Чтение 8–й страницы книги ~Крыса из нержавеющей стали спасает мир~

Последний совет был лишним, потому что машина уже умчалась. Первый
полицейский автомобиль все еще стоял на том самом месте, где я его видел в
последний раз. Под робкими взглядами зрителей я бросил сумки на сиденье и
забрался в него.

-- Давайте расходитесь! Представление окончено! -- заорал я,
манипулируя незнакомыми приборами. Чертова прорва, достаточно, чтобы
управлять космическим кораблем, не то что неуклюжей наземной колымагой.
Никакого эффекта. Толпа отхлынула, затем снова пододвинулась. Я слегка
вспотел, прежде чем заметил, что крошечная замочная скважина на панели
пуста, и с запозданием вспомнил, как Слэшер говорил что-то о ключах для
запуска этих машин. Вокруг все громче завывали сирены. Я спохватился и стал
шарить по странному набору карманов и кармашков своего мундира.

Ключи! Целое кольцо ключей. Ликуя, я стал пихать их один за другим в
замочную скважину, пока не сообразил, что все они для нее слишком велики.

Снаружи толпа как зачарованная подходила все ближе, пораженная моими
действиями.

-- Назад! Назад! -- заорал я и выхватил из кобуры оружие, чтобы придать
вес своим словам.

Как видно, оно было заряжено и готово к действию, а я неосторожно
коснулся не той кнопки. Раздался ужасный взрыв, возникло облако дыма, и
оружие выскочило из руки. Какой-то металлический снаряд пробил металлическую
крышу машины. Большой палец у меня сильно болел.

По крайней мере зрители убирались, и притом в спешке. Когда они
разбежались, я увидел, что сзади подъезжает еще одна полицейская машина, и
почувствовал, что дела идут совсем не так хорошо, как хотелось бы. Должны
быть где-то ключи. Я стал снова шарить, швыряя найденное на другое сиденье.
Другая машина остановилась позади моей, дверцы открылись.

Металлический блеск в маленьком кожаном футляре? Ну да, пара ключей.
Один из них мягко вошел в нужное отверстие как раз в тот момент, когда
блюстители порядка подошли с обеих сторон к моей машине.

-- Что здесь происходит? -- спросил один из них. Ключ повернулся,
раздался стон мотора и металлическое щелканье.

-- Неприятности! -- сказал я, хватаясь за металлические рычаги.

-- Выходи-ка, ты! -- сказал он, вытаскивая оружие.

-- Дело жизни и смерти! -- закричал я, надавливая на одну из педалей,
как это делал Слэшер. Мотор взвыл, колеса завертелись, машина, проснувшись,
рванула с места.

Конечно же, не в ту сторону -- назад. Раздался ужасный грохот и звон,
полицейские исчезли. Я снова схватился за рычаги. Один из фараонов появился
впереди, поднимая оружие, но тут же отпрыгнул как ужаленный, когда я нашел
нужную комбинацию и автомобиль с ревом рванул на него. Дорога чиста, и я
свободен.

Но на пятках висит полиция. Раньше чем я добрался до угла, другая
машина тронулась и понеслась за моей. На ее крыше закрутились цветные огни,
завыла сирена. Я стал править одной рукой, а другой защелкал
переключателями: побрызгал водой на ветровое стекло, потом поглядел, как его
вытерли движущиеся щетки, послушал громкую музыку, согрел себе ноги струей
теплого воздуха и в конце концов заполучил воющую сирену и, быть может, и
вертящиеся огни. И мы понеслись по широкой дороге, пока я не почувствовал,
что так спасаться негоже. Полиция знает свой город и свои машины и может по
рации вызвать подмогу мне наперехват. Сообразив это, я завертел баранку и
свернул на ближайшую улицу. Так как двигался я намного быстрее, чем
следовало, шины завизжали, машина въехала на тротуар и, перед тем как
соскочить снова на дорогу, стукнулась боком о дом. Преследователи
приотстали, не желая поворачивать столь же эффектно, но вновь сумели
пристроиться в хвост, когда я прогромыхал за следующий угол. Сделав два
поворота направо, я ехал теперь прямо назад и снова приближался к месту
ограбления.

Это может показаться безумным, но на самом деле было самым безопасным.
Через несколько мгновений моя воющая и сверкающая огнями машина оказалась в
безопасности среди стаи таких же воющих и сверкающих бледно-голубых машин.
Автомобили поворачивали, пятились и мешали друг другу, я же, со своей
стороны, делал все, что мог, для увеличения беспорядка. Было очень
интересно: масса ругани и красноречивых жестов... Я задержался бы, наверное,
и дальше, не возобладай осторожность. Когда неразбериха достигла максимума,
я выбрался из этой свалки и заехал за угол. Погони не было. С более разумной
скоростью и выключив сирену, я поехал по улице, ища, где бы пристать.
Ускользнуть в полицейской машине невозможно, да я и не собирался этого
делать. Мне необходима крысиная нора, чтобы затаиться.

И эта норка должна быть роскошной. Нельзя делать ничего наполовину.
Чуть дальше я увидел то, что мне и требовалось: сияние света и вывесок,
великолепный, экстракласса отель, всего в двух шагах от места преступления.
Здесь, надеюсь, меня точно не станут искать, но определенный риск есть
всегда. За следующим поворотом я остановил машину, сняв мундир, положил в
карман пачку денег и, взяв чемодан и сумку, побрел к отелю. Когда машину
найдут, то подумают, что я сменил ее на другую -- очевидная уловка, -- и еще
расширят район поисков.

-- Эй, вы, -- окликнул я служителя, который гордо стоял у входа. --
Несите багаж!

Тон был оскорбителен, манеры грубы, и он, наверное, проигнорировал бы
меня, не заговори я тут на другом языке и не сунь ему в руку крупную купюру.
Быстрый взгляд на нее породил улыбку и фальшивое раболепие. Подхватив вещи,
он засеменил вслед за мной в вестибюль.

Сверкающая деревянная обшивка, мягкие ковры, скрытый свет, сильно
декольтированные женщины в сопровождении пожилых мужчин с отвисшими
животиками. Такое место мне и нужно. Пока я шел наискосок от конторки,
многие с удивлением поднимали брови, глядя на мою грубую одежду. Тип за
конторкой презрительно поглядел на меня, и я почувствовал, что мне
становится не по себе. Я бросил пачку денег на стол.

-- Вы имеете удовольствие встретиться с богатым, но эксцентричным
миллионером, -- сказал я ему. -- Это для вас. -- Банкноты мгновенно исчезли.
-- Я только что вернулся с веселенькой прогулки и хочу занять самый лучший
номер.

-- Да, что-нибудь можно устроить, но сейчас свободны только
Императорские апартаменты, а это стоит...

-- Не приставайте ко мне с деньгами, возьмите еще...

-- Да, это можно устроить. Не будете ли вы так добры вписать здесь свое
имя...

-- А как вас зовут?

-- Меня! Гм, Роско Амбердекстер.

-- Какое совпадение -- меня тоже так зовут, но вы можете обращаться ко
мне просто "сэр". Должно быть, наше с вами имя здесь очень распространено.
Так что заполните все сами, раз мы однофамильцы.

Я поманил его к себе, он наклонился вперед, и я хрипло прошептал:

-- Я не хочу, чтобы обо мне знали. Все охотятся за моими денежками.
Если управляющий захочет дополнительную информацию, пошлите его ко мне, --
вместо информации он, конечно, получит на лапу, но это вполне сойдет, я
думаю.

Дальнейшее плавание, начавшееся на волне зелененьких, проходило гладко.
Меня проводили в мои апартаменты, и я щедро одарил двух носильщиков за то,
что у них хватило ума не уронить багаж. Они открывали и закрывали дверцы и
показывали мне все удобства. Один по моей команде позвонил в ресторан и
заказал массу еды и питья, после чего они удалились в наилучшем настроении,
с оттопыренными карманами. Я положил чемодан с деньгами в шкаф и открыл
сумку. И замер -- стрелка индикатора темпоральной энергии сдвинулась и
теперь упорно показывала в направлении окна и внешнего мира.

¶ГЛАВА 7§

Я вытащил детектор, осторожно положил его на пол и поглядел вдоль
стрелки в точку под окном, куда она указывала. Быстро подбежав, я отметил
эту точку крестом, затем вернулся и проверил. Пока я глазел на стрелку во
второй раз, она свободно закачалась, и указатель темпоральной энергии
вернулся на нуль.

Но я их засек! Однажды они уже использовали свою темпоральную
аппаратуру и наверняка используют ее снова. Уж тогда я их буду ждать.
Впервые с тех пор, как меня занесло на эту грубую, варварскую планету, в
груди затеплилась искорка надежды. До сих пор я действовал инстинктивно,
просто сохраняя свою жизнь и постигая обычаи этого странного мира, стараясь
ни на минуту не задумываться о будущем, которого не будет, если только мне
не удастся заново создать его. Этим-то я и займусь теперь.

После плотного обеда, разметав целые водопады банкнотов, я решил
поспать. Ненадолго, правда: двухчасовая снотворная таблетка погрузила меня в
глубочайший сон с почти непрерывными сновидениями. Я проснулся, чувствуя
себя почти по-человечески. В соседней комнате, в баре, была масса интересных
бутылок, некоторые с очень даже приятным содержимым, и я уселся с
наполненным стаканом перед стеклянным глазом прибора под названием ТВ. Мое
произношение местного языка, по-видимому, оставляло желать лучшего и я хотел
послушать кого-нибудь, говорящего на лучшей его разновидности.

Сделать это было не так-то просто. Во-первых, трудно отличить учебные
каналы от развлекательных. Я нашел что-то похожее на нравоучительную пьесу
на исторический сюжет, в которой все герои носили широкополые шляпы и ездили
на лошадях. Однако весь словарь содержал менее ста слов, а большинство
персонажей погибло от пуль прежде, чем я успел понять, в чем дело. Оружие
вообще играло важную роль в большинстве спектаклей, которые я просмотрел.
Зрелище еще разнообразилось садизмом и различными видами членовредительства.
Все это насилие и частые гонки с места на место в машинах не оставляли людям
много времени для межполового общения: краткий поцелуй был единственным
проявлением привязанности или полового влечения, которое я видел.
Большинство спектаклей было трудно для понимания еще и потому, что без конца