- это еще не все.
могут делать сравнения подобного рода.
генерал, - вы упомянули, что жили в этаком гигантском улье, а не в
обыкновенном здании, и что никто уже не может жить за городом?
обрабатываемой земле. И у меня, там где я живу, то есть жил, семь
миллионов соседей, мы все помещаемся практически в одном здании -
городской комплекс Атланта. Но это не значит, что мы живем в тесноте. В
любой момент спуститься на лифте вниз, погулять по полю, пойти посмотреть
морской берег, если захочешь...
напоминают случайные агломерации зданий, к каким привыкли вы. Большинство
больших городов было сожжено и разрушено во время голодных бунтов в 2004
году, перед тем, как ООН взяла в свои руки производство и распределение
пищи. Восстанавливать их они уже будут по новым, функциональным проектам.
большинство мировых столиц. Вашингтон, впрочем, уцелел. Сейчас это просто
куча монументов и административных зданий, подавляющее большинство
служащих которых живет в окружающих комплексах - Рестоне, Фредерике,
Колумбии.
с его родным городом - и в общем-то, картина вырисовывалась не такая уж
мрачная, куда лучше, чем мы думали.
сержант ответил, что теперь так делают все, независимо от наклонностей. Я
решил, что буду отщепенцем, и пускай моя физиономия выглядит, как она
есть.
крейсере отправились в путь к Земле. Ученые и техники тем временем
занимались анализом повреждений нашей "Годовщины". Командор в скором
времени должен был давать показания о случившемся, но, насколько я знаю,
судить его не собирались.
тридцать книг, научился играть в го, и провел курс лекций по основам
физики - весьма устаревшей к тому времени - и еще больше привязался к
Мэригей.
знаменитостями. На посадочном поле нас лично встречал Генеральный
Секретарь - невысокий чернокожий человек по имени Якубу Ойуккви - и еще
сотни тысяч, если не миллионы зрителей собрались в округе посмотреть на
наше прибытие.
офицеры с "Надежды-2" тоже что-то там пробормотали по бумажке, пока все
остальные потели в тропическом зное.
международный аэропорт. Сам город был перестроен и выглядел примерно так,
как и описывал его сержант Шири. Впечатляющее зрелище, должен вам сказать.
конус серого цвета, поднимающийся навстречу нам из-за горизонта. Гора
сидела посреди бесконечного пространства, занятого разноцветными
заплатками обрабатываемых полей, к ее основанию сходились десятки
шоссейных дорог и железнодорожных веток. Видимость была прекрасной, четко
виднелись белые ниточки дорог с маленькими кучками машин, ползущих по ним,
но мозг отказывался воспринять это зрелище в правильном соотношении
размеров. Очень уж громадным он был, этот комплекс.
восходящих потоков - пока здание-город не превратилось в светло-серую
стену, закрывшую все поле зрения с одной стороны. Приблизившись еще
больше, мы начали различать черные точечки людей. Одна точечка была на
самом краю балкона, возможно, махала нам рукой.
управление перехватит городская система и посадит нас на крышу. Аэропорт
находится севернее.
мне еще не приходилось видеть, но конструкция была обычной: центральное
здание вокзала походило на ступицу гигантского колеса, от него множество
монорельсовых дорог вели к расположенным в километре или около того от
центрального здания вспомогательным терминалам, где совершалась посадка и
высадка пассажиров. Но наш чоппер приземлился прямо на поле рядом со
стратолайнером, идущим в Швейцарию. Мы шли по коридору, который охрана
расчищала среди восторженной толпы встречающих. Думаю, имея в запасе
миллиарды ничегонеделающих, собрать такую толпу труда не составляло.
но мы поднялись сразу на борт лайнера. Стюарды и стюардессы угощали нас
сандвичами и напитками, пока поле очищали от посторонних. Просто слов нет,
какой вкус у сандвича с цыпленком, после двух-то лет на дерьмовой сое, а
про холодное пиво и говорить нечего.
ООН, где нас сегодня вечером будет приветствовать Генеральная Ассамблея.
Будет глазеть на нас, скорее, подумал я. Он сказал, что родственники
большинства из нас уже находятся в Женеве.
кажется неестественно зеленой, и решил позже спросить стюардессу. Но тут
все стало ясно - мы пролетели над океанской фермой - я не знал, на какой
высоте мы находимся, и не мог оценить ее размеры - четыре больших плота
двигались цепью, оставляя за собой полосы чистой голубой воды, которые
постепенно исчезали, затягиваясь зеленью. Еще до посадки мне удалось
узнать, что плоты собирают какой-то вид тропической хлореллы, ею
откармливают скот.
но поменьше размерами. Возможно, окружавшие ее настоящие горы создавали
такую иллюзию. Внешние стены и крыша были покрыты снегом. Было очень
красиво.
мы перешли из лайнера в чоппер, он доставил нас на крышу города, потом мы
спустились лифтом, проехали на движущейся дорожке, снова спустились на
лифте, снова дорожка, потом уже нормальный коридор и вот мы на
Трансштрассе 281-В, комната 45 - указано было на адресной карточке в моей
руке. Мой палец задержался у кнопки звонка, я вдруг оробел.
информация была приготовлена для нас на Старгейте - и меня куда больше
волновала сейчас перспектива увидеть маму, которая стала вдруг
восьмидесятичетырехлетней. Я едва не рванул в сторону, чтобы отыскать
местный бар и слегка приглушить чувства, но решил идти напролом и нажал
кнопку.
изменилась, только больше стало морщин и волосы были совсем седые. Мы
посмотрели друг на друга и обнялись и мне стало удивительно хорошо, что я
так рад снова ее видеть.
на пороге, как вкопанный: там стоял мой отец, он улыбался, но лицо
серьезное, в руке - неизменная трубка. На мгновение я послал проклятье
армейским растяпам, неправильно меня информировавшим, но тут же понял, что
это не мог быть мой отец, что таким я видел его еще в детстве.
возраста. Последний раз я видел его в 1993 году, когда я закончил колледж.
Ему было тогда шестнадцать, через два года он был уже на Луне в составе
программы ИСООН.
на "большую землю". Теперь не то, что раньше. - Когда его завербовали,
человек получал право только одного проезда назад - в случае, если
рассчитывал на это; топливо стоило слишком дорого для ежегодных отпусков.
предложила мне сигарету.
что-нибудь про войну. - Расскажите мне, как вы живете, расскажите обо
всем.
имеется? - Он явно еще не решил, какого тона придерживаться со мной. Что я
ему, племянник или как? Во всяком случае, я уже не старший брат.
селениты разбираются в жизни на Земле не больше, чем девственницы в
поцелуях и прочем.
Корнев Павел
Сапковский Анджей
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Флинт Эрик
Василенко Иван