американских журналистов. Во не один из них?
Мак-Кейну не нравились слишком улыбчивые люди.
я думал. Пороки и зависть, как будто вернуться назад в джунгли. Ни чувства
достоинства, никакой этики не осталось. Только деньги. Продали душу
корпорациям. И я вышел из игры. Попал на государственную работу, в
юридическом отделе АИП в Вашингтоне.
похоже, передумал.
поговорить Лученко. Его камера там, на другом конце.
поручениями для русского старосты. Потом пожал плечами и поднялся.
мимо следующей секции. Бородач у центрального стола заваривал чай у
большого кипятильника, слушая своего соседа:
спрашивала, где ее дочь. Я отвечал: "Она вышла" - и через пять минут она
звонит опять и спрашивает то же самое. Даже голос меняла, но я-то знал,
что это она, потому что...
лежал с книжкой одинокий здоровяк с высоким лбом.
какой-то мужчина, судя по голосу, поляк, рассказывал своим товарищам:
разделаются с польским сопротивлением. Они специально так сделали.
наступали весь июль.
тумбочке фотографию женщины... В конце концов они добрались до последней
секции. Пять секций, в каждой место для восьми человек: блок вмещает
сорок.
круглым, его редеющие волосы были зачесаны назад, типично, по-русски.
Пухлое круглое лицо с тройным подбородком. Мак-Кейну пришло в голову, что
этот толстяк более естественно выглядел бы у доски с указкой, или в
палисаднике пригородного дома, подстригая розы. Тот, что помоложе,
напротив, был крепко сложен, с всклокоченными черными вьющимися волосами и
подбородком, по цвету напоминающим вороненую сталь. Его глаза уже изучали
Мак-Кейна, как возможного противника.
Никто не протянул ему руку, а сам он решил не напрашиваться. Нолан,
которого Мак-Кейн уже успел про себя назвать "Иисусом Ползучим", сел через
два стула от него.
буйволовой кожи, а рядом - папка с какими-то таблицами.
сказал он, глянув в бумаги. - Из Пасифик Ньюс, Калифорния.
поощряется социально предпочтительное поведение и отношение к делу. Здесь
действует не принуждение, а инициатива и привилегии. Но привилегии надо
заслужить. Я отвечаю за выполнение правил в нашем блоке. Если вы захотите
связаться с официальными лицами, или у вас будут жалобы - обращайтесь ко
мне. Кроме того, я назначаю на работы. Вы будете работать в Центре, в
механической мастерской, начиная с завтрашнего утра.
ним стоит старшина блока, также заключенный. Старшина блока может
обращаться непосредственно к коменданту блока, о котором говорил капитан,
принимавший Мак-Кейна. Начальником блока В был полковник Бочавин. Над ним
стоял комендант Федоров, но судя по всему, он крайне редко спускался с
небес, чтобы лично встретиться с заключенными. Неисправимых, не желавших
включаться в процесс перековки, ждали неприятности и одиночное заключение
в карцере. Система наказаний была более или менее стандартной, и новички
скоро осваивались с ней, зная сколько за что можно получить. Опоздание в
свой блок за час до отбоя - три дня, оскорбление охранника, который в тот
день был в плохом настроении - неделя, Драка с другими заключенными или
отказ работать - тут вы уже попадали в категорию месяц-и-больше. Нападение
на охранника обходилось не больше трех дней - "до того, как вас
расстреляют", - с улыбкой пояснил Нолан.
увидите - я буду относиться к вам так, как вы относитесь ко мне. Об
остальном вам расскажет Нолан. У вас есть какие-нибудь вопросы?
Русский пытался быть грубым и жестким, но это у него не получалось. Как у
торговца, выполняющего на практике все, что он прочитал в книгах об
убеждении клиента - только выразительности не хватает. И, похоже,
упоминание о благоразумии скорее для спокойствия Лученко, чем для меня.
подумал Мак-Кейн. А этот молчун Майскевик, зачем он здесь? Уж не намек ли
на то, как работает структура власти, если кто-то ей не подчиняется? Да,
это, пожалуй, именно так. Лученко необходима сильная рука за спиной.
коллегой из службы новостей. Ее зовут Пола Шелмер. Мне ничего не сказали
ни о ее здоровье, ни где она находится. Я хотел бы поговорить с
комендантом блока, узнать хоть что-нибудь.
какую-то пометку.
легче. Как вы со мной, так и я с вами. Вот что я могу вам сказать.
оживленную математическую дискуссию Рашаззи и Хабера. Нолан, неслышно
следовавший за ним, притянул стул и сел рядом.
наглые и горластые. - Нолан все время улыбался, словно избегая казаться
раздражающим. Для Мак-Кейна это было чересчур напоказ и дьявольски
раздражительно. Но это только его первый день; это он должен сюда
вписаться.
девочку из Чикаго...
Они ничего не соображают.
изменению ДНК растений.
накормить людей?
были. Или вы и там провалились?
Я эмигрировал - в Советский Союз.
слышавшего это тысячу раз, но все же знающего скрытую истину.
жизнь молились на свободу и право выбора. Вот я и реализовал свое право
выбора. Мой выбор неправилен только потому, что вы с ним не согласны? - он
наклонился ближе. - Никто из вас не понимает. Вам всем - нам всем -
промывали мозги. СССР - богатая и сильная страна. Люди довольны своим
правительством, все сообща они строят мир будущего, мир основанный на
равенстве и справедливости для всех. Эксплуатации и подавлению придет
конец. Это и будет то, а что человечество боролось тысячи лет.
Конан-Дойль Артур
Круз Андрей
Соломатина Татьяна
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Шилова Юлия