до полного единообразия. Вскоре он извлек из фремкита тампер, установил
его и запустил, вызывая из глубин Шаи-Хулуда. Затем он стал ждать.
обернулся на восток, где сотрясающий землю шорох отдавался дрожью в
воздухе, дождался, когда блеснет восстающая из земли оранжевая пасть.
Червь поднялся из земли с колоссальным присвистом и облаком пыли,
затмившим его бока. Извивающаяся серая стена взметнулась рядом с Лито, он
всадил в нее крючья и легкими шагами взобрался наверх. Взобравшись, он
направил оставляющего огромный извивающийся след червя на юг.
одеждам Лито. У него было ощущение, будто он понукаем не меньше червя. У
каждой планеты свой период, и точно так же у каждого человека, напомнил он
себе.
зарывался передними пластинами в песок, в то время, как хвост его работал.
От этого возникал раскатистый грохот, часть его тела полностью взмывала
над песком движущимся бугром. Однако же червь этот был быстр, и когда они
делали рывок, то раскаленные газовые выбросы из его хвоста веяли вокруг
них жарким ветерком. Ветерок полнился едкими запахами, несомыми струей
кислорода.
вольному руслу. Он старался думать об этом переезде как о новой церемонии
в своей жизни, о такой, что отвращала его от размышлений о цене, которую
ему придется уплатить за свою Золотую Тропу. Как Свободные прежних лет, он
понимал, что должен установить многие новые церемонии, чтобы не допустить
расчленения своей личности на отдельные кусочки памяти, чтобы алчные
охотники за его душой вечно держались на опасливом расстоянии.
Противоречивые образы, никогда не сводимые воедино, должны теперь
оказаться в одной оболочке живого напряжения, поляризующими силами,
уводящими его от внутреннего.
из моих видений".
его курсу. Вскоре это возвышение предстало узким утесом, скалой, торчащей
именно там, где он и ожидал ее найти.
отнесутся к моему появлению", - подумал он. Перед ним теперь была самая
нежная ниточка, опасная своей заманчивостью больше прямых угроз.
показалось, что это утес приближается к нему, а не он к утесу.
чтобы по-новому установить крючья и заставить червя идти прямо. Мягкая
острота меланжа ударила ему в ноздри, сигнал о богатой жиле. Они миновали
фиолетовые пятна проказы - место выброса спайса - и он твердо правил
червем, пока жила не осталась далеко позади. Ветерок, полный пряного
коричного аромата, преследовал их еще некоторое время, пока Лито не
направил червя новым курсом прямо на возвышающийся утес.
вспышка дела рук человеческих посреди безбрежности. Лито поднес к глазам
бинокль, навел его и увидел на расстоянии выступающие крылья
спайсоискателя, посверкивающие на солнце. Под ним расправлял свои крылья
большой сборщик урожая, будто хризалис перед тем, как неуклюже полететь
прочь. Когда Лито опустил бинокль, сборщик урожая превратился в точку, и
он почувствовал, как его осилил хадхдхаб, безбрежная вездесущесть пустыни.
Ведь и эти охотники за спайсом видят его точно так же, темной точкой между
пустыней и небом, что символизирует для Свободных ЧЕЛОВЕКА. Они его,
конечно, тоже увидят, и насторожатся. Будут выжидать. Свободные с большим
подозрением относятся друг к другу в пустыне, пока либо не признают в
приближающемся знакомого, либо не поймут, что он не представляет для них
угрозы. Даже под тонким флером цивилизации Империи и ее утонченных правил
они оставались полуприрученными дикарями, всегда помнящими, что криснож
расстается со смертью его владельца.
сигнал. Лито представил, как сидящие в нем обшаривают пустыню, выясняя, не
может ли он быть чем-то большим, чем одиноким наездником на одиноком
черве.
спустился ему на бок и аккуратно спрыгнул. Червь, избавленный от докуки,
угрюмо выдохнул еще несколько раз, затем на треть зарылся в песок и замер,
приходя в себя - верный знак того, что Лито его совсем заездил.
Спайсоискатель кружил, продолжая подавать сигналы крыльями. Наверняка
наемные ренегаты контрабандистов, избегающие электронных средств связи.
Скоро за спайсом прибудут охотники. Вот о чем говорит присутствие
краулера.
Лито. Он узнал в нем тот тип легкого топтера, что завел на Арракисе его
дед. Аппарат сделал над ним еще один круг, пролетел вдоль дюны, на которой
он стоял, и приземлился против ветра. Он остановился в десяти метрах от
Лито, подняв пыль. Дверь сбоку приоткрылась как раз настолько, чтобы
выпустить одного человека в тяжелом одеянии Свободного, со знаком копья на
правой стороне груди.
изучить друг друга. Человек был высок, глаза полностью ярко-голубого
цвета. Маска стилсьюта закрывала нижнюю часть его лица, а капюшон был
глубоко надвинут, чтобы защитить лоб. Колыхания одежды позволяли угадать,
что рука под ней держит пистолет маулу.
сощуренными глазами.
перевел взгляд на Лито.
звучал приглушенно. - Пытаешься стать затычкой для пасти червя?
пустыне.
Батигх. Жутковатый был подтекст у этого обращения. Маленькая Дыня на краю
пустыни отдавала свою воду всякому, кто ее найдет.
арифа этого тайфа, - он указал головой на отдаленный краулер.
что он в хаджже ради собственной уммы, собственного спасения.
с тобой делать. Ты нас видел.
ничего не ответил.
головой на отдаленный утес.
отбрасывает различные варианты. ШУЛОХ! В тихое время после вечерней
трапезы часто припоминались истории о караван-сарае Шулохе. Слушатели
всегда почитали Шулох мифом, местом, куда для завлекательности историй
помещались интересные события. Лито припомнил историю Шулоха: на краю
пустыни нашли сироту и привели в съетч. Сначала сирота отказывался
разговаривать со своими спасителями - а когда заговорил, его языка никто
не мог понять. Проходили дни, а он оставался все столь же необщительным,
отказываться одеваться сам и вступать в контакты. Каждый раз, когда его
оставляли одного, он делал странные движения руками. Всех знатоков съетча
собрали, чтобы изучить этого сироту - никто не мог дать этому объяснения.
Затем его увидела проходившая мимо его открытой двери старуха - и
рассмеялась: "Он всего лишь подражает движениям своего отца, плетущего
веревку из волокон спайса, - объяснила она. - Именно таким способом они до
сих пор делают это в Шулохе. Он просто старается чувствовать себя не таким
одиноким". И отсюда мораль: "На старых путях Шулоха - безопасность и
чувство принадлежности к золотой нити жизни".
историю. Ответил он медленно, голосом тихим и зловещим:
я - судья, могущий нести ответственность за такву.
непосредственного угрозу. "Таквой" назывался страх, вызываемый
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия