Проповедника, но касались его люди с благоговейной легкостью, страшась
того, что могло им открыться под запыленной накидкой Свободного.
потянулась за Проповедником.
Это - ее брат. Она ощутила то же, что толпа. Она предстала перед
священным, и весь ее мир рушился теперь вокруг нее. Ей хотелось побежать
за ним, умолять его спасти ее от самой себя, но она не могла пошевелиться.
Пока другие теснились, следуя за Проповедником и поводырем, она стояла
отравленная полнейшим обаянием, скорбью столь глубокой, что могла лишь
трепетать, не в силах управлять собственными мускулами.
Внутренние жизни продолжали безмолвствовать. Есть Ганима, содержащаяся в
Твердыне под надежной охраной, но Алия не могла преодолеть себя, чтобы
обратиться со своим несчастьем к уцелевшей из близнецов.
мягкими диванами и старомодными креслами. Ни в одной из ее комнат не было
суспензора, а хрустальные глоуглобы были из другого века. Окно ее смотрело
на внутренний сад этажом ниже.
деревянному полу, затем по ковру. Она слушала, не оборачиваясь, не отрывая
взгляда от испещренного светом зеленого настила внутреннего двора.
Безмолвная и боязливая война ее чувств должна быть сейчас подавлена. Она
глубоко задышала - упражнения прана и бинду - и почувствовала прилив
достигаемого спокойствия.
высвечивая серебряное колесо паутины, растянутой между ветвей липы,
доходившей почти до ее окна. Внутри ее апартаментов было прохладно, но за
закрытым наглухо окном воздух вибрировал оцепенелым жаром. В замке Коррино
царил мертвый застой, противоречивший зелени в ее дворике.
обменяться со мной словами?
она повернулась, увидела, с каким спокойствием он стоит, наблюдая ее
своими серыми металлическими глазами без фокусирующих центров. Как же они
непроницаемы! - Данкан, возможно, что тебе совсем не все равно твое место
в истории?
когда-то, стоя напротив этого человека. Он упился тогда, приставленный
шпионить за ней, и его раздирали противоречивые обязательства. Но тот
Данкан еще не был гхолой. Сейчас это совсем другой человек. Этот - не
противоречит сам себе в своих действиях, не раздираем на части.
- сказал он. - Сомневаюсь, что во время вынесения моего он еще будет меня
беспокоить.
словах, но она принялась яростно соображать: "Действительно ли он знает,
зачем я здесь?! Откуда ему? Знает только Ганима. Значит, у него, у
ментата, было достаточно данных, чтобы сделать свои выкладки? Это
возможно. А вдруг он говорит просто для того, чтобы она себя выдала? Стал
бы он это делать, ведая о причине ее пребывания здесь? Он вождь должен
знать, что за каждым их движением, каждым словом следят либо сам Фарадин,
либо его слуги.
Внутри семьи - война, против себя. Ты был одним из самых преданных людей
моего Герцога. Когда Барон Харконнен...
время, и твой Герцог мертв, - и подумал: "Неужели она не может догадаться,
что Пол открыл мне, что в жилах Атридесов течет кровь Харконненов?" Как же
это было рискованно для Пола, но это еще крепче привязало к нему Данкана.
Такая откровенность была монетой, стоимость которой почти и представить
нельзя. Пол знал, что люди Барона сделали Айдахо.
Алия? Ганима? Люди, служащие этому Дому? Посмотри на этих людей - на них
отпечаток невыразимо тяжкого труда! Как могут они быть Атридесами? Твой
сын сказал правильно: "Тяжкий труд и гонения - вот удел тех, кто следует
за мной". Я хотел бы отделиться от этого, миледи.
убедить Фарадина, что его брак с Ганимой станет разрешением всех проблем?
говорит это для наблюдателя?"
знаешь это, Данкан. Мы платили верностью за верность.
как Герцог это говорил. Неспокойно ему, должно быть, лежится в его могиле,
миледи.
называющие себя "Маркиз Внутренней Пустыни" - проклинающие Дом Атридесов и
даже Муад Диба?
клонит.
это проклятие. Вот оно: "Да спалят вас, Атридесы! Не будет у вас ни души,
ни духа, ни тела, ни тени, ни магии, ни костра, ни волос, ни речи, ни
слов. Не будете вы иметь ни дома, ни норы, ни могилы. Не будет у вас ни
сада, ни дерева, ни куста. Да не будет у вас ни воды, ни хлеба, ни света,
ни скота. И не будет у вас ни детей, ни семьи, ни наследников, ни племени.
Пусть не будет у вас ни головы, ни рук, ни ног, ни поступи, ни семени. Не
будет вам места на любой планете. Не дозволено будет никогда вашим душам
выходить из глубин, и не будут они никогда среди тех, кому дозволено жить
на земле. Да не будет дня, когда укротите вы Шаи-Хулуда, но скованы и
связаны вы будете непревосходимой богомерзостью, и во веки веков не
вступят ваши души в прославленный свет". Вот каково это проклятие, миледи.
Можете вы представить такую ненависть со стороны Свободных? Они помещают
всех Атридесов по левую сторону ада, туда, где всесжигающая
Женщина-Солнце".
проклятие, но и голос, который его произносил. Почему он демонстрирует это
Дому Коррино? Она хорошо представляла разъяренных Свободных, ужасных в
своем гневе, стоящих перед племенем, чтобы выплеснуть древнее проклятие.
Почему Айдахо хочет, чтобы Фарадин это услышал?
она.
Ганима - Свободная. Она может выйти замуж только за того, кто не платит
фая - налога за покровительство. Дом Коррино уступил весь свой пакет в
КХОАМ твоему сыну и его наследникам. Фарадин существует с позволения на
это Атридесов. И, вспомни - когда твой Герцог водрузил стяг Ястреба на
Арракисе - вспомни, что он сказал: "Здесь я, и здесь я останусь!" Его
кости там и покоятся. И Фарадин должен будет жить на Арракисе, вместе со
своими сардукарами.
как луковицу, - холодным голосом сказала Джессика. "Как он смеет
относиться ко мне свысока? Если только он не разыгрывает спектакль для
зорких глаз Фарадина..."
планете, - сказал Айдахо. - Это - тот слой, который не слезет с луковицы.
Фарадине и его советниках, и она сказала резко:
ли Айдахо внушить Фарадину веру, будто тот может завладеть троном без
Атридесов?"
толковании, конечно, Жрецов Золотого Эликсира. Мне надо лишь глаза
закрыть, чтобы услышать, как твой Герцог говорит, что владения
приобретаются и удерживаются либо насилием, либо угрозой его. Как пел
Суворов Виктор
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Березин Федор
Куликов Роман