Чтение 10–й страницы книги ~Крыса из нержавеющей стали спасает мир~

Как много вас здесь? Где остальные?

-- Они вас... найдут, -- ухитрился я выговорить. Какой маленький успех
с моей стороны по сравнению с их победой. Пока они не знают, что я один,
есть шанс остаться в живых до выяснения. Это не займет много времени, я
связан, все снаряжение отнято. Я беззащитен. Они быстро проследят меня назад
во времени до отеля и скоро узнают, что бояться больше некого.

-- Кто вы? -- спросил я. Язык -- мое единственное оружие. Вместо ответа
он победоносным жестом поднял вверх оба кулака. Ответ пришел ко мне
автоматически. -- Вы безумец.

-- Конечно! -- заорал он возбужденно, и одновременно держащие меня руки
задергались и закачались. -- Так оно и есть. Хотя однажды они убили нас за
это, им не удастся снова нас обыграть, на этот раз победа будет за нами,
потому что мы истребим наших врагов прежде, чем они родятся.

Я вспомнил, что Койцу что-то говорил об уничтожении Земли в далеком
прошлом. Может быть, это сделали, чтобы остановить безумцев? Неужели сейчас
это переигрывается? Его выкрики прервали мою мысль.

-- Заберите его. Пытайте его самым основательным образом -- для моего
удовольствия и чтобы ослабить его волю, потом высосите из его мозга все
знания, -- нужно многое выяснить.

Когда меня поволокли из комнаты, я понял, что нужно делать -- ждать.
Подальше от этого человека, от толпы, от искусных палачей...

Случай представился, когда в белой лаборатории техники накинулись на
тащивших меня людей и оторвали меня от них. Они были так же зверски грубы
друг с другом, как и со мной. Целая иерархия ненависти. Должно быть, великан
был прав -- они безумцы. Какое извращение человеческой истории вывело этих
людей на сцену? И представить невозможно.

И снова ожидание. Я хранил спокойствие, зная, что представиться может
только одна возможность и я не должен ее упустить. Дверь закрылась. Меня
прижали спиной к столу, прикрепив к нему лодыжки. Кроме меня, в комнате было
еще пять человек. Остальные навалились на меня. Я оттопырил челюсть и как
можно сильнее нажал на крайний зуб.

Это было мое последнее оружие, абсолютное, которое я никогда еще не
испытывал. Как правило, я даже не носил его, считая, что в обычных
конфликтах жизни со смертью не стоит платить такую цену за победу. Тут был
другой случай. Когда я надавил, искусственный зуб треснул, и капелька
горькой жидкости, содержащаяся в нем, скатилась мне в горло.

Меня пронзила боль и, едва появившись, исчезла, поглощенная
наркотиками, убивающими нервную чувствительность, помогавшими перенести
действие других ингредиентов. Это было дьявольское зелье, приготовленное
медиками Корпуса по моему предложению. Прежде его испытывали только в
меньших дозах на подопытных животных. Сюда входили все когда-либо открытые
стимуляторы, включая новый класс синергаторов -- сложных химических
соединений, которые позволяли человеческому телу раскрыть свои феноменальные
резервы естественной силы, о которых давно знали, но считали невозможным
использовать.

Время ускорилось, и люди, нависшие надо мной, задвигались медленнее.
Увидев это, я подождал еще доли секунды, чтобы снадобье полностью
подействовало, а потом вытянул руки. На меня навалились пятеро крепко
сложенных мужчин, но это не имело значения.

Не почувствовав веса и даже не приложив усилий, я оторвал обоих от пола
и стукнул лбами перед тем, как швырнуть их в третьего, стоящего у другого
конца стола. Они столкнулись и, упав, покатились. Лица их были искажены
болью и ужасом. Я сел и, схватив толстые металлические зажимы, приковывавшие
мои ноги к столу, вырвал их с корнем. Это показалось мне простейшим и
самоочевидным делом. Кажется, я причинил какой-то вред своим пальцам, но
отметил это лишь как мелкий, не имеющий никакого значения эпизод. В комнате
оставалось еще два человека, и они все еще поворачивались ко мне, потому что
борьба с первыми тремя отняла всего лишь несколько мгновений, -- как по
нотам. Видя их еще не подготовленными -- одного с наполовину вытащенным
оружием -- я бросился вперед, двинув каждому кулаком, повалил обоих и
швырнул в валявшуюся кучу -- к трем коллегам. Их было пятеро против меня
одного, и я не мог позволить по отношению к ним никакого снисхождения, даже
если бы и хотел. Теперь, когда мои руки были не совсем в порядке, я бил
ногами до тех пор, пока в куче не прекратилось всякое движение, и только
тогда дал себе возможность передохнуть.

Что теперь? Бежать. От моей собственной одежды остались одни лохмотья,
и я сорвал их. Мои мучители были одеты в белое, и я потратил некоторое время
на то, чтобы расстегнуть все непривычные застежки и одеться в наименее
испачканный из их костюмов.

На лбу у меня оказалась рваная рана, которую я аккуратно забинтовал,
затем замотал себе кисти. Мне никто не помешал, да это и не отняло много
времени. Закончив, я вышел и заспешил по коридору, по которому меня недавно
тащили. В здании шумели, как в растревоженном улье, и все, кого я встречал,
казались слишком занятыми, чтобы обращать на меня внимание. Даже в
вестибюле, где народ толпился вокруг стола, на котором мое снаряжение было
разложено для осмотра, никто мной не заинтересовался.

Осторожно, никого не потревожив, я подобрался к столу и активизировал
связку газовых бомб, задержав дыхание, пока не вставил носовые фильтры. Газ
действует очень быстро, и даже те, кто увидел, что я проделываю, не успели
никого предупредить. Воздух подернулся дымкой от скопления газа, я подобрал
свой гаус-пистолет и распахнул огромную дверь в соседнюю комнату.

-- Ты! -- закричал он, его массивное красное тело выпрямилось как раз
тогда, когда газ уложил на пол всех, кто стоял около него. Он потянулся ко
мне, борясь с газом, который должен был бы свалить его моментально, -- и тут
я шлепнул его рукояткой пистолета по голове. Все же его глаза, налитые
смертельной злобой, не отрывались от меня, пока я привязывал его к стулу.
Только закрыв за собой дверь, я улучил момент снова поглядеть ему в лицо и
увидел, что он все еще в сознании.

-- Что вы за человек?

-- Я -- Он, который будет править вечно, -- разум, который никогда не
умрет. Освободи меня!

В его словах была такая сила, что я почувствовал, как меня тянет к нему
помимо воли, его круглые глаза почти гипнотизировали меня. Я был как в
тумане, может быть, от того, что кончалось действие наркотиков. Я затряс
головой и быстро заморгал. Но другая часть моего Я по-прежнему была начеку,
по-прежнему не поддавалась влиянию этой великой силы великого зла.

-- Долгое правление, но не очень приятное. -- Я улыбнулся. -- Разве вы
сможете что-нибудь сделать с этими ужасными солнечными ожогами?

Лучше нельзя было сказать. Это чудовище было абсолютно лишено чувства
юмора и привыкло, надо думать, только к рабской услужливости. Сначала он
завыл, совершенно по-животному, в нем клокотало бешеное безумие, пока я
делал последние приготовления, чтобы закончить эту темпоральную войну.

Безумен? Да, но безумен организованным безумием, которое размножается и
заражает окружающих. Тело у него было искусственное: я видел теперь шрамы и
следы пересадок, да он и сам об этом говорил. Сфабрикованное тело, все из
трансплантантов, краденое, с искусственным скелетом -- тело, красноречиво
говорившее о складе ума того, кто предпочел жить в такой страшной оболочке.

Есть еще такие же, как он, но он лучший, он одинок -- было очень трудно
уловить смысл в том, что он говорил, но я запоминал, что мог, чтобы
разобраться в будущем. Одновременно я отвинчивал вентиляционную решетку,
сыпал в воздушную систему свои порошки и вообще готовился подбросить песочку
в механизм этой сатанинской мельницы.

Он и его сторонники были уже однажды уничтожены в прежней истории. Он
сам сказал мне об этом. Каким-то неведомым путем они получили еще один шанс
захватить власть во Вселенной, но номер вновь не пройдет. Меня, Скользкого
Джима, грабителя-одиночку без постоянного адреса, уже не раз призывали для
важных дел, и я всегда добивался успеха. Теперь меня просят спасти мир. Раз
нужно, я сделаю.

-- Они не могли выбрать лучшего человека, -- сказал я гордо, оглядывая
огромные механизмы темпоральной лаборатории, на полу которой лежали
распростертые тела. Гигантская зеленая закрученная пружина темпоральной
спирали как будто улыбалась мне, и я улыбнулся в ответ.

-- Бомбы в механизм, а ты меня подвезешь! -- воскликнул я счастливо,
делая нужные приготовления. -- Уничтожить аппаратуру и оставить этих психов
здешним властям, хотя красномордым, наверное, стоит заняться специально.

Я, наверное, хотел прикончить его в пылу борьбы -- не могу я
хладнокровно убивать даже самого безжалостного убийцу. Хотя на этот раз
придется. Я переставил переключатель гаус-пистолета на разрывные снаряды и
заглянул в первую комнату.

Удобный случай представился значительно быстрее, чем я рассчитывал. На
меня обрушилась, сыпя ударами, огромная красная туша. Я покатился к
противоположной стене, извиваясь и пытаясь прицелиться.

Быстро двигаясь, он включил рубильник и ринулся в сторону темпоральной
спирали. Пули тоже двигались быстро, они со свистом вылетели из
гаус-пистолета и взорвались в его теле.

И тут он исчез. Аппаратура начала мерцать и растворяться, пока я еще
бежал к ней... Будет ли он мертв, когда явится по назначению? Должно быть,
да, ведь я использовал разрывные снаряды.

Действие наркотиков начало уже проходить, болели пальцы, и утомление
давало себя знать. Пора было уходить. Сначала забрать снаряжение, потом
сматываться. В отель, потом в больницу. Небольшой отдых даст мне время
рассудить, что предпринять дальше. Технология этого века может оказаться
достаточно развитой для постройки темпоральной спирали, а ведь у меня в том
черном ящике по-прежнему заперта память профессора. Денег, вероятно,
потребуется очень много, но всегда есть масса способов их раздобыть.
Пошатываясь, я побрел наружу.

¶ГЛАВА 9§

Я нес с собой кейс с самым обыкновенными вещами: гранатами, газовыми