Мы с Хэнком решили пройти немного дальше - а вдруг и там найдем лишайник?
Ведь это место лежало в стороне от маршрута, которым отряд двигался со
стоянки номер один. Полю мы не стали докладывать, куда намылились: боялись,
что он наложит вето, потому что от лагеря до участка с лишайником было
неблизко. Командир велел нам далеко не уходить и вернуться к шести часам
утра в четверг, чтобы успеть свернуть лагерь и добраться до места встречи с
"Джиттербагом".
Я согласился, так как вовсе не собирался забредать в какую-нибудь глушь.
Меня не очень волновало, найдем мы лишайник или нет, и к тому же мне
нездоровилось. Но об этом я умолчал - обидно самому лишать себя
единственного и неповторимого шанса поглядеть на окрестности.
Лишайника мы не нашли. Зато мы нашли кристаллы.
Мы потихоньку шагали вперед; несмотря на боль в боку, я чувствовал себя
счастливым, как школьник, вырвавшийся на волю. Хэнк снимал никому не нужные
виды причудливых скал и потоков лавы и разглагольствовал о том, что заведет
хозяйство здесь, в Счастливой долине.
- Знаешь, Билл, - заливался он, - тут понадобятся настоящие
фермеры-ганимедцы, чтобы научить уму-разуму земных салажат. А кто лучше
меня разбирается в ганимедском сельском хозяйстве?
- Да почти любой, - уверил я его. Он меня проигнорировал.
- Местечко что надо, - продолжал он, оглядывая окрестности, напоминавшие
поле битвы после Армагеддона. - Куда лучше, чем вокруг Леды.
Я согласился, что свои достоинства тут есть. Но это не для меня. Не хочу
жить там, где не видно Юпитера.
- Ерунда! - заявил Хэнк. - Ты зачем сюда пожаловал - небо разглядывать или
ферму основать?
- Это вопрос спорный, - признался я. - Мне то так кажется, то этак. А порой
я и вовсе не понимаю зачем.
Но Хэнк меня не слушал.
- Видишь ущелье - там, наверху?
- Да, конечно. А что?
- Если мы пересечем этот маленький глетчер, то сможем добраться до ущелья.
- Зачем?
- Мне кажется, оно ведет в другую долину - а вдруг она лучше нашей? Туда
никто не поднимался, я знаю, сам был членом топобанды.
- Я как раз пытаюсь помочь тебе забыть прошлое, - сказал я. - Слушай, на
кой нам сдалась эта долина? На Ганимеде сотня тысяч долин, которые никто не
видел. Ты что, серьезно туда намылился?
Мне неохота было лезть в ущелье и удаляться от лагеря. Есть что-то гнетущее
в девственных ганимедских пейзажах. Тут так тихо - тише, чем в библиотеке.
Не то что на Земле - там всегда слышны какие-то звуки, даже в пустыне.
Проходит час-другой, и это безмолвие, и голые скалы, и лед, и кратеры
начинают действовать мне на нервы.
- Пошли! Не дрейфь! - сказал Хэнк и полез наверх.
Ущелье не вело ни в какую долину; оно образовывало нечто вроде коридора в
горах. Одна стена была поразительно ровная, будто кем-то обтесанная. Мы
прошли вперед, а потом я решил повернуть обратно и остановился, чтобы
позвать Хэнка, который вскарабкался на выступ на противоположной стене,
намереваясь запечатлеть картину на пленке. Я повернулся - в глазах
мелькнуло цветное пятно. Я подошел поближе. Это были кристаллы.
Я уставился на них, а они, казалось, на меня.
- Эй, Хенк! - позвал я. - Давай сюда на полусогнутых!
- В чем дело?
- Иди сюда! Здесь есть что щелкнуть! Он спустился и подошел ко мне. Ахнул,
затаил дыхание, потом наконец выдохнул:
- Черт! Зажарьте меня в пятницу!
И принялся щелкать затвором. Я в жизни не видал таких кристаллов, даже
сталактиты в пещерах не шли ни в какое сравнение. Кристаллы были
шестигранные, изредка попадались четырехгранные, а некоторые сверкали аж
двенадцатью гранями. Их было видимо-невидимо - от маленьких, похожих на
грибочки, до стройных длинных клинков по колено высотой. Потом мы нашли и
по грудь.
Это были не просто призмы - они ветвились, изгибались... но что нас вконец
сразило, так это расцветка.
Они сияли всеми цветами радуги и на глазах меняли окраску. В конце концов
мы пришли к выводу, что они вообще бесцветны, просто преломляют свет. По
крайней мере, так утверждал Хэнк.
Он отснял целую пленку и сказал:
- Пошли посмотрим, откуда они растут.
Мне не хотелось. Меня вымотал подъем, а правый бок давал о себе знать на
каждом шагу. Наверное, у меня кружилась голова: когда я смотрел на
кристаллы, они начинали водить хоровод, и мне приходилось прищуриваться,
чтобы их остановить.
Но Хэнк уже поскакал вперед, и я последовал за ним. Кристаллы, похоже,
гнездились поблизости от ущелья, которое весной превращалось в русло
потока. Очевидно, им нужна вода. Вскоре нам преградил дорогу ледниковый
нанос на дне ущелья - толстый, древний ледник, прикрытый сверху тонким
слоем прошлогоднего снега. Кристаллы проделали в нем проход и по бокам тоже
расчистили пространство по нескольку футов.
Мы устремились вперед. Хэнк поскользнулся и ухватился за кристалл. Тот
надломился с громким ясным звоном, будто серебряный колокольчик.
Хэнк выпрямился и тупо уставился на свою руку. На пальцах и ладони темнели
параллельные порезы.
- Это послужит тебе уроком, - сказал я, вытащил пакет первой помощи и
забинтовал ему руку. - Пошли назад.
- Ерунда! Из-за нескольких царапин? Только вперед!
- Слушай, Хэнк, я хочу вернуться. Мне что-то нехорошо.
- В чем дело?
- Живот болит.
- Ты слишком много лопаешь, в этом вся проблема. Тебе полезно маленько
порастрястись.
- Нет, Хэнк. Мне нужно вернуться.
Он поглядел вверх, помялся и сказал:
- Билл, сдается мне, я вижу, откуда растут кристаллы. Это недалеко. Ты
подожди здесь, а я сбегаю на разведку. Вернусь - и сразу рванем в лагерь. Я
быстро, честное слово.
- О'кей, - согласился я.
Хэнк полез наверх, я немного постоял и поволокся следом. Еще в бытность мою
"волчонком" мне накрепко вбили в голову, что по незнакомой местности нельзя
ходить поодиночке.
Через пару минут я услышал его вопли. Поднял глаза и увидел, что Хэнк стоит
перед большой черной дырой в утесе.
- Что стряслось? - крикнул я. В ответ послышалось что-то вроде:
- Офонареть можно! Застрелиться и не жить!
- Да что стряслось-то? - раздраженно повторил я и полез к нему.
Мы стояли перед входом в пещеру. Кристаллы доходили до самого отверстия,
образовывали у порога густые заросли, но внутрь не входили. На дне ущелья
лежал плоский камень размерами с монолиты Стонхенджа, словно сброшенный
туда сильным толчком во время землетрясения. Видно было, как он срезал
утес, открыв вход в пещеру. Срез выглядел таким гладким и ровным, будто его
отполировали древние египтяне.
Но мы смотрели не на него. Мы смотрели в пещеру.
Там было темно, однако рассеянный свет, отраженный от дна ущелья и дальней
стены, все же проникал внутрь. Когда глаза привыкли к потемкам, я увидел,
куда уставился Хэнк и почему он так орал.
В пещере были предметы - не природного происхождения. Я не могу сказать,
что за предметы, потому что ничего подобного в жизни не видел, ни живьем,
ни на снимках, и даже не слыхал про такое. Как вы опишете то, о чем не
имеете ни малейшего представления и для чего не существует слов? Глаз не в
состоянии даже верно схватить предмет, когда видит его впервые.
Единственное, что я могу сказать; это были не камни, не растения и не
животные. Это были искусственные предметы, сделанные людьми. Впрочем, не
обязательно людьми, но что искусственные, это точно.
Мне ужасно захотелось подобраться к ним поближе и разглядеть получше. Я
даже забыл про боль в животе. Хэнк тоже забыл. И выпалил свое обычное.
- Пошли! Аида за мной!
- Но как? - спросил я.
- Господи, да мы просто... - Он прервался и снова поглядел на вход. - Ну,
мы обойдем... Нет. Хм... Билл, придется обломать парочку кристаллов и
пройти прямо через них. Другого пути нет.
- Одной порезанной ладони тебе недостаточно?
- А я их камнем Вообще-то это варварство - они такие симпатяги! Но
придется.
- Не думаю, что тебе удастся сломать эти громадины. К тому же ставлю два
против одного, что они прорежут тебе ботинки не хуже бритвы.
- Я все-таки рискну - Он поднял увесистый булыжник и провел эксперимент. Я
оказался прав по всем статьям. Хэнк остановился и, тихо насвистывая,
обдумал ситуацию. - Билл!
- Да?
- Видишь этот узенький карниз над входом?
- И что же?
- Слева он выступает за кристаллы. Я сложу под ним кучу камней, мы
заберемся на карниз, пройдем по нему и спрыгнем прямо у входа в пещеру.
Кристаллы дотуда не доходят.
- Но как мы из нее выберемся?
- Сложим в кучу те штуковины, что там виднеются, и снова залезем на карниз.
А не получится - заберешься ко мне на плечи и спустишь ремень или еще
чего-нибудь.
Может, я и возразил бы, если бы сохранил способность соображать. Но мы
попробовали, и план сработал - до того момента, когда я повис, уцепившись
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Андреев Николай
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия