него в активе? Он ощупал себя, пытаясь найти аптечку. Ее не было. Что ж,
зато сумка по-прежнему на поясе, хотя нож из сапога выпал. Пальцы его
рылись во всяком хламе сумки и нащупали какую-то трубку. Что это? Конечно,
фотонный фонарь. Он положил его в сумку в ночь приема капсулы и забыл о
нем.
разрезал темноту. Свет! Хотя его положение в сущности не изменилось, Язон
почувствовал себя лучше. Он расширил луч и обвел им свою тюрьму. Воздух
был тих, хлопья снега пролетали сквозь освещенное пространство и исчезали.
Снег покрывал дно ущелья и лежал сугробами у его стен. С двух сторон
возвышались черные скалы, уходя вверх над его головой. Над ним был
скальный выступ. Неба не было видно, его закрывали нависающие скалы.
Видимо, он соскользнул по этому выступу и был отброшен в сугроб.
Случайность спасла его жизнь.
ударилось о дно не далее, чем в десяти метрах от Язона. Там черная скала
была покрыта лишь тонким слоем снега, и другой падающий человек ударился о
нее. Глаза его были раскрыты, изо рта текла струйка крови.
со своего сугроба и пошел по дну ущелья. В самом центре поверхность была
ровной, слишком ровной и гладкой. Он не понимал почему, пока под его
ногами не раздался зловещий треск. Он попробовал спрыгнуть, но под его
ногами лед уже раскололся, дробясь во всех направлениях, и Язон упал в
темную воду.
продолжал держать рот закрытым, прикусив нижнюю губу. Пальцы его
конвульсивно вцепились в фонарь. Без него он не найдет отверстия во льду.
Он оттолкнулся и посмотрел вверх. Свет отражался как от зеркала. Подняв
руки он уже ощупал преграду. Над ним был сплошной лед. Пальцами он
почувствовал, как руки скребутся о ледяную поверхность, и понял, что его
быстро тащит течением. Отверстие во льду находилось далеко позади.
подходящий случай. Пойманный в ловушку в толще льда на дне недосягаемого
ущелья, он, несомненно, имел право впасть в отчаяние, но ему было не до
этого. Он задыхался, пробовал плыть к берегу, чтобы встать и попробовать
пробить лед. Он осветил и верх, чтобы разглядеть возможную щель.
леденила его тела, тащила его все дальше. Но огонь в его легких не
затухал.
достаточно кислорода, чтобы прожить несколько минут. Дыхательный рефлекс в
груди не признавал теорий. - Умираю! - кричал он. - Воздух, дыхание, - и
он не мог отказать рефлексу. Немея, он прижался к зеркальной поверхности,
пробил ее и глотал живительный воздух.
заинтересовала его. Он выполз на темный каменный берег и лежал, наполовину
погруженный в воду, как огромное земноводное. Движение казалось
невозможным, но когда холод дошел до сердца, он понял, что должен
двигаться, иначе умрет здесь. Но где здесь? С болезненной медлительностью
он выполз из воды и провел лучом света по скале над головой и
противоположному берегу. Нет снега? Это обстоятельство несколько оживило
его.
высечено водой, небольшой ручей в течении нескольких столетий рассекал
скалу. Это означает, что с ним, Язоном, еще не покончено, и если это так,
он, Язон, найдет выход, так как вода должна куда-то вытекать. На мгновение
он подумал, что вода может уходить глубоко в скалистые формации и там
исчезать, но он быстро отогнал эту мысль.
од...
момент заметил выходящие из воды следы.
оставлены недавно. Наверное, из этой пещеры есть хорошо известный выход.
Теперь, все что ему остается, это следовать по следам. А пока он идет, он
не замерзнет в своей обледеневшей одежде. Воздух пещеры был холоден, но не
настолько, как на плато.
идти стало труднее, но не невозможно. Небольшие сталагмиты, росшие из
известнякового пола, были сломаны, а в мягких стенах попадались случайные
царапины. Туннель раздвоился, и одно его ответвление привело к воде, где
внезапно обрывалось. Здесь совсем не было берега, вода затопила пещеру до
потолка. Язон вернулся по своим следам и углубился во второе ответвление.
себя встать. Он думал, что часы, спрятанные у него за поясом, все еще
идут, и не смотрел на них. Движение времени казалось бесконечным в этих
бесконечных пещерах.
он шел. Тот спал впереди на полу пещеры. Это был варвар в меховой одежде,
такой же, как и у Язона.
подошел ближе. Сон варвара был вечным: человек уже очень давно умер. Годы,
может столетия. В этом сухом, холодном, лишенном бактерий воздухе
определить это было невозможно. Мясо и кожа его стали коричневыми и
мумифицировались, сухие губы обнажили желтые зубы, одна вытянутая рука
указывала вперед, пальцы все еще сжимали нож. Язон подобрал его и увидел,
что он покрыт лишь тонким слоем ржавчины.
движениями он снял с трупа одежду. Труп затрещал, когда он был вынужден
приподнять конечности. Но другого протеста не выразил. Сняв меха, Язон
разделся и натянул сухую одежду. Он не испытывал отвращения. Он хотел
выжить. Выжав собственную одежду, он свернул ее в узел и положил под
голову, повернул регулятор мощности фонаря, оставив лишь тусклый свет - он
не хотел оставаться в полной темноте - и впал в беспокойный сон.
определить, сколько времени прошло, потому что все остается неизменным.
Поэтому я не могу определить, сколько времени прошло, как давно я тут
блуждаю. - Он сделал несколько шагов и добавил: - Очень давно, наверное.
уровне плеча зарубку, прежде чем свернуть в правое отверстие. Он
наклонился и наполнил живот прежде, чем повернуть назад. На соединении
туннелей он нацарапал условный знак "вода" и пошел по другому ответвлению.
каждый третий шаг левой ноги, иначе получались очень большие числа. Это
тоже было бессмысленно, но давало возможность что-то говорить - звук
собственного голоса лучше мертвой тишины.
прошли. Воды для питья здесь достаточно, и он решил занять время подсчетом
зарубок на поясе, так как ранее обнаружил, что его часы разбились при
падении.
направлении трех меток на стене в месте соединения туннелей. Затем ножом
нацарапал под ними четвертую. Он не должен возвращаться сюда больше.
Теперь он знает последовательность поворотов.
Хармилл... - Он задумался. - Сколько же планет у Хармилла. Забыл. - Он уже
пропел все старые народные песни, но заметил, что начал забывать некоторые
слова.
и устал. Человек может долго прожить с водой без пищи. Но долго ли он
сможет идти?
стал очень чувствительный нос. Спать на песке гораздо лучше, чем на голой
скале. На костях у него осталось слишком мало мяса, и ему было больно
лежать.
вероятно, глубже. Настоящий бассейн. Вкус тот же.
спать. Раньше он оставлял фонарь гореть во время сна, теперь это было ему
уже безразлично.
раз что-то беспокоило его. С открытыми глазами он лежал в бархатной
тишине. Потом повернул голову и взглянул на воду.
время он лежал, размышляя об этом. Он устал, ослаб, страдая от голода,