Чтение 42–й страницы книги ~Ловец душ~

Потом он поглядел на ноги, на коричного цвета кожу мокасин, которые
сделала для него Яниктахт. - Яниктахт, сестра, помоги мне.

Образ Тсканай удалился.

Он подумал: "Так может, и заклятье тоже снято?"

Где-то уже в другом месте, своим внутренним ухом и глазом, он видел и
слышал, как пенящаяся речка говорит на своем примитивном языке. Он видел
сломанные ветром, мертвые деревья, сражавшиеся с вечностью. И вот среди
мертвых он увидел одно живое деревце, раненое, с ободранной корой, но
гордо стоящее - кедр, стройный и высокий, ровный, как древко стрелы.

- Кедр простил меня, - прошептал Катсук.

И он ступил на тропу, по которой перед тем прошел Хокват, и
остановился лишь тогда, когда увидел дерево, одиноко стоящее посреди
перепаханной лавиной земли - все как в его видении!

"Кедр для моей стрелы, - думал индеец. - Дерево само священное, и уже
освященное."

Над лесом раздался балаган вороньих криков. Птицы пролетели над
пустой искалеченной землей и расселись на кедре. Катсук усмехнулся:

"Ну, какое еще нужно мне знамение?!"

И дух заклятия, вызвавший его немочь, вышел из него тот же час как
был назван по имени. Индеец направился к кедру, чтобы сделать себе стрелу.

Когда я был маленький, мне снился Ворон. Это был

белый Ворон. Мне снилось, что Ворон помог мне украсть всю

пресную воду, и я спрятал ее так, чтобы только мои

соплеменники могли ее найти. Это была такая пещера, и я

заполнил ее водой. Мне снилось, что в пещере был дух,

который рассказал мне о Творении. И это дух создал мою

пещеру. Там было два хода: вход и выход. В пещере был пляж

и волны на воде. А еще я там слышал барабаны. Этот дух из

моего сна сказал, что такое место существует и на самом

деле. Мне там было чисто и хорошо. Я хочу найти это место.

Сон Чарлза Хобухета, в пересказе его тетки

Катсук сидел, прислонясь спиной к дереву, моля, чтобы земля простила
его. Лук со стрелой лежали у него на коленях, а все вокруг тонуло во
мраке. Холодный ветер нес сырость.

Лук Катсука был сделан не совсем точно по древнему образцу. Индеец
знал об этом, но знал он и то, что дух этого дерева простит его за те
неприятности, которые он ему доставил. К стреле, лежащей тут же, он
прикрепил каменный наконечник из прибрежной деревни, где его соплеменники
жили еще совсем недавно. Теперь прежние времена и нынешние были связаны
вместе.

Тучи скрыли звезды. Индеец чувствовал приближение дождя. Холодный
ветер вызывал дрожь в его теле. Катсук знал, что должен был чувствовать
пронизывающий холод, но тело его не ощущало ничего, кроме утери Хоквата.

Хокват сбежал. Куда?

Разум Катсука погрузился в состояние духовного поиска, о котором
рассказывали древние. Он мог искать дух Хоквата, а тот уже приведет его к
мальчику.

Катсук вглядывался в темноту. Где-то горел маленький-маленький
костерок. Индеец даже не мог сказать, видит он его обычным или внутренним
зрением. Языки пламени отбрасывали рыжие отсветы на сырую землю и
сплетение торчащих корней. И на самом краю освещенного круга была
маленькая фигурка. Вот теперь Катсук знал, что у него включилось
внутреннее видение.

Где же был этот костер?

Катсук молил своего духа, чтобы тот вел его, но из мира Похитителя
Душ ему никто не отвечал. Ага, так значит, это следующее испытание!

Какой-то зверек проскочил чуть ли не между ногами Катсука и скрылся в
темноте. Индеец чувствовал даже то, как растет дерево у него за спиной,
как подымается вверх кора. Сырая земля и холодный ветер проникали сквозь
его тело, и он понимал, что ему придется сражаться в мире духов, прежде
чем сможет забрать Хоквата себе.

- Помоги мне, Алкунтам, - молил он. - Это я, Катсук. Помоги мне
отправить мое послание! Приведи меня к Невинному!

В ночи закричала сова, а Катсук знал, что язык ее предвещает дождь.
Скоро, очень скоро с небес польется вода. А ведь его звали на испытание,
которое, прежде всего, было испытанием духовным, внутренним.

Очень медленно Катсук поднялся на ноги. Свое тело он чувствовал как
нечто отвлеченное. Но он сказал сам себе:

Мой внук - очень храбрый парень. Он никогда не боялся

темноты и подобных глупостей, даже когда был еще

маленьким. Он всегда уважал взрослых. Мы учили его уважать

и проявлять внимание ко всем окружающим, неважно, кем бы

они не были. Я уверена, что эти его качества с честью

проведут его через все нелегкие испытания.

Из интервью с Харриэт Гледдинг Моргенштерн

Перед самым приходом ночи Дэвид нашел укрытие в поваленных ураганом
деревьях. Они лежали почти параллельно узкому ручейку, а вывернутые корни
образовали нечто вроде шалаша, ход в который зарос мхом и травой.

Дэвид заполз туда и стал раздумывать, можно ли развести тут костер.
Катсук добывал огонь с помощью небольшого зажигательного лука и показал
своему пленнику, как им пользоваться в случае необходимости. Но мальчик
опасался, что огонь и дым смогут привести Катсука прямо к нему.

Хотя, было уже поздно. К тому же дул холодный ветер. И он решил
рискнуть.

Возле поваленных деревьев валялось множество коры. Дэвид нашел
длинный, толстый кусок и обложил им вырытую руками ямку, чтобы сделать
укрытие от ветра и лучшего отражения тепла. Он набрал трута с прогнившего
дерева, как показывал ему Катсук. Рядом, на склоне лежал сломанный кедр.
Дэвид протиснулся сквозь колючие заросли подлеска и даже поцарапал себе
лоб, пока не пробрался к нему, но, как и надеялся, нашел сухие щепки и
набрал их полную охапку. Эту находку он положил в своем укрытии под
корнями, добавив сюда же кучу сухих веток и коры. Потом он отправился на
поиски небольшой гибкой ветки для зажигательного лука. Она должна быть
достаточно короткой, чтобы связать концы шнурками от туфель.

"Подготовка, терпение, настойчивость", - говорил ему Катсук, когда
рассказывал о том, как разводить огонь.

Дэвид хотел было сразу добиться успеха с зажигательным луком индейца,
но тот смеялся над "хокватской нетерпеливостью". Вспоминая этот смех,
подгоняемый им, Дэвид упорно продолжал двигать взад-вперед зажигательный
лук, вращая палочку, пока трение не родило искорку в сухой траве.
Теперь-то он уже знал, как все делать вернее.

Приготовив кусок кедрового дерева, в котором он пробил острым камнем
ямку; лук, в котором петля на тетиве из шнурка проворачивала остроконечную
палочку; имея под рукой трут и сухие кедровые щепочки, мальчик упорно
трудился, пока у него в ямке не получился уголек. Потом он осторожно
раздул его и стал подкладывать в огонь трут и щепки. Когда у него все
получилось, он подумал:

Эта мысль перепугала его, и мальчик выглянул из своего укрытия
наружу. Очень скоро станет совсем темно. Мальчик думал, сможет ли ночь
спрятать его от Катсука? Этот человек обладал удивительными и странными
силами. Тут голод напомнил Дэвиду о себе. Мальчик поглядел в сторону
речки. Здесь могла водиться форель. Он видел, как Катсук делал вершу.
Только ночь обещала быть холодной, а он знал, что может промокнуть, если
пойдет ловить рыбу. Тогда он решил отложить это дело. Завтра... Завтра ему
могли встретиться туристы или поисковики. А у них будет с собой еда.

Ночь была очень долгой.

Дважды Дэвиду приходилось подбрасывать в костер сухие ветки и кору.
Во второй раз пошел небольшой дождик, и дерево шипело, когда он кидал его
в огонь. Его укрытие довольно неплохо защищало его от ветра и дождя, к
тому же здесь было тепло по сравнению с окружающим миром.

Несколько раз он впадал в дремоту, прижавшись спиной к корням. А один
раз приснился сон.

В этом сне он убегал, но за ним тянулся длинный-длинный коричневый
ремешок. Он охватывал его голову, как полоска кедровой коры на голове
Катсука. Дэвид чувствовал, что ремешок тянется за ним, куда бы он не
побежал. Он тянулся через горы и долы к Катсуку, а индеец передавал через
него свое послание. Катсук просил помощи. "Помоги мне, Хокват. Помоги. Ты
мне нужен, Хокват. Помоги мне!"

Дэвид проснулся и обнаружил, что уже занимается рассвет, а его костер
почти угас. Он забросал золу мокрой землей, чтобы огонь не смог
разгореться снова, и чтобы дым не мог выдать его. Когда он выполз в
утренний туман, тело тут же покрылось гусиной кожей, и мальчик задрожал.

"Я буду идти вниз по течению ручья, - решил он. - А там должны быть
люди."

Подумав об этом, он тут же глянул в направлении, откуда текла вода,
выискивая какой-нибудь признак погони. Где теперь был Катсук? Про ремешок
- это был совершенно дурацкий сон. А вдруг у Катсука и вправду
неприятности? Он мог упасть ночью, сломать себе ногу или что-то еще.