Чтение 38–й страницы книги ~Стальная крыса на манеже~

-- А может, это он?

Охранник указал на меня.

Он смотрел мне прямо в лицо. И остальные посмотрели. А я глядел на них
и думал, что предпринять, когда меня разоблачат.

-- Я сам его сделал, -- сказал один из техников. -- Ну что, может,
дальше пойдем? Если будем канителиться, сверхурочно придется работать.

-- Ладно, ладно, -- уступил охранник. -- Только покажите на карте, куда
идти.

Когда за ними наконец затворилась дверь, по моему телу пробежала дрожь
облегчения. Было не жарко, но я взмок. Шатаясь, добрался до стула.

-- Джеймс, ты слишком стар для таких проделок, -- признался я себе.

Я положил противогаз на пол возле стула, но белую форму не снял. Когда
вернутся техники, я снова превращусь в манекен.

Однако они не вернулись. Наверное, кончился рабочий день. Или, что
вероятнее, всех мобилизовали на розыски. Как быть дальше? Мне удалось сбить
погоню со следа, но этот остров -- ловушка. Наверняка паром сейчас под
присмотром. Допустим, я проберусь на него под покровом темноты, затаюсь. А
потом он отвезет меня на материк... Нет, слишком ничтожен шанс. Охранники
все же не совсем дураки и перед отходом непременно обыщут паром.

Что же делать? Ответ был очень прост: обратиться за помощью. Пусть я
крыса-одиночка, бывают обстоятельства, в которых не грешно опереться на
чью-нибудь сильную руку. Можно ли остаться в этой комнате? Лампы горят, но
световые люки в потолке потемнели. Вероятно, сейчас это убежище не хуже
любого другого. И до восхода я много чего успею сделать.

Я достал телефон и набрал номер.

-- Боливар, -- сказал я, -- ты не мог бы оказать небольшую услугу?

¶ГЛАВА 20§

Первым делом он сообщил мне, что поиски Анжелины продолжаются. И я
понял: сыновья не считали ворон. Боливар ни разу не хихикнул, пока я
рассказывал, где нахожусь и по какой причине. Он выслушал мои поручения,
потом задал несколько вполне оправданных вопросов.

-- Все будет хорошо, -- сказал он наконец.

-- Приятно слышать от тебя такие слова, но что-то в последние дни
судьба нас не балует.

-- Ничего, рано или поздно тьма неизбежно уступит свету. Я собираюсь
позвонить Джеймсу, посмотрим, не поможет ли нам его компьютер. Есть и своих
несколько идей.

-- Очень рад, мне ведь и такими пустяками не похвастаться.

-- Не давай себя поймать и жди звонка. И постарайся отдохнуть.

Отдохнуть! В ловушке? В панораме на атомной электростанции? А что,
недурная мысль. Я собрал кое-какую ветошь, устроил себе за перегородкой
гнездышко, -- если кто войдет, сразу замечу. Некоторое время лежал
напряженно, прислушивался, не раздадутся ли шаги. Потом, должно быть, уснул,
так как следующим моим ощущением была вибрация -- на запястье сработал
телефон.

-- У нас есть зародыш идеи, но пока маловато данных. Скажи, на
электростанции охрана носит мундиры?

-- Да, с золотыми пуговицами.

-- А бляхи есть?

Я напряг память.

-- Нет. Только карточки с именами.

Боливар задал еще несколько вопросов, затем пожелал спокойной ночи. Я
поблагодарил и простился. Усталость притупила все мои тревоги. Снова я
открыл глаза уже при проблесках рассвета. Моросил дождь -- только его и не
хватало. Самочувствие было хуже некуда. Уныние, вялость, красные глаза Я
снял фальшивое лицо и почесал настоящее, покрытое щетиной. Послышался
тонюсенький голосок.

Я огляделся, но никого не увидел. Но тут снова раздался зов.

Я поднес к уху накладное лицо.

-- Супчику куриного... -- молило оно.

-- Поешь, когда я поем, и ни секундой раньше. Но воду получишь, я и сам
хочу пить.

Я отыскал в одном из закутков мастерской большой умывальник, где мокли
малярные кисти. Побрызгал водой на обе мои физиономии, затем напился из
горсти. Тщательно напоил личину через вороночку. В кармане завибрировал
телефон.

-- Папа, как самочувствие? -- спросил Боливар.

-- Измучен и жалок, но до сих пор свободен.

-- Постарайся еще немного продержаться. Я узнал, что на острове дежурит
ночной караул. Кроме часовых и тебя, никого не осталось. Весь персонал
станции вывезен на пароме. Отправляюсь к тебе первым же рейсом.

-- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

-- Знаю. Я теперь офицер Полиции Здравоохранения и Безопасности, а ты
-- наш тайный агент.

-- В самом деле? Никогда не слышал о такой организации.

-- И никто не слышал. Ее только что создал Джеймс и поместил в
государственные банки памяти. На Феторре столько всевозможных разновидностей
полиции, что одной больше, одной меньше -- никто не заметит. Как мы с тобой
встретимся?

-- Не знаю. Если меня увидят, сразу схватят!

-- Не схватят, если я буду рядом. Я поразмыслил.

-- Пройди вместе с экскурсантами через парадный вход Поверни налево,
пересеки большой зал и иди по коридору. Доберешься до эскалатора, но не
спускайся. Сначала позвони. Я к тебе выйду.

-- Согласен. До связи.

Я, не внемля мольбам о курином супчике, надел личину и возвратился на
недооформленную выставку. Она меня спасла, но вряд ли удастся провести здесь
еще одну ночь. Я вернул манекену одежду и противогаз, поставил его на
прежнее место. Вышел в ту же дверь, через которую проник на выставку, и
очутился в зале за диорамами. И направился в его противоположный конец,
надеясь, что там меня не заметят. Разумеется, если не будет нового
тщательного обыска.

Я сел, прислонился к стене и даже ухитрился вновь уснуть.

Разбудил меня телефон.

-- Ты где?

-- Возле упомянутого тобой эскалатора.

-- Там и стой. Я иду.

Мне невыразимо полегчало. Неизвестно, что затеял Боливар, но одно ясно:
из этой переделки он меня вытащит. Я отворил дверь в коридор и увидел его --
в очень опрятном и очень официальном мундире.

А рядом с ним стояли двое легавых и при виде меня сделали стойку. С
тыла их прикрывала решительная группа поддержки в белых лабораторных
халатах. Я попятился, но Боливар двинулся вперед и обнял меня за плечи.

-- Инспектор Кидого, вы потрудились на славу. Отдел вами гордится.

Он протянул правую руку, я ее пожал. И ощутил в ладони металл.

-- А теперь, инспектор, скажите, вы кого-нибудь узнаете?

-- Разумеется, узнаю! Вот этих двух мужчин. Мои слова остудили пыл
охранников. Настолько, что они затряслись от страха.

-- Правда, что они угрожали вам насилием и принуждали к нежелательным
действиям?

Я кивнул.

-- Отлично. И еще один вопрос: чего они от вас добивались?

-- Чтобы я вопреки своей воле работал с радиоактивными материалами.

-- Ах, вот как! -- вскричал Боливар и грозно наставил палец на субчиков
в белых халатах. Похоже, они перепугались не меньше охранников. --
Инспектор, покажите этим людям ваше служебное удостоверение.

Я полез в карман и достал незаметно переданный сыном жетон. Очень
официальный на вид, позолоченный, с голубыми буквами: "Полиция
Здравоохранения и Безопасности". На него вытаращились, как на ядовитую змею.
И затряслись от страха. Боливар достал телефон, набрал номер. Пока он
говорил, обслуга электростанции, казалось, даже не дышала.

-- Да, генерал. Мы получили неопровержимые улики. Как вы и опасались,
на острове охрана никуда не годится, любой диверсант проникнет без всякого
труда. Инспектор Кидого легко миновал так называемых часовых. Он пробрался к
ядерному реактору и все сфотографировал. Более того, сэр, подтвердился слух,
будто обслуживающий персонал заставляет посторонних убирать радиоактивные
отходы. Тайное наконец стало явным. У нас есть доказательства. Да, сэр,
спасибо. Всех арестовать? С удовольствием. Не беспокойтесь, им отсюда не
убежать.

Он опустил телефон и окинул моих недругов очень впечатляющим взглядом.

-- К острову Сикузоте летят вертолеты Полиции Здравоохранения и
Безопасности. Любой, кто попытается выйти из здания, будет застрелен на
месте. Немедленно соберите свои вещи, потому что никто из вас сюда не
вернется.

Все разбрелись, оплакивая свою карьеру и готовясь к отсидке. Одно
удовольствие было смотреть на понуро согбенные спины и заплетающиеся ноги.
Когда исчез последний дрожащий халат, мы с Боливаром вышли через парадный
вход и направились к поджидающему парому.

-- Поздравляю, -- сказал я. -- Отличная работа.

-- Благодари Джеймса. Все он придумал. И помог ему компьютер.
Психологически план безупречен. Все эти люди нарушили множество законов. И
пока они ждут, когда на их шею опустится топор палача, мы преспокойно
выберемся отсюда. Думаю, я и в самом деле позвоню властям, расскажу, что тут
творится. Преступники получат по заслугам. Только боюсь, им долго придется
ждать. В Шварцлегене лишь один вертолет -- тот, на котором я прилетел.
Сейчас мы на нем смоемся...

-- Нельзя. -- Мы зашли в пустую каюту, я упал в кресло, а паром отдал
швартовы. -- Забыл, зачем я здесь? Кайзи мне поручил диверсию. Только ума не