скалы в съетче Табр, называвшейся Спутником. В ущербном свете Второй луны
со скалы им открывалась вся панорама - к северу защитная Стена и Гора
Айдахо, Великая Равнина к югу и - к востоку, по направлению к скалам
Хаббания - перекатывавшиеся дюны. С юга горизонт прятался в клубящейся
пыли, отголосках шторма. Абрис Защитной стены морозно серебрился в лунном
свете.
лишь потому, что Лито растревожил в конце концов его любопытство. Что за
нужда пересекать пески посреди ночи? Парнишка грозился ускользнуть и
отправиться в этот поход в одиночку, если Стилгар откажется. И Стилгара
безмерно беспокоило проделанное ими. Две такие важные мишени - одни, в
ночи!
времени он, словно бы разочарованно, хлопал себя по колену.
шагах от своего подопечного, скрестив руки на груди, его роба мягко
колыхалась под ночным ветерком.
смятение, необходимостью отыскать новую направляющую поддержку в жизни,
объятой тем внутренним противоборством, на которое Ганима уже несмела
отваживаться. Он выманил Стилгара в эту совместную вылазку, потому что
есть вещи, которые Стилгару должно знать, ради того, чтобы быть готовому к
дням грядущим.
начало! Он порой ощупал себя продолжением бессчетных других жизней, таких
же непосредственно реальных, как и его собственная. В потоке этих жизней
не было конца, не было завершенности - только вечное начало. Представали
они и шумно осаждающей его толпой, словно он был единственным окошком, в
которое каждый жаждал заглянуть. И здесь таилась опасность, погубившая
Алию.
равнины. По равнинам растекались набегавшие друг на друга складки дюн;
волнистыми насыпями громоздилась кварцевая крупка, словно по мерке
рассыпанная ветрами - тускло-желтый песок, кварцевый песок, гравий. Он
почувствовал, что обрел один из приходящих перед самой зарей моментов
уравновешенности. Время поджимало. Уже стоял месяц аккад, и позади - все,
что оставалось от этого бесконечного времени ожидания: длинные горячие дни
и горячие суховеи, ночи, подобно этой терзаемые шквалами ветра,
нескончаемые порывы от раскаленных, как топки, стран Хаукбледа. Он глянул
через плечо на Защитную стену, изломанную линию в свете звезд. Там, за
стеной, в Северной впадине, и обитала его главная проблема.
забрезжил день, из-за пыльных склонов всходило солнце, лимонными оттенками
трогая красные столпы бури. Он закрыл глаза, желая представить, как день
взойдет над Арракином, увидеть в своем сознании город, разбросанными
коробочками лежащий между светом и новыми тенями. Пустыня... коробочки....
пустыня... коробочки.
шафранно-коричневое пространство взбитого ветром песка. Маслянистые тени
вдоль основания каждой дюны вытягивались словно лучи только что минувшей
ночи. Они связывали одно время с Другим. Лито подумал о ночи, сидя на
корточках, недремлющий Стилгар рядом с ним, старший по возрасту,
тревожимый молчанием и необъясненными причинами их приходов в это место.
Наверняка у Стилгара много воспоминаний о том, как он проходил этой
дорогой со своим обожаемым Муад Дибом. Даже сейчас Стилгар двигался,
обшаривал взглядом все вокруг, будучи начеку против любой опасности.
Стилгар не любил оказываться на открытом месте при дневном свете. В этом
он был чистой воды Свободным прежних времен.
она напряжена и чревата на песчаном распутье. Здесь, в скалах, ночь сразу
обретала черную неподвижность. Лито сочувствовал страхам Стилгара,
связанным с дневным светом. Тьма, даже переполненная ужасами, была
бесхитростна. Свет мог быть очень даже всяким. Ночные страхи имели запах,
то, что приходило из ночи - приходило с катящимся звуком. В ночи измерения
оказывались разделенными, все усугублялось - шипы острее, лезвия более
режущи. Но ужасы дня могли быть намного хуке.
настороженно. Сын говорил очень уж похоже на отца Было в этом запретное
колдовство, задевшее в Стилгаре струну неприязни. Свободные знали ужасы
одержимости. Тот, в ком ее обнаруживали - убивался законным порядком, и
воду его выплескивали в песок, чтобы она не осквернила водохранилище
племени. Мертвым следует оставаться мертвыми. Нет ничего предосудительного
в том, чтобы чье-то бессмертие обнаруживалось в его детях, но дети не
имеют права слишком точно воспроизводить один из обликов своего прошлого.
несделанным, - сказал Лито. - Особенно, куда устремлены наши жизни.
Империя не может и дальше следовать тем же путем, Стил, не предлагая
надлежащей цели для человеческой жизни. Я говорю о жизни, понимаешь? О
жизни, а не о смерти.
духе, - сказал Стилгар.
страхом Стилгара - может быть, предложением пойти позавтракать и покончить
с постом. Он вдруг ощутил сильный голод. Последний раз они ели вчера в
полдень, и Лито настоял на том, чтобы поститься целую ночь. Но иной голод
влек его сейчас.
изначального сотворения. Я просто иду назад и назад, пока не начинают
исчезать расстояния. Мне не виден горизонт - мне не видны скалы Хаббания.
Я не могу найти исходного места для проверки".
бы попробовать спайс.
это быть так запертым в этом будущем, что исключаются всякая возможность
из него сбежать.
тонкая и могущественная штука, предвидение. Будущее наступает сейчас.
Возможность быть зрячим в стране слепых приносит свои собственные
опасности. Стараясь растолковать слепому, что видишь, ты склонен забывать,
что слепцы движутся по накатанным путям, обусловленным их слепотой. Они -
как чудовищная машина, следующая собственной дорогой. У них собственная
инерция движения, собственное тяготение. Я боюсь слепцов, Стил, я боюсь
их. Они так легко могут сокрушить все на своем пути.
день.
на своего подопечного. - Мы немедля вернемся.
вспоминающего. - Одно из будущих требовало от меня убийства нашей бабушки.
Джессика может их услышать через пространство песка.
ножом.
Лито. - Гани и я решили, что брачной близости между нами не будет.
Стилгара прозвучала смертельная опасность. По закону Свободных,
кровосмешение каралось смертью на висельной треноге. Откашлявшись, Стилгар
спросил: - А третья тропа?
возлюбленного съетча Табр. Такие разговоры всегда его коробили.
уклониться от разговора о всех тех наполненных важностью и значением
вещах, которые должны быть здесь сказаны. Они могут проговорить полдня,
переходя от частного к общему, как бы уводя себя от тех настоящих решений,
от тех непосредственных нужд, которые им предстоят. И нет сомнения, что
Корнев Павел
Свержин Владимир
Буркатовский Сергей
Шилова Юлия
Корнев Павел
Никитин Юрий