Чтение 42–й страницы книги ~Мессия Дюны~

Вечность движется. Она влияет сама на себя как через

посредство оракула, так и через вопрошающих. Подданные

Муад Диба могут сомневаться в его величии и оракульном

видении. Они могут отрицать его дар. Но пусть они никогда

не усомнился в Вечности".

"Евангелие Дюны".

Хейт смотрел, как Алия вышла из храма и пересекла площадь. Ее охрана
держалась близко к ней, свирепое выражение диких лиц охранников должно
было маскировать следы хорошей жизни и самодовольства.

Над храмом сверкнули на солнце крылья топтера. Это был топтер
императорской охраны с изображенным на фюзеляже кулаком - символом Муад
Диба.

Хейт снова взглянул на Алию. Она кажется не на месте здесь, в городе,
подумал он. Настоящее ее место - пустыня, открытое, бескрайнее
пространство. Другая странная мысль пришла ему в голову, когда он следил
за ее приближением: Алия казалась задумчивой, только когда улыбалась. Все
дело в глазах, решил он, вспоминая, как она появилась в зале на приеме
посла Союза: надменно и гордо, под звуки музыки, среди экстравагантных
мундиров и костюмов. Алия была в ослепительно белом, ярком платье
целомудрия. Он смотрел на нее из окна, пока она не прошла во внутренний
двор, с его прудом, фонтанами, лужайками степных трав и белым бельведером.

Все не так... совершено не так... Она принадлежит пустыне.

Хейт перевел дыхание. Алия вышла из поля его зрения. Он ждал, сжимая
и разжимая кулаки. Встреча с Биджазом вызвала у него беспокойство.

Он слышал, как свита Алии прошла по коридору, может быть, чуть-чуть
быстрее, чем следовало бы по ритуалу. Мимо комнаты, где он ждал, Алия
прошла в свои покои.

Хейт попытался сосредоточиться и понять, что же в ней встревожило
его. То, как она шла по площади? Да. Она двигалась, как животное, за
которым охотится хищник. Он вышел на соединительный балкон, прошел по
нему, скрываясь за солнцезащитными экранами, и остановился, оставаясь
скрытым в тени. Алия стояла у балюстрады, глядя на свой храм.

Он посмотрел в том же направлении, что и она, - на город за храмом. И
увидел прямоугольники, разноцветные кварталы, копошащуюся жизнь, звуки.
Строения блестели, сверкали на солнце, воздух над крышами дрожал от жары.
В тупике, образованном стеной и углом храма, мальчик играл в мяч. Мяч
поднимался и опускался, ударяясь о землю.

Алия тоже смотрела на мяч. Она чувствовала странное единство с ним -
вверх и вниз, вверх и вниз. Она точно так же прыгала по коридорам Времени.

Порция меланжа, выпитая перед уходом из храма, была самой большой
какой ей приходилось пить, - огромная сверхдоза. Еще до того, как яд начал
действовать, Алия пришла в ужас.

"Зачем я это сделала?" - спросила она себя.

Иногда приходится выбирать между опасностями. Тот ли это случай? Это
дало бы возможность проникнуть через проклятый туман, которым окутал
будущее коварный тарот Дюны. Существовала преграда, и ее следовало
преодолеть. Алия действовала по необходимости. Ей нужно было видеть, куда
идет походкой слепого ее безглазый брат.

Действие меланжа начало сказываться на ее сознании. Она глубоко
вздохнула, испытывая особое удовольствие и спокойствие, ядовитое и
самодовольное.

"Обладание вторым зрением опасно, оно ведет к фатализму", - подумала
Алия. К несчастью, не существует абсолютно верного расчета, нельзя
просчитать предвидение. Видения будущего нельзя представить в виде формул.
Приходится входить в них, рискуя жизнью и рассудком.

Из густой тени соединительного балкона появилась фигура. Гхола! В
своем обостренном восприятии Алия видела его с предельной четкостью -
смуглое лицо, сверкающие глаза. Единство ужасающих противоположностей,
что-то связанное воедино шокирующим образом, тень и яркий свет, продукт
процесса, оживившего его мертвого плоть... что-то необыкновенно чистое...
невинное.

Невинность в осаде!

- Давно ты здесь, Данкан? - спросила она.

- Я не Данкан, - ответил он. - А что?

- Не спрашивай меня.

И она подумала, глядя на него, что тлейлаксу ничего не оставили в нем
незавершенным.

- Только боги могут безнаказанно рисковать совершенством, - сказала
Алия. - Для человека это опасно.

- Данкан умер. - Он не хотел, чтобы она его так звала. - Я Хейт.

Она изучала его искусственные глаза, гадая, что они видят.
Приглядевшись, она увидела маленькие черные точки, крошечные колодцы
черноты на сверкающем металле. Фасетки! Вселенная вокруг нее мерцала и
искажалась. Алия ухватилась за нагретые солнцем перила балкона. Меланж
действует быстро!

- Вы больны? - спросил Хейт. Он придвинулся, внимательно глядя на нее
стальными глазами.

"Кто это говорит? - подумала она. - Данкан Айдахо? Гхола-ментат? Или
философ Дзэнсунни? А может, пешка с Тлейлакса, более опасная, чем любой
рулевой Союза? Мой брат знает".

Она снова посмотрела на гхолу. Что-то скрытое было сейчас в нем. Он
начинен ожиданием.

- Благодаря своей матери я - Бене Джессерит, - сказала она. - Ты
знаешь это?

- Знаю.

- Я использую силу Бене Джессерит, думаю, как думают они. Часть меня
сознает священную необходимость генетической программы... и ее продуктов.

Она замигала, чувствуя, как ее сознание начинает свободно двигаться
во Времени.

- Говорят, Бене Джессерит никого не отпускают, - заметил он. И,
приглядевшись внимательнее, заметил, как побелели пальцы, сжимавшие
балконные перила.

- Я споткнулась? - спросила она.

Он видел, как глубоко она дышит, как напряжено каждое ее движение,
как блестят ее глаза.

- Споткнувшись, вы можете восстановить равновесие, перепрыгнув через
то, обо что споткнулись.

- Бене Джессерит споткнулись, - сказала она. - Они хотят восстановить
равновесие, перепрыгнув через моего брата. Они хотят ребенка Чани... или
моего.

- Вы ждете ребенка?

Она с трудом удержала равновесие во Времени и Пространстве. Какого
ребенка? И где? Когда?

- Я вижу... - прошептала она, - ...моего ребенка.

Она отодвинулась от края балкона, повернула голову, чтобы взглянуть
на гхолу. У него лицо из соли, горькие глаза - два круга блестящего
свинца.

- Что ты видишь такими глазами?

- То же, что и другие.

Его слова звенели у нее в ушах, обостряя сознание. Она чувствовала,
что перешагнула через Вселенную... дальше, еще дальше... Ее окутывало
Время.

- Вы приняли спайс, большую дозу, - сказал он.

- Почему я его не вижу? - пробормотала она. Чрево всего сущего
держала ее в плену. - Скажи мне, Данкан, почему я его не вижу?

- Кого?

- Отца моего ребенка. Я заблудилась в тумане тарота. Поскорее помоги
мне.

Логика ментата дала точный расчет, и он сказал:

- Бене Джессерит хотят скрестить вас с вашим братом. С генетической
точки зрения...

Она закричала.

- Яйцо во плоти... - с трудом прохрипела она. Ее охватил холод, потом
нестерпимый жар. Невидимый муж ее темных снов! Плоть от плоти ее, то, чего
не показывал ей оракул. Неужели дойдет до этого?

- Вы, наверно, решились на очень большую дозу спайса? - спросил Хейт.
В нем нарастал ужас, что эта женщина из рода Атридесов умрет, что ему
придется смотреть в лицо Полу и сообщать ему об этом.

- Ты не знаешь, каково охотиться за будущим, - сказала она. - Иногда
я мельком вижу себя... но иду свои путем. Я не могу смотреть сквозь себя.
- Она опустила голову и покачала ею из стороны в сторону.

- Сколько спайса вы приняли?

- Природа ненавидит предвидение, - сказала она, поднимая голову. - Ты
это знаешь, Данкан?

Он заговорил мягко и рассудительно, как с ребенком.

- Скажите мне, сколько спайса вы приняли? - Левой рукой он
придерживал ее за плечо.

- Слова так примитивны и двусмысленны. - Она отодвинулась от него.

- Скажите мне.

- Посмотри на Защитную стену, - приказала она, указывая пальцем. Она
смотрела вдоль своей вытянутой руки и вся дрожала - местность разрушалась
в ее всепоглощающем видении: песочный замок размывался невидимыми волнами.
Она отвела взгляд, ее внимание привлекло лицо гхолы. Его черты менялись,
смешивались, становились старыми... и молодыми... старыми... молодыми...
Он был самой жизнью - напористой, бесконечной... Она хотела бежать, но он
схватил ее за руку.

- Я позову врача, - сказал он.

- Нет! Я должна иметь видение! Мне нужно знать!

- Идемте внутрь.