Чтение 25–й страницы книги ~Дюна~

На востоке возникли светящиеся полоски, потом образовались просветы,
заставившие померкнуть звезды. Началось торжественное шествие зари.

Она была так красива, что Лето забыл обо всем: есть вещи, не поддаю-
щиеся описанию.

Он никогда не думал, что здесь можно встретиться с подобной красотой.

- Прекрасное утро, сир, - сказал за его спиной охранник.

Герцог кивнул, размышляя про себя: "Возможно, эта планета станет до-
мом для моего сына".

Потом Лето увидел человеческие фигуры, движущиеся по цветочному полю.
Это были собиратели росы. Вода здесь так ценна, что собирать приходилось
даже росу.

Но свободен ли будет этот дом? - И радостное парение его души смени-
лось горечью несбывшихся надежд.

Быть может, самым ужасным моментом познания является тот, когда ты
понимаешь, что твой отец - обычный человек из плоти и крови.

Принцесса Ирулэн.

Собрание высказываний Муаддиба.

Герцог сказал:

- Пол, то, что я думаю, ужасно, но я должен это сделать.

Он стоял возле портативного аудиоскупера, принесенного в совеща-
тельную комнату к их завтраку. Чувствительная ручка прибора мягко завис-
ла над столом, напоминая Полу некое таинственное, ныне вымершее насеко-
мое.

Внимание герцога было приковано к окнам, выходившим на посадочное по-
ле, за которыми клубилась пыль Перед мальчиком на фоне утреннего неба
стоял аппарат с фильмом о религиозных обрядах Свободных, снятым одним из
экспертов Хавата Пол обнаружил, что воспоминание о себе волнует его -
Муад! Лизан ал-Гаиб!

Закрыв глаза, он вспомнил крики толпы "Так вот на что они надеются",
- подумал он И еще он вспомнил, как назвала его старая Преподобная мать
- "Квизатц Хедерах". Воспоминания пробудили в нем чувства, связанные с
ужасной целью - способствовать гибели этого ужасного мира, наполненного
непонятной ему недружелюбностью.

- Отвратительно! - внезапно произнес герцог.

- О чем вы говорите, сир?

Лето внимательно посмотрел на Пола.

- О том, что Харконнены думают, будто смогут обмануть меня, посеяв
недоверие к твоей матери. Они не знают, что скоро я перестану доверять
самому себе.

- Я не понимаю вас, сир.

Лето опять взглянул в окно - белое солнце находилось на том самом
месте, где ему было положено находиться по утрам.

Негромко и неторопливо, чтобы не выдать обуревавшие его чувства, гер-
цог рассказал мальчику о записке.

- Вы могли и меня ввести в заблуждение, - сказал Пол.

- Они должны думать, что им это удалось, - ответил герцог - Все долж-
но выглядеть естественно Даже твоей матери не следует знать об этой хит-
рости.

- Но почему, сир?

- Чтобы не спровоцировать ее на ответное действие - она способна на
высший акт! На карту поставлено слишком многое Я надеюсь выкурить преда-
теля из его норы Пусть они пока считают, что меня удалось обмануть.

- Почему вы мне рассказываете об этом? Ведь я могу выдать вас!

- Ты - единственный, за кем сейчас не будут следить И ты будешь дер-
жать все в тайне Ты должен - Герцог подошел к окну и, не глядя на сына,
проговорил: Но если со мной что-то случится, ты можешь открыть ей правду
я никогда в ней не сомневался Я хочу, чтобы она об этом знала.

Пол понял, что отец говорит о смерти.

- С вами ничего не должно случиться, сир.

- Помолчи, сын.

Пол смотрел на отца и видел, что он смертельно устал Усталость жила в
повороте его головы, в сутулости плеч, в катастрофической замедленности
движений.

- Вы просто устали, отец.

- Да, устал, - согласился герцог, - морально устал Процесс упадка Ве-
ликих домов затронул в конце концов и меня А когда-то мы были очень
сильны.

Пол быстро и сердито проговорил.

- Упадок не коснулся нашего дома!

- Разве?

Герцог повернулся к сыну, и тот увидел темные круги под его глазами,
циничная усмешка искривила губы Лето.

- Мне следовало бы жениться на твоей матери, сделать ее герцогиней.
Но... мое холостяцкое положение оставляло надежду некоторым домам, имею-
щим дочерей, на союз с ними. - Он пожал плечами. - Так что я...

- Мать объясняла мне это.

- Ничто не приносит предводителю такого расположения подчиненных, как
бравада, - сказал герцог, - и я старался казаться бесшабашным.

- Ты хорошо знаешь дело, - запротестовал Пол. - Ты хороший руководи-
тель. Люди охотно следуют за тобой, любят тебя.

- Мои пропагандистские отряды - одни из лучших, - герцог опять отвер-
нулся к окну. - Здесь, на Арраки, у нас большие возможности, чем может
предполагать Империя. И все же я иногда думаю, что для нас было бы луч-
ше, если бы мы отступили. Иногда так хочется просто раствориться среди
этих людей, стать менее заметным.

- Отец!

- Да, я устал. А тебе известно, что мы используем остаток спайса в
качестве сырья и имеем уже собственную фабрику по производству пленки?

- Сэр?

- Мы не можем оставаться без пленки, - речь герцога стала торопливой.
Он словно боялся, что не успеет рассказать Полу все, что нужно, - помимо
всего, как бы иначе мы смогли снабдить информацией периферию?! Люди
должны знать, как я хорошо ими управляю. Как же они об этом узнают, если
мы сами не скажем им?

- Вам нужно отдохнуть, - взволнованно произнес Пол.

И снова герцог посмотрел сыну в лицо:

- У Арраки есть еще одно, главное, преимущество, о котором я чуть бы-
ло не забыл упомянуть. Этот спайс - он здесь везде. Им дышишь, его ешь,
он почти во всем. И мне кажется, что он создает некоторый иммунитет про-
тив самых распространенных ядов. Арраки - безводная планета, и вода
здесь - источник жизни. Необходимость контролировать расходование каждой
капли бесценной влаги ставит все производство спайса на Арраки под стро-
жайший контроль. Но спайс - не только ключ к получению огромных бо-
гатств, он одновременно необходим и как условие выживания - он спасает
народы Арраки от истребления. Населением Арраки нельзя рисковать, более
того, его приходится защищать от опасности, исходящей как изнутри, так и
извне. Ведь большая часть населения планеты занята добычей спайса, кото-
рый существует только на Арраки. Таким образом, Арраки делает нас, ее
правителей, безупречными в моральном и этическом отношениях.

Пол начал было говорить, но герцог прервал его:

- Мне необходимо было кому-то все это высказать, сын. - Он вздохнул,
снова посмотрел на сухой ландшафт, с которого теперь исчезли даже цветы
- затоптанные сборщиками росы, они увяли под ранним солнцем.

- На Каладане мы правили, опираясь на мощь моря и воздуха, здесь мы
должны использовать мощь пустыни. Это то, что ты получаешь в наследство,
Пол. Что станет с вами, если что-то случится со мной? Твоему дому тогда
не будет угрожать медленное и угрюмое угасание, падение его будет стре-
мительным, вас с матерью начнут преследовать. И тогда останется
единственное спасение - бегство.

Пол сглотнул, подбирая слова, но ничего не приходило в голову. Он ни-
когда не видел своего отца настолько упавшим духом.

- При попытке удержать Арраки, - продолжал герцог, - неизбежно вста-
нет вопрос о сохранении славного имени нашего рода. - Он указал в окно
на знамена Атридесов, безжизненно свисающие с флагштоков, установленных
по краям посадочного поля. - Ничьи дьявольские козни не должны запятнать
эти гордые и честные знамена.

Горло у Пола пересохло От слов отца веяло такой безысходностью, таким
фатализмом, что мальчик почувствовал себя опустошенным.

Герцог достал из кармана возбуждающую таблетку и проглотил ее, не за-
пивая.

- Власть и страх, - сказал он, - вот инструменты управления госу-
дарством. Надо приказать, чтобы тебя усиленно обучали искусству ведения
партизанской войны А фильм в случае крайней необходимости ты смог бы
сыграть и на этом.

Пол смотрел на отца, по мере действия таблетки его плечи расправля-
лись. Но полные страха и сомнения.

- Что-то задерживает эколога, - пробормотал герцог. - Я велел Зуфиру
поторопить его.

Однажды мой отец, падишах-император, взял меня за руку, и я, вспомнив
то, чему научила меня мать, почувствовала, что он не спокоен. Отец повел
меня в портретную галерею и остановился перед полотном, на котором был
изображен герцог Лето Атридес. Я заметила между ними - моим отцом и че-
ловеком на портрете - большое сходство У обоих были благородные худоща-
вые лица с острыми чертами. Но больше всего меня поразили их глаза, оди-
наково холодные и величественные. "Дочь, - сказал мне отец, - я хотел