потертых кресел с обивкой из искусственной замши, которые стояли по обеим
сторонам низкого квадратного столика из черного стекла.
тродов и протягивая один Кумико. Стоили целое состояние.
между височными кругами был выдавлен логотип Маас-Неотек. Надела,
почувствовав холод пластика на коже. Тик надел свои троды и устроился в
другом кресле.
съежились и пропали в яркой решетке со встающими внутри нее геометри ческими
фигурами баз данных.
встроена в троды. Для пущего драматизма...
хромированного желтого света.
на желтой равнине рядом с ней. Она посмотрела вниз на его замшевые туфли,
потом на свои руки.
программа, объяснил англичанин.
висели в десяти сантиметрах над желтой хромировкой. В киберпространстве, как
она успела заметить, теней не было.
Однако, обратился он к Кумико, я вижу, ты благополучно добралась в красочный
Брикстон.
свой снобизм?
ожидания гостя.
англичанина!
сумочку. Хотели отобрать тебя...
через мою деку.
чем тебе полагается быть, в тебе не совсем та информация. Он прищурился. Мой
приятель в Бирмингеме как раз выворачивает тебя наизнанку. Тик повернулся к
Кумико: В этом твоем мистере Чипсе кто-то покопался. Тебе это известно?
я и подозревал.
чему-то, чего Кумико не могла услышать.
что это фабричная работа. Десять основных блоков в тебе, он рассмеялся, были
закрыты льдом... Черт побери, считается, что ты знаешь все о Шекспире,
верно?
действительно все.
искривилось.
Видишь ли, они оставили эти кармашки пустыми блоки памяти для английской
литературы и наполнили их чем-то еще...
расколоть. Вообще-то он паренек умный, но ты как-никак чертов биософт
через матрицу?
макроформ, о котором я тебе рассказывал. Хочешь, прихватим с собой для
компании и мистера Чипса?
дружок напичкан. Предполагаю, там что-то такое, за что заплатил твой отец.
мгновенного перемещения, к какому обычно прибегают в матрице.
связанных с ней учреждений в Сити. Тик каким-то образом сгенерировал некое
подобие лодки эта синяя абстракция, в которую они погрузились, должна бы ла
ослабить чувство головокружения. Когда синяя лодка заскользила прочь от
Лондонской биржи, Кумико обернулась и увидела, как уменьшается огромный
желтый куб. Тик, взяв на себя роль гида, указывал на различные структуры, в
то время как Колин устроился по-турецки на сиденье эта смена ролей, похоже,
его забавляла.
пирамиду, клуб на Сент-Джеймс. Банк регистрации членов, список ожидающих...
вспоминая своего французского наставника в Токио, который объяснял ей по
требность человечества в таком вот информационном поле. Иконки, перекрестки
линий связи, искусственные реальности... Но затем в памяти все начало
расплываться как и эти громадные геометрические фигуры, когда Тик резко
увеличил скорость...
издали, она воспринимала его как нечто иное, как что-то, что можно взять в
руку, цилиндр из светящегося жемчуга не выше шахматной пешки. Однако
громоздящиеся кругом разноцветные фигуры превращались рядом с ним в
ничтожных карликов.
аномальное явление, единственное в своем роде.
поинтересовался Тик.
вставая в лодке. Хотя как можно быть уверенным?
Эта штука макроформ, аномалия не вызывала у девочки особого интереса, хотя и
Тик и Колин относились к ней как к чему-то сверхординарному.
которого появилось знакомое отстраненное выражение, что означало, что где-
то там, в Брикстоне, его пальцы порхают над декой.
Салли называет Финном, сказал Тик; взгляд его потерял рассеянность, но в
голосе появились нотки озабоченности. Однако не смог прорваться. У меня
возникло нехорошее чувство, как будто там кто-то есть... ждет чего-то.
Пожалуй, нам лучше бы сейчас отключиться...
очерченный круг...
лазурную дорожку, ведущую к круглому оку тьмы. Потом... мгновение
была затянута в клубящийся мрак...
повис осенний вечер. Рядом с ней на полированной скамейке из холодных
полиуглеродных брусков сидит мать, сейчас она гораздо красивее, чем в
воспоминаниях. Ее полные губы светятся яркой помадой, нанесенной лучшими,
тончайшими кисточками, с которыми Кумико не раз играла в детстве. На матери
знакомая французская черная куртка с поднятым воротником, темный мех
обрамляет ее приветливую улыбку.
и чувствуя под сердцем ледяной пузырь страха.
что я забуду тебя и брошу посреди зимнего Лондона на милость гангстерам,
прислуживающим твоему отцу?
зубы девочка знала, что за этими зубами следил самый лучший дантист Токио.
Суворов Виктор
Скальци Джон
Пехов Алексей
Мережковский Дмитрий
Майер Стефани
Елманов Валерий