Чтение 49–й страницы книги ~Дом глав Дюны~

Когда, наконец, она полностью завладела вниманием Салат (после того,
как он на мгновение отвлекся, чтобы дать указания по готовящемуся соусу)
Одрейд сказала:

- Мне хочется съесть что-нибудь особенное, Плачидо.

Он узнал начало. Так она всегда начинала разговор, собираясь попро-
сить свое "особенное блюдо".

- Может быть, тушеные устрицы? - предположил он.

Это похоже на танец, подумала Одрейд. Они оба знали, чего она хочет.

- Великолепно! - сказала она и начала требующееся представление:

- Но с ними нужно обращаться осторожно, Плачидо, чтобы не переварить
устрицы. Немного молотого сушеного сельдерея в бульон...

- И, может быть, немного паприки?

- Мне это всегда нравилось. Будь очень осторожен с меланжем - его
нужно только каплю, не больше.

- Разумеется, Преподобная Мать! - повар выкатил глаза в ужасе от мыс-
ли, что он мог бы положить слишком много меланжа. - Так легко проглядеть
и позволить спайсу преобладать.

- Приготовь устриц в бульоне из морских моллюсков, Плачидо. Я хотела
бы, чтобы ты присмотрел за ними сам, нужно слегка перемешивать их, пока
краешки устриц не начнут слегка заворачиваться.

- И ни секундой дольше, Преподобная Мать.

- Подогрей немного жирного молока. Не кипяти его!

Плачидо изобразил изумление: неужели она могла заподозрить его в том,
что он станет кипятить молоко для ее тушеных устриц?

- В блюдо, в котором будут подавать устриц, нужно добавить капельку
масла, - сказала Одрейд. - А сверху залить бульоном.

- Без шерри?

- Как я рада, что ты лично заботишься о моем любимом блюде, Плачидо!
Я совсем забыла о шерри.

Преподобная Мать ничего не забывала, и все знали об этом, но это было
одной из фигур танца.

- Три унции шерри в готовящийся бульон, - сказал повар.

- Нагрей его, чтобы избавиться от алкоголя.

- Разумется! Но нельзя повредить вкусу...

Сидя за маленьким столом, Одрейд съела две тарелки тушеных устриц,
вспоминая, как любила их Дитя Моря. Папа познакомил ее с этим блюдом,
когда она только-только научилась подносить ложку ко рту. Он готовил это
блюдо сам, по собственному рецепту. Одрейд передала рецепт Салат.

Она воздала должное вину:

- Мне особенно понравилось то, что к этому блюду ты выбрал Шабли.

- Это один из лучших сортов вин, которые у нас есть. Оно великолепно
оттеняет приправы к устрицам.

Тамалан отыскала Одрейд в алькове. Они всегда знали, где искать Пре-
подобную Мать, когда им нужно было найти ее.

- Мы готовы, - на лице Там отражалось нечто напоминающее неудо-
вольствие.

- Где мы остановимся вечером?

- Эльдио.

Одрейд улыбнулась; она любила Эльдио.

Там старается угодить мне, потому что я в критическом настроении? Мо-
жет быть, это попытка несколько отвлечь мое внимание...

Следуя за Тамалан к транспортным докам, Одрейд подумала, что весьма
характерно желание старшей женщины путешествовать на подземном транспор-
те, Наземные путешествия раздражали ее: "Кому в моем возрасте хочется
тратить время даром?"

Одрейд не любила подземного транспорта. В нем человек заперт и так
беспомощен! Сама она предпочитала передвигаться по земле или летать на
топтере, подземку же использовала только когда дело было спешным, но без
колебаний посылала письма и посылки пневмопочтой. Письму безразличен
способ передвижения.

Эта мысль всегда наводила ее на раздумья о сети связи, приспособлен-
ной ко всем ее передвижениям.

Где-то в глубине (всегда существовало это "где-то в глубине") автома-
тическая система передавала сообщение, устанавливала связь и заботилась
(в большинстве случаев) о том, чтобы важные послания попадали к адреса-
ту.

Когда не требовалась Линия Личной Доставки (все они называли ее ЛЛД),
возможны были личные или визуальные контакты наряду со световыми линия-
ми. Внепланетная связь представляла собой отдельную проблему, особенно в
эти времена Великой Охоты. Самым безопасным было послать в качестве
связного Почтенную Мать, несущую послание в памяти. Каждый из посланцев
теперь принимал все большие дозы шере. С помощью Т-проб можно было чи-
тать даже в мертвом мозгу, если он не был защищен воздействием шере.
Каждое сообщение, передававшееся на другую планету, было зашифровано, но
враг мог найти ключ к шифру, несмотря на то, что каждый шифр использо-
вался только единожды. Передача межпланетных сообщений представляла
большую опасность. Может быть, именно поэтому Рабби до сих пор молчал.

Почему же я думаю об этом именно сейчас?

- От Дортуйлы еще не было известий? - спросила она, когда Тамалан
собралась войти в один из отсеков, где их поджидали остальные. Там много
людей. Почему?

Одрейд увидела Стрегги, стоявшую у края дока и беседовавшую с послуш-
ником Отделения Связи. Поблизости было еще не менее шестерых из Связи.

Тамалан обернулась с выражением оскорбленного достоинства:

- Дортуйла! Мы же все сказали, что поставим тебя в известность сразу
же, как придут вести!

- Я просто спросила, Там. Просто спросила.

Одрейд спокойно, почти покорно последовала за Тамалан. Нужно контро-
лировать свой мозг и проверять все, что в нем возникает. Ментальные
вторжения всегда имели под собой достаточные основания. Это было одним
из методов Бене Джессерит, как ей часто напоминала Беллонда.

Одрейд с удивлением осознала, что методы Бене Джессерит более чем на-
доели ей за последнее время.

Пусть всем этим ради разнообразия займется Белл!

Пришло время спокойно и свободно плыть, подобно блуждающему огоньку
на волнах, плыть по течению.

Дитя Моря разбиралась в течениях.

Время не считает своих часов. Достаточно только посмотреть на круг, и
это становится очевидным.

- Лито II (Тиран)

- Смотрите! Смотрите, до чего мы дошли! - взывал Рабби. Он сидел,
скрестив ноги, на холодном неровном полу; кусок полотна покрывал его го-
лову, полускрывая лицо.

Комната, в которой он находился, была мрачной, в ней отдавались неп-
рекращающимся гулом шум механизмов, вызывавший у него тошнотворную сла-
бость. Если бы эти звуки затихли!..

Ребекка стояла перед ним, уперев руки в бедра, и на ее лице читалось
усталое отчаянье.

- Не смей стоять передо мной так! - приказал Рабби, бросив на женщину
взгляд снизу вверх.

- Если ты впадешь в отчаянье, разве мы не погибнем? - спросила Ребек-
ка.

Звук ее голоса разозлил его; у него ушло несколько мгновений на то,
чтобы подавить нежелательное чувство.

Она осмеливается поучать меня? Но не говорили ли мудрейшие, что и
сорная трава приносит знание? Дрожь пробежала по его телу от тяжелого
глубокого вздоха, он отбросил ткань на плечи. Ребекка помогла ему под-
няться.

- Не-комната, - пробормотал Рабби. - И здесь мы прячемся от... - его
взгляд поднялся к темным сводам, словно различая там что-то, видимое ему
одному, - Лучше не говорить об этом даже здесь.

- Мы прячемся от неназываемого, - сказала Ребекка.

- Дверь нельзя открыть даже по пропуску, - сказал он. - Как же войдет
Чужак?

- Нам не каждый чужак годится и не каждому здесь будут рады, - сказа-
ла она.

- Ребекка, - он склонил голову. - Ты больше чем испытание и проблема.
Эта маленькая частица Тайного Израиля делит с тобой изгнание потому, что
мы понимаем...

- Прекрати! Вы ничего не понимаете в том, что со мной произошло. Моя
проблема? - она наклонилась к нему ближе. - Моя проблема в том, чтобы
остаться человеком несмотря на все эти связи с прошлыми жизнями.

Рабби отшатнулся.

- Итак, ты больше не одна из нас? Ты, значит, теперь Бене Джессерит?

- Ты поймешь, когда я стану Бене Джессерит. Ты увидишь, что я смотрю
на тебя так, как смотрю на себя.

Он нахмурился, сдвинул брови:

- Что ты такое говоришь?

- На что смотрит зеркало, Рабби?

- Хммм! Теперь ты говоришь загадками...

Но по его губам скользнула бледная улыбка. Потом его взгляд снова об-
рел решительность. Он обвел взглядом комнату. Их здесь было восемь -
больше, чем могло вместить столь маленькое пространство. Не-комната! Она
была с великим трудом собрана из осколков и фрагментов. Такая маленькая.
Двенадцать с половиной метров в длину. Он сам измерял ее. По форме она
напоминала положенную на бок старинную бочку, овальную в сечении, закры-
тую полусферами крышеклюков. Потолок возвышался над его головой всего на