Чтение 22–й страницы книги ~Еретики Дюны~

- Ты хорошо спала? - спросила та же жрица, что произнесла и первые
слова, седоволосая пожилая женщина, лицо окаймлено капюшоном белой рясы
с пурпурной отделкой. Бледно-голубые водянистые глаза, старые, но живые.
Нос - вздернутая кнопка над узким ртом и выступающим подбородком.

- Ты поговоришь с нами? - настаивала женщина. - Я - Каниа, твоя ноч-
ная служанка, помнишь? Я помогала тебе лечь в постель.

По крайней мере, тон голоса успокаивал. Шиэна присела и получше прис-
мотрелась к окружающим. Они боялись! Нос ребенка пустыни умел распозна-
вать едва уловимые, но разоблачительные запахи. Для Шиэны это был прос-
той и непосредственный сигнал. "Этот запах равняется страху".

- Вы думали, что вы мне повредите, - сказала она. - Почему вы это
сделали?

Люди вокруг нее обменялись взглядами глубокого ужаса.

Страх Шиэны развеялся. Она ощутила новый порядок вещей, а вчерашнее
испытание в пустыне означало и дальнейшие перемены. Она припомнила рабо-
лепие этой пожилой женщины... Каниа? Накануне вечером она почти пресмы-
калась перед Шиэной. Шиэна поняла, что любой человек, переживший угрозу
смерти, со временем достигает нового эмоционального равновесия - страхи
становятся преходящими. Это новое состояние было любопытным.

Голос Кании затрепетал, когда она ответила:

- Воистину, дитя Бога, мы не намеревались тебе причинить вред.

Шиэна разгладила одеяло у себя на коленях.

- Меня зовут Шиэна, - это вежливость пустыни. Каниа уже назвала свое
имя. - А кто остальные?

- Их уберут, если ты не желаешь их видеть... Шиэна, - Каниа указала
на женщину с цветущим лицом слева от себя, одетую в рясу, подобную
собственной. - Всех, кроме Алхозы, конечно. Она будет помогать тебе
днем.

Алхоза сделала реверанс при этих словах.

Шиэна всмотрелась в пухлое лицо с отечными тяжелыми чертами, нимб пу-
шистых светлых волос. Резко переведя взгляд, Шиэна поглядела на мужчин в
этой группе. Они наблюдали за ней с тяжелящей веки напряженностью, у не-
которых было выражение трепетного подозрения. Запах страха был силен.

Жрецы!

- Уберите их, - Шиэна махнула рукой на жрецов. - Они - харам! - Это
было словечко низов, самое грубое для обозначения наибольшего зла.

Жрицы потрясение отпрянули.

- Удалитесь! - приказала Каниа. Злобная радость без ошибки отразилась
на ее лице: Каниа не была включена в число носителей зла. Но эти жрецы -
стояли явно заклейменные, как харам! Они, должно быть, совершили нечто
чудовищно отвратительное перед Богом, что он послал ребенка-жрицу им
всыпать. Каниа вполне в это поверила. Жрецы редко обращались с ней так,
как она этого заслуживала.

Словно свора побитых собачонок, жрецы низко склонились и попятились
прочь из покоев Шиэны. Среди выставленных в переднюю комнату были и ис-
торик-локутор по имени Дроминд, смуглый человечек с вечно занятым умом,
склонным намертво вцепляться в какую-нибудь идею, как клюв хищной птицы
впивается в кусочек мяса. Когда дверь покоев за ними закрылась, Дроминд
заявил своим трясущимся сотоварищам, что имя Шиэна есть модернизирован-
ная форма древнего имени Сиона.

- Вы все знаете о месте Сионы в истории, - говорил он. - Она служила
Шаи-Хулуду в Его переходе из человеческого обличия в Разделенного Бога.

Стирос, морщинистый старый жрец с темными губами и бледными поблески-
вавшими глазами, недоверчиво поглядел на Дроминда.

- Крайне занятно, - сказал Стирос. - Устная История гласит, что Сиона
была инструментом в Его переходе из Одного во Множество. Шиэна. По-твое-
му...

- Давайте не будем забывать собственные слова Бога, переведенные Хади
Бенот, - перебил другой жрец. - ШаиХулуд многократно ссылается на Сиону.

- Не всегда благосклонно, - напомнил им Стирос. - Вспомните ее полное
имя: Сиона ибн Фуад ал-Сейфа Атрядес.

- Атридес, - прошипел другой жрец.

- Мы должны с осторожностью ее изучать, - сказал Дроминд.

Юный гонец-послушник торопливо подошел к жрецам, вглядываясь в них,
пока не увидел Стироса.

- Стирос, - сказал гонец, - немедленно освободите это место.

- Почему? - раздался негодующий голос из толпы отвергнутых жрецов.

- Ее переводят в апартаменты Верховного Жреца, - сказал гонец.

- По чьему приказанию? - спросил Стирос.

- Верховный Жрец Туек самолично об этом распорядился, - сказал гонец.
- Они слушали, - он неопределенно махнул рукой в том направлении, откуда
пришел.

Все в группе поняли. В помещении были приспособления, через которые
голоса передавались в другие места, и всегда их кто-нибудь прослушивал.

- Что они услышали? - осведомился Стирос. Его старческий голос задро-
жал.

- Она спросила, самым ли лучшим является ее помещение. Ее как раз пе-
реселяют, и она не должна видеть здесь никого из вас.

- Но что нам теперь делать? - спросил Стирос.

- Изучать ее, - сказал Дроминд.

Холл немедленно освободился.

Все жрецы занялись изучением Шиэны. Так была задана модель, опреде-
лившая характер их поведения на последующие годы. Сложившаяся вокруг Ши-
эны обстановка привела к переменам, ощутимым даже на самых дальних гра-
ницах влияния религии Разделенного Бога. Два слова стали запалом для пе-
ремен: "Изучать ее".

"До чего ж она наивна, - думали жрецы. - До чего ж занятно наивна. Но
она умеет читать и проявляет пристальный интерес к Святым книгам, кото-
рые нашла в апартаментах Туека. Теперь - своих апартаментах".

Далее пошло-поехало выпихивание сверху вниз. Туек переехал в помеще-
ние своего первого заместителя, и процесс пошел дальше вниз.

С Шиэны сняли мерку. Для нее был изготовлен самый изящный стилсьют.
Она получила. Она получила новое верхнее облачение: жреческих цветов -
белое с золотом и пурпурной каймой.

Люди стали избегать историка-локутора Дроминда. Он взял привычку при-
липать, как банный лист, бесконечно пережевывая историю о той далекой
Сионе, как будто это могло сказать что-то важное о нынешней носительнице
древнего имени.

- Сиона была подругой святого Данкана Айдахо, - напоминал Дроминд
всякому, кто готов был слушать. - Их потомки повсюду.

- Да ну? Извини, что не слушаю тебя дальше, но я в самом деле спешу
по неотложнейшему поручению.

Сначала Туек был с Дроминдом терпеливее других: история была интерес-
ной, ее уроки очевидны.

- Бог послал нам новую Сиону, - сказал Туек. - Все следует уточнить.

Дроминд удалился и вернулся с новыми, нащипанными им, крохами исто-
рии.

- Сведения из Дар-эс-Балата приобретают теперь новое значение, - ска-
зал Дроминд Верховному Жрецу. - Не следует ли нам провести дальнейшие
испытания и сравнительные обследования этого ребенка?

Дроминд заарканил с этим Верховного Жреца сразу после завтрака. Ос-
татки трапезы до сих пор оставались на служебном столике, стоявшем на
балконе. Через открытое окно им было слышно движение наверху, в помеще-
ниях Шиэны.

Туек предостерегающе поднес к губам палец и тихо заговорил, внушая
собеседнику быть потише:

- Святое дитя по своему собственному выбору навещает пустыню, - он
подошел к карте и указал на область к юго-западу от Кина. - Очевидно,
вот эта область представляет для нее интерес или... Я бы сказал, призы-
вает ее.

- Мне говорили, она очень часто пользуется словарями, - сказал Дро-
минд. - Наверняка ведь это не может быть...

- Она проверяет НАС, - проговорил Туек. - Не обманывайся.

- Но, Владыка Туек, она задает самые детские вопросы Кании и Алхозе.

- Ты сомневаешься в моем суждении, Дроминд?

Дроминд с опозданием понял, что перешел допустимые границы. Он умолк,
но выражение его лица говорило, что внутри него подавлено еще много
слов.

- Бог послал нам ее, чтобы выполоть зло, проникшее в ряды помазанных,
- сказал Туек. - Ступай! Молись и вопрошай себя: не зло ли нашло приют
внутри тебя.

Когда Дроминд ушел, Туек вызвал доверенного помощника.

- Где святое дитя?

- Она удалилась в пустыню ради общения со своим Отцом.

- На юго-запад?

- Да, Владыка.

- Дроминда нужно отвезти далеко на восток и высадить там. Поместите в
том месте несколько тамперов, чтобы быть уверенными, что он никогда не
вернется.

- Дроминда, Владыка?

- Дроминда.

Но и после того, как Дроминд был "переведен" в пасть Бога, жрецы про-
должали следовать в том направлении, в котором он их подтолкнул. Они
изучали Шиэну.

Шиэна тоже изучала.

Постепенно, так постепенно, что она не могла бы определить точку отс-
чета, она вызнала свою огромную власть над всеми ее окружавшими. Сначала
это была игра, вечный День Ребенка, когда взрослые, сломя голову, кида-
лись выполнить любую детскую прихоть. Представлялось, что нет прихоти
слишком трудной. Желала ли она редкого фрукта для своего стола?