Чтение 40–й страницы книги ~Будет скафандр

наполнившее меня теплое чувство уверенности, как от папы, когда он со
мной разговаривает. Визит его носил характер "посещения раненых членом
королевской фамилии", но без снисходительного оттенка; а ведь нелегко,
наверное, было включить посещение моей палаты в его плотный рабочий
график.

Джо по отношению ко мне не проявлял ни отцовской заботы, ни
материнской ласки, он учил и изучал меня - "профессорский тип".

Однажды Крошка вбежала ко мне, веселая и живая, и застыла в позе
манекена.

- Как тебе нравится мой новый весенний туалет?

На ней был серебристый плотно облегающий комбинезончик, а на
спине горбилось что-то вроде рюкзачка. Выглядела она мило, но не то,
чтобы блистательно; она вообще-то была похожа на две палки: этот наряд
лишь подчеркивал сходство.

- Очень здорово,- прокомментировал я.- В акробаты готовишься?

- Не будь глупышкой, Кип, это мой новый скафандр - настоящий!

Я посмотрел на большого и неуклюжего, заполнявшего весь стенной
шкаф Оскара и сказал ему:

- Слыхал, дружище?

"Чего только в жизни не бывает!"

- А как же шлем пристегивается?

- А он на мне,- хихикнула Крошка.

- Ну да? "Новое платье короля"?

- Почти что. Забудь о предрассудках. Кип, и слушай. Это скафандр
такого же типа, как у Материни, но подогнан специально для меня. Мой
старый скафандр был не первый сорт, да и мороз его почти что доконал.
Но этот - просто чудо. Возьми хотя бы шлем. Он на мне, просто ты его
не видишь. Силовое поле. Воздух не может ни выйти, ни попасть сюда.-
Она подошла поближе.- Дай мне пощечину.

- Чем?

- Ой, я забыла. Поправляйся скорей и вставай с постели, я поведу
тебя гулять.

- Я за. И, говорят, не так уж долго ждать?

- Скорей бы. Вот смотри, я тебе покажу.- Она ударила себя по
лицу, но в нескольких дюймах от ее лица рука наткнулась на преграду.-
Смотри внимательней,- продолжала Крошка и очень медленно повела рукой.

Рука прошла сквозь невидимый барьер. Крошка ущипнула себя за нос
и расхохоталась.

Это произвело на меня впечатление - еще бы, скафандр, через
который можно себя достать. Да будь у нас такие, я бы смог передать
Крошке и воду, и декседрин, и таблетки сахара, когда было надо.

- Ничего себе! Как он устроен?

- На спине, под резервуаром с воздухом, размещается
энергоустановка. Резервуара хватает на неделю, а со шлангами подачи
воздуха не бывает проблем, потому что их нет совсем.

- А если какой-нибудь предохранитель полетит? Враз вакуума
наглотаешься.

- Материня говорит, что такого не бывает.

Что ж, я ни разу не помню, чтобы Материня оказывалась неправа в
своих утверждениях.

- И это еще не все,- продолжала Крошка.- В нем чувствуешь себя,
как в собственной коже, сочленения суставов не мешают, никогда не
бывает ни холодно, ни жарко.

- А как же насчет ожогов? Ты ведь говорила...

- Поле действует, как поляризатор. Кип, попроси их сделать
скафандр и для тебя, мы отправимся путешествовать!

Я поглядел на Оскара.

"Пожалуйста, дружище, пожалуйста,- сказал он еле слышно.- Я ведь
не ревнивый".

- Знаешь, Крошка, я, пожалуй, останусь лучше с тем, к чему
привык. Но с удовольствием изучу этот твой обезьяний наряд.

- Обезьяний! Скажет тоже!

Проснувшись однажды утром, я перевернулся на живот и понял, что
хочу есть. А потом рывком сел. Я перевернулся на живот!

Мне советовали быть готовым к этому. "Кровать" была просто
кроватью, а тело снова слушалось меня. Более того, и проголодался, а
за все время пребывания на Веге-пять я ни разу не хотел есть.
Медицинская машина насыщала мой организм сама.

Но я даже не стал предаваться великолепной радости голода, так
здорово было вновь почувствовать себя телом - телом, а не просто
головой. Я соскочил с постели, почувствовал легкое головокружение,
которое сразу же прошло, и усмехнулся. Руки! Ноги!

Я с восторгом исследовал эти чудеса. Они были целехоньки и
нисколько не изменились.

Потом я присмотрелся повнимательней. Нет, кое-какие изменения
есть.

На голени не было больше шрама, заработанного когда-то во время
игры. Как-то на ярмарке я вытатуировал у себя на левом предплечье
слово "мама". Мама очень огорчилась, а отец плевался от отвращения, но
велел не сводить татуировку, чтобы впредь неповадно было дурить.
Теперь ее не было. С рук и ног исчезли мозоли.

Несколько лет назад я лишился ногтя на мизинце правой ноги,
потому что промахнулся топором. Теперь ноготь оказался на месте.

Я поспешно поискал шрам от аппендицита, нашел его и успокоился:
исчезни и он, я бы не был уверен, что это действительно я.

Подойдя к зеркалу, я обнаружил, что у меня отросли такие длинные
волосы, что впору обзаводиться гитарой (обычно я ношу короткую
прическу), но зато меня побрили,

На комоде лежали доллар шестьдесят семь центов, автоматический
карандаш, листок бумаги, мои часы я носовой платок. Часы шли.
Долларовая бумажка, листочек и носовой платок были выстираны и
выглажены. Одежда, безупречно чистая и отремонтированная, лежала на
столе. Но носки были не мои: на ощупь из войлока, если, конечно,
бывает войлок не толще бумажной салфетки, который растягивается вместо
того, чтобы рваться. На полу стояли теннисные туфли - точно такие же,
как у Крошки, только моего размера.

Я оделся.

В дверь влетела Крошка.

- Кто-нибудь дома есть? - она несла поднос.- Не хочешь
позавтракать?

- Крошка! Да посмотри же на меня!

Она так и сделала.

- Очень неплохо,- отметила она,- особенно для такой обезьяны. Но
надо подстричься.

- Ну, не здорово ли! Все куски собрали обратно!

- Ты никогда и не разваливался на куски,- ответила Крошка,- если
не считать отдельных деталей, я ведь читала ежедневные сводки. Куда
поставить? - Она поставила поднос на стол.

- Крошка,- спросил я не без обиды.- Тебе безразлично, что я
поправился?

- Что ты, конечно, нет. А то с чего бы я попросилась нести тебе
поднос? Но я еще вчера знала, что тебя выпускают из бутылки. Кто,
по-твоему, стриг тебе ногти и брил тебя? С тебя за это доллар, сейчас
цены на бритье возросли.

Я взял свой многострадальный доллар и протянул ей.

- Ты, что, совсем шуток не понимаешь?

- "Ни кредитором будь, ни должником".

- Полоний. Он был занудливый старый дурак. Нет, Кип, я не могу
взять твой последний доллар.

- Так кто же не понимает шуток?

- Знаешь, ешь лучше завтрак,- ответила Крошка.- Этот пурпурный
сок очень вкусный, похоже на апельсиновый. Вот это похоже на
яичницу-болтушку, вполне приличная имитация, я даже попросила окрасить
ее в желтое, а местные яйца просто ужас, что, впрочем, неудивительно,
когда знаешь, где их берут. Вот это, похожее на масло - растительный
жир, я его тоже окрасила в правильный цвет. Хлеб настоящий, сама
поджарила. Соль тоже настоящая, и они удивляются, что мы ее едим,
потому что считают ее ядом. Валяй, я ведь все проверила на себе, как
на кролике. Но кофе нет.

- Ничего, обойдусь.

- Я его вообще никогда не пью - хочу вырасти. Ешь!

Запах был восхитителен.

- А где твой завтрак. Крошка?

- Я уже поела несколько часов назад. Но я буду следить за тобой и
одновременно с тобой глотать.

Вкус еды казался мне странным, но вообще-то как раз то, что
доктор прописал, да так оно, наверное, и было. Давно я не получал от
еды такого удовольствия.

Наконец, я сделал паузу, достаточную, чтобы сказать:

- Надо же, нож и вилка!

- Единственные на планете,- ответила Крошка.- Мне надоело есть
пальцами, а их приборы для нас неудобны. Я нарисовала картинки. Этот
прибор мой, но тебе мы тоже закажем.

На подносе лежала салфетка - из того же войлокоподобного
материала. Вода на вкус казалась дистиллированной. Но мне было все
равно.

- Крошка, а чем ты меня так здорово побрила без единой царапинки?

- Маленьким таким приборчиком, пустым внутри. Не знаю для чего он
предназначен здесь, но если ты запатентуешь его дома - станешь