу... О Бобби имело смысл посудачить, потому что он был с
тобой, понимаешь? Это неплохо для начала, мисси. Но мы же знаем, что его
самого эта роль вряд ли устраивала. Суть в том, что он хотел пробиться сам,
а вместо признания нашел тебя. И ты стала подниматься все выше и все
быстрей, чем сам он мог бы даже мечтать. Ты взяла его с собой наверх,
понимаешь? Туда, где такие деньги, о каких ему даже не снилось в его
Барритауне, просто мелочь...

Не сводя глаз с Муравейника, Энджи кивнула.

Поговаривали, что у него были свои амбиции, мисси. Что-то гнало его. И
в результате прогнало прочь...

Я никогда не думала, что он может меня бросить, сказала она. Когда я
впервые оказалась в Муравейнике, это было как родиться заново. Новая жизнь.
И он уже был в ней, с самой первой ночи. Позднее, когда Легба... когда я
попала в Сенснет...

Когда ты начала превращаться в Энджи.

Да. И как бы это меня ни меняло, я знала, что он всегда будет рядом. Я
знала, что он никогда не купится на эту мишуру. Мне так нужно было это его
отношение к Сенснету, понимаешь? То, что он считал, что моя слава и все эти
стимы не более чем обычный заработок...

А при чем тут Сенснет?

Скорее дело в Энджи Митчелл. Он знал, в чем разница между мной и
звездой симстима.

Знал ли?

Возможно, именно он и был этой разницей.

Далеко внизу проплывают светящиеся нити...

Старое здание Нового Агентства Судзуки было любимым отелем Энджи в
Муравейнике с самых первых дней ее пребывания в Сенснете.

До одиннадцатого этажа вверх тянулся обычный фасад, потом он начинал
вдруг сужаться, и следующие девять уступов походили на горный склон,
сложенный из скалистых пород. Породу извлекли при закладке фундамента нового
здания на Мэдисон-сквер. Первоначальный план требовал, чтобы этот отвесный
ландшафт был засажен флорой, присущей долине Гудзона, и населен
соответствующей фауной. Но из-за последовавшего вскоре строительства первого
манхэттенского купола пришлось вызвать обосновавшуюся в Париже команду
экодизайнеров. Французские экологи, привыкшие к чистым дизайнерским
проблемам, возникающим в орбитальных комплексах, пришли в отчаяние,
столкнувшись с загрязненной атмосферой Муравейника. Они предпочли сделать
ставку на генную инженерию, чтобы вывести искусственные штаммы
растительности, и на робото-фауну, используемую в детских развлека тельных
парках. А постоянное покровительство Энджи со временем придало этому месту
особую притягательность, которой оно иначе бы не имело.

Сенснет выкупила пять верхних этажей, чтобы оборудовать их под ее
постоянные апартаменты, и Новое Агентство приобрело запоздалую популярность
среди артистов и антрепренеров.

Энджи улыбнулась, когда вертолет прошел рядом с безучастным
механическим горным козлом, делающим вид, что пережевывает лишайник возле
подсвеченного водопада. Абсурдность этой сцены посреди Муравейника всегда ее
радовала. Ею наслаждался даже Бобби.

Она перевела взгляд на вертолетную площадку на крыше здания, где
логотип

Сенснета недавно заново вывели яркой краской на постоянно подогреваемом
и ярко освещенном бетоне. Возле скульптурного выступа скалы стояла одинокая
фигура, почти неразличимая под огромной ярко-оранжевой паркой.

Робин, наверное, уже здесь, как ты думаешь, Порфир?

Миста Ланье, кисло отозвался парикмахер.

Энджи вздохнула.