глубже. Феликс, когда именно вы начали подозревать, что жизнь лишена смысла?
волнение, какого не знал с подростковых лет. Ответ был ему известен. Даже
слишком хорошо. Но стоило ли говорить об этом с посторонним?
ничем не отличался от остальных малышей. Никто не говорил с ним о картах
хромосом. Разумно и сердечно воспитываемый, он представлял безусловную
ценность лишь для себя самого. Сознание того, что во многом он превосходит
сверстников, приходило к нему постепенно. В детстве тупицы нередко
господствуют над умниками - просто потому, что они на год-другой старше,
сильнее, информированное, наконец. И кроме того, поблизости всегда есть эти
недосягаемые, всеведущие существа - взрослые.
что в любых состязаниях выделяется из среды сверстников. С тех пор он начал
стремиться к этому сознательно - ему хотелось превосходить ровесников,
главенствовать над ними во всем. Он ощутил сильнейшую из социальных
мотиваций - желание, чтобы его ценили. Теперь он уже понимал, чего хочет
добиться, когда "станет взрослым".
летчиком-реактивщиком!" - "И я тоже!" - "А я - нет. Отец говорит, что
хороший бизнесмен может нанять любого пилота, какой ему понадобится". -
"Меня он нанять не сможет!" - "А вот и сможет!"). Пусть их болтают! Юный
Феликс знал, кем хочет стать: энциклопедическим синтетистом. Синтетистами
были все подлинно великие люди. Им принадлежал весь мир. Кто как не
синтетист имел наибольшие шансы быть избранным в Совет политики? Существовал
ли в любой области такой специалист, который рано или поздно не получал
указаний от синтетиста? Они были абсолютными лидерами, эти всеведущие люди,
цари-философы, о которых грезили древние.
отроческого нарциссизма и без особых осложнений входил в сообщество
подростков. Воспитателям его было невдомек, что питомец их прямехонько
направляется к непреодолимому препятствию: ведь юность не умеет реально
оценивать свои таланты. Чтобы различить романтику в формировании политики,
нужно обладать воображением куда более изощренным, чем обычно свойственно
этому возрасту.
это требует всей жизни.
вашего места?
карту!
для любой другой цели. Но это - не эйдетическая память, которой должен
обладать всякий синтетист.
нельзя стать инженером, не умея решать в уме уравнений четвертой степени.
Когда-то я хотел стать синтетистом - но выяснилось, что я создан не для
того. Когда же до меня наконец дошло, что первого приза мне не получить,
второй меня не увлек.
энциклопедический взгляд на вещи, а отнюдь не жажду оказаться на вашем
месте. Вы спросили, когда и почему я впервые усомнился в ценности
человеческого существования. Я рассказал. Но главное - сомнения эти не
рассеялись у меня по сей день.
По плану эйдетическую память надлежало заложить в вашу линию либо в
предыдущем поколении, либо в этом. И если вы станете с нами сотрудничать,
ваши дети ее обретут. Недостающее должно быть добавлено - и будет. Я уже
говорил о вашей доминанте выживаемости. Ей недостает одного - стремления
обзавестись потомством. С биологической точки зрения это противоречит
выживанию не меньше, чем склонность к самоубийству. Вы унаследовали это от
одного из прадедов. Тенденцию пришлось сохранить, поскольку к моменту
применения зародышевой плазмы он уже умер и у нас не оказалось достаточного
запаса для выбора. Но в нынешнем поколении мы это откорректируем. Могу вам с
уверенностью обещать, ваши дети будут чадолюбивы.
это сделать. Вы в состоянии завести эти часы и заставить их ходить.
Возможно, вы сумеете убрать все мои недостатки и вывести линию, которая
будет счастливо плодиться и размножаться ближайшие десять миллионов лет. Но
это не придает жизни смысла. Выживание! Чего ради? И пока вы не представите
мне убедительных доводов в пользу того, что человеческая раса должна
продолжать существование, мой ответ останется тем же. Нет!
мнению, подходит для вашей линии?
Взгляните.
стереоэкрану. Казалось, перед Гамильтоном и Арбитром распахнулось окно, за
которым раскинулся плавательный бассейн. По поверхности воды расходились
круги - очевидно, от ныряльщика, которого нигде не было видно. Потом
показалась голова. В три легких взмаха женщина подплыла к краю, грациозно,
без усилий выбралась на бортик и, перекатившись на колени, встала -
обнаженная и прелестная. Она потянулась, засмеялась - очевидно, от ощущения
чисто физической радости бытия - и выскользнула из кадра.
Она, кстати, ваша пятиюродная кузина, так что комбинировать ваши карты будет
несложно. - Он сделал переключение, и бассейн на экране сменился двумя
схемами. - Ваша карта справа, ее слева. - Мордан сделал еще движение, и под
картами на экране возникли две диаграммы. - Это оптимальные гаплоидные карты
ваших гамет. Комбинируются они так... - он опять нажал клавишу, и в центре
квадрата, образованного четырьмя схемами, возникла пятая.
стенографическими знаками, - инженеры-генетики обозначают ими исчезающе
малые частицы живой материи, от которых зависит строение человеческого
организма. Каждая хромосома здесь больше всего напоминала спектрограмму. Это
был язык специалистов - для непрофессионала карты были лишены всякого
смысла. Их не мог читать даже Мордан - он полностью зависел от техников,
которые при необходимости давали ему разъяснения. После этого безошибочная
эйдетическая память позволяла ему различать важные детали.
Гамильтона и девушки содержали вдвое больше схем - по сорок восемь, если
быть точным, - чем гаплоидные карты гамет под ними. Но пятая карта -
предполагаемого отпрыска - снова содержала сорок восемь хромосом, по
двадцать четыре от каждого из родителей.
взглядом по картам.
конечно, ничего в этом не смыслю.
беспокойство, Феликс. Возможно, мы еще поговорим в другой раз.
замешательства посмотрел на хозяина кабинета, но Мордан был все так же
дружелюбен и столь же любезно улыбался. Несколько секунд спустя Феликс уже
был в приемной. На прощание они с Арбитром обменялись рукопожатием - с той
теплой формальностью, какая приличествует людям, обращающимся друг к другу
по имени. И тем не менее Гамильтон ощущал смутную неудовлетворенность,
словно их беседа закончилась преждевременно. Он отказался - но не объяснил
причин своего отказа достаточно подробно...
припоминая все, что ему о них говорили эксперты. Особенно привлекала его
центральная.
технического персонала.
закурила и устроилась поудобнее. Она была старше Мордана, в волосах ее
отливала сталью седина, а темный лабораторный халат контрастировал с
подчеркнутой элегантностью костюма, хотя характеру ее равно соответствовало
и то и другое.
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Эриксон Стивен
Акунин Борис
Самойлова Елена
Каргалов Вадим