четыре месяца по сравнению с сотней лет?
последствия"несчастного случая", как доложил о случившемся Лученко
коменданту блока майору Бочавину. Час спустя в камеру пришли два охранника
и забрали вещи Майскевика, а к обеду установилось общее мнение, что назад
он уже не вернется. Официальной причины никто не знал, а вернувшийся
Лученко тоже не сказал ничего, кроме того, что вместо Майскевика в камеру
В-3 помещают двух новичков. Мак-Кейн работал в механической мастерской и
весь день ждал, что придут и за ним, но ничего не произошло. Ему ничего не
оставалось, как прийти к выводу, что начальство, по каким-то своим
причинам, согласно с версией о несчастном случае. Может быть, Лученко был
на крючке в большей степени, чем считали его хозяева. А может быть, они
тоже были частью этого. Так или иначе, он прибавил все случившееся к
своему списку вещей, которые можно использовать.
толстой сумки с почтой, которую посыльный каждый день приносил Лученко. В
ней говорилось, что книга, которую он заказывал в библиотеке, ждет его.
Мак-Кейн не заказывал никакой книги, но все-таки отправился туда, и
получил цветастую книжонку в мягкой обложке "Жертва Героя". Это была одна
из стандартных вдохновительных книжечек, которые лепились партией для
массового употребления, на обложке был нарисован стандартный советский
герой-трудоголик, крепкие мускулы под бронзовой кожей, стальные глаза,
каска и отбойный молоток на фоне кранов, бульдозеров и нефтеперегонного
завода.
смешавшись с толпой азиатов, увлеченно следящих за каким-то сибирским
вариантом игры в ракушки, пролистал ее. Листок бумаги, выпавший в его
руку, гласил:
безопасности Тургенев. Непрерывные допросы четыре дня. Состояние хорошее.
Нет причин для волнения. Сейчас переведена в Замок, закрытая секция, блок
Д.
понадобится какая-то информация. Это его особенно не успокоило, но, если
верить Скэнлону, источник оказывался достаточно надежным в прошлом, а в
любом бизнесе, как заметил ирландец, репутация - все.
Андреев, и остановился, чтобы подождать старика.
курткой у него был одет толстый шерстяной свитер, и, разговаривая, он
поеживался, охватив себя руками, как от холода. Мак-Кейн представил его в
черном пальто и меховой шапке на московской улице.
КГБистах. Вы пошумели, как надо, и вам теперь не доверяют ни на дюйм. Это
телохранители для Лученко, вот что. Мунгабо уже окрестил их Кинг и Конг.
Андреев. - Я думал, что они меня отсюда выставят.
случилось... Он потерял лицо. После того, что случилось, в камере у него
уже не могло быть такого веса.
несчастный случай.
Андреев, повернув голову, пристально поглядел на Мак-Кейна, будто
взвешивая что-то в уме. Наконец он сказал:
вещах.
Но, знаете, меня тревожит, что вы, наверное, очень уж скверно думаете о
России, - прежде чем Мак-Кейн успел ответить, он заторопился. - Вы многого
не знаете. Мы гордимся нашей страной, как и вы. Как и вы, мы старательно
трудились и много вытерпели, чтобы сделать ее такой, как она есть. Мы
превратили нашу Родину из задворков в одну из мировых держав, и расширили
свое влияние на весь мир - и даже в космос. Вы должны помнить и о многом
положительном, чего мы добились. Творчество. Наша история, наше
искусство... Россия родила мастеров слова и мысли, которые повлияли на
весь цивилизованный мир, как никто другой. Русские прославили музыку и
балет, и в то же время - живопись, архитектуру. А наше гостеприимство и
дружба! Вы знаете, что образованные русские ценят выше всего? Хороших
друзей и хороший разговор. Ничто в мире не сравнится с верностью русских
близких друзей. Побывали бы вы у нас дома на вечере, когда полна комната
друзей, и за беседой с водкой и закуской засиживаемся заполночь. Или я
сижу дома один, в три часа ночи звонит телефон, это мой друг Виктор,
которого я знаю сорок лет, а он говорит мне: "Евгений, у меня беда, и мне
надо с кем-то поговорить. Я сейчас приеду?". Или Олег: "Я думал над тем,
что ты сказал на прошлой неделе. Мы должны обсудить это". И что я делаю?
Ставлю воду, кипячу чай. Где вы найдете такое в Нью-Йорке? Нет, там мне
нужно вставать и идти на работу, и все время преуспевать и делать деньги,
деньги, деньги, или улыбаться боссу, которому хочется дать под зад ногой,
за что он вышвырнет меня на улицу и я буду спать под фонарем. Ведь так?
стороны "главного" входа.
с русскими. Я уважаю все, чего требуют русские традиции - все, о чем вы
рассказывали. Но сегодняшняя политическая система - она чужда всему этому.
Это не настоящая Россия.
Особенно во времена Сталина. Согласен, мы все еще слишком бюрократичны. И
эта паранойя по отношению к иностранцам. Видите ли, русские очень
беспокоятся о том, что подумают о них другие люди. Для нас невыносима
мысль о том, что мы предстанем в плохом свете или какое-нибудь сравнение
будет не в нашу пользу. Как хозяйка, которая без ума от своего дома, и не
впустит внутрь никого, если там неприбрано. И нас еще очень огорчают
многие вещи. Поэтому мы и прячем себя от всего мира. Но это меняется.
Когда-нибудь мы покажем миру. Я уже не доживу, наверное... но это
случится.
соединилась с американцами в Германии. Несколько месяцев шли разговоры,
что теперь они будут драться с американцами. Отец рассказывал, что
некоторые солдаты плакали, когда слышали это. Они не могли понять, зачем.
тебе должны - берешь, что имеешь - защищаешь, если можешь помочь -
помогаешь. А в остальном занимайся своим делом и оставь других в покое.
превентивный удар?
выйдут из своего последнего окопа и попытаются спасти себя, но не
покорятся неизбежному триумфу мирового социализма.
про триумф мирового социализма еще раз. Мне кажется, что все наоборот - и
в окопах сидим не мы. А впрочем, может быть, мы точно так же думаем о вас.
Знаете ли, я однажды слышал историю про двух потерпевших кораблекрушение.
Они спасались на деревянном сундуке, полном воды и съестного, в море,
полном акул. Но чтобы залезть внутрь сундука, нужно было одному из них
спуститься в воду. А у них было весло, так что второй мог отгонять акул.
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Андреев Николай
Ильин Андрей
Свержин Владимир
Орловский Гай Юлий