Айя снился ему опять и опять - духа не убьешь за один раз! - и снова
приходилось его убивать. В конце концов камень не захотел больше держаться
на палке. Проснулся Уг-Ломи усталый и довольно мрачный и весь день
оставался угрюмым, несмотря на ласки Эвдены; вместо того чтобы пойти на
охоту, он снова поднялся и принялся обтачивать удивительный камень и
странно на нее поглядывал. А потом он еще привязал этот камень к палке
полосками из кроличьей шкурки. Вечером он расхаживал по уступу, наносил
куда придется удары своей новой палкой - приятно было ощущать в руке ее
тяжесть - и что-то бормотал про себя. Он думал об Айе.
быть, пять, а может, шесть) провели Уг-Ломи и Эвдена на этом уступе над
рекой; они совсем перестали бояться людей, и костер их ярко горел по
ночам. Им было хорошо друг с другом; они каждый день ели, пили свежую воду
и не опасались врагов. Колено у Эвдены зажило уже через два-три дня, - у
первобытных людей все очень быстро заживало. Они были вполне счастливы.
как камень упал и, подпрыгивая, покатился по берегу в реку. Засмеявшись и
немного поразмыслив, он столкнул другой. Этот самым потешным образом смял
ветки на кусте орешника. Все утро они забавлялись тем, что бросали с
уступа камни, а к вечеру обнаружили, что этой новой интересной игрой можно
заниматься и стоя на самом верху кручи. На следующий день они забыли об
этом развлечении. Так по крайней мере казалось.
приходил сражаться с Уг-Ломи. Проснувшись утром после этих снов, Уг-Ломи
беспокойно мерил шагами уступ и, размахивая своим топором, посылал Айе
угрозы. А потом Уг-Ломи удалось размозжить голову выдре, и они с Эвденой
устроили пир, и в эту ночь Айя зашел слишком далеко. На следующее утро
Уг-Ломи проснулся, сердито насупив мохнатые брови, взял топор и, протянув
к Эвдене руку, велел ей дожидаться его на уступе. Затем он спустился под
откос, у подножия бросил еще один взгляд наверх и взмахнул топором: затем,
ни разу больше не оглянувшись, широким шагом пошел вдоль берега реки и
наконец скрылся у излучины за нависшим над водой утесом.
Уг-Ломи; по ночам у нее над головой и в долине выли дикие звери, а по
утесу напротив, черными силуэтами вырисовываясь на фоне неба, крадучись,
проходили в поисках добычи горбатые гиены. Но ничто дурное, кроме страха,
не посетило ее. Один раз далеко-далеко она услышала рыканье льва, который
охотился на лошадей, переходивших с наступлением лета на северные
пастбища. Все это время она ждала - и ожидание это было мукой.
перья ворона. На первом в истории человечества топоре были пятна крови и
прилипшие длинные черные волосы, а в руке он нес ожерелье, украшавшее
прежде подругу Айи. Он шел по сырым местам, не обращая внимания на то, что
оставляет за собой следы. Если не считать кровоточащей раны под
подбородком, он был цел и невредим.
хорошо.
принялся рассказывать ей все с самого начала, как Айя впервые приметил
Эвдену и как, в то время когда Уг-Ломи сражался с Айей в лесу, их стал
преследовать медведь; недостаток слов он восполнял избытком жестов,
вскакивая на ноги и размахивая каменным топором, когда доходил в своем
рассказе до схваток. Последняя из них была самой жаркой, - изображая ее,
он топал ногами, кричал и раз так ударил по костру, что в ночной воздух
взлетел целый сноп искр. А Эвдена, багряная в свете костра, сидела,
пожирая его глазами; лицо ее пылало, глаза сверкали, на шее поблескивало
ожерелье, сделанное Айей. Это была изумительная ночь, и звезды, смотрящие
сейчас на нас, смотрели на Эвдену - нашу прародительницу, - умершую
пятьдесят тысяч лет назад.
сладкого каштана и покрытые травой меловые холмы к одетым елью горам
Уилдна и скрылись наконец у реки, зажатой между крутыми белыми берегами,
людей еще было мало, и их становища лежали далеко друг от друга. Ближе
всего к беглецам находились люди их племени, но до них был целый день пути
вниз по реке, а в ее верховьях среди гор людей не было вовсе. В те
отдаленные времена человек еще только начал появляться в этих местах и
медленно, поколение за поколением двигался вдоль рек, перенося свои
становища все дальше на северо-восток. Звери, которые владели этими
землями, - бегемоты и носороги в речных поймах, дикие лошади на покрытых
травой равнинах, серые обезьяны на ветвях, олени и кабаны в лесных чащах,
быки предгорий, не говоря уже о живших в горах мамонтах или слонах,
которые приходили сюда на лето с юга, - нисколько не боялись человека. И у
них не было причин для страха: ведь его единственным оружием против копыт
и рогов, зубов и когтей были грубо обработанные кремни, которые он в то
время еще не догадался насадить на рукоятку и кидал не слишком метко, да
жалкие заостренные палки.
там, где река скрывалась в теснине, ни разу в жизни не встречал человека.
И вот однажды ночью, рыская в поисках добычи у края обрыва, он увидел
яркое пламя костра на уступе, Эвдену в красных отблесках огня и Уг-Ломи,
который, встряхивая гривой волос и потрясая топором - Первым Каменным
Топором, - расхаживал по уступу, повествуя, как он убил Айю, а на белой
стене утеса плясала гигантская тень, повторяя все его движения. Медведь
стоял далеко, у начала ущелья, и эти неведомые существа показались ему
скошенными и приплюснутыми. От удивления он застыл на краю обрыва,
втягивая носом незнакомый запах горящего папоротника и раздумывая, не
занимается ли нынче заря на новом месте.
младший брат, серый медведь, был властелином густых лесов у подножия гор,
а пятнистый лев (шкуру львов в те времена украшали пятна) - властителем
колючих кустарников, тростниковых зарослей и открытых равнин. Он был самым
крупным из хищников и никого не боялся; на него никто не охотился, никто
не осмеливался с ним сражаться; с одним только носорогом справиться ему
было не под силу. Даже мамонт избегал его владений. И появление этих
существ привело его в недоумение. Он заметил, что они по виду напоминают
обезьян и покрыты редкими волосами, наподобие молочных поросят.
быть, недурно на вкус. Но это красное прыгающее чудище и черное, которое
прыгает вон там вместе с ним! Никогда в жизни я не видел ничего подобного!
чтобы рассмотреть их получше и втянуть носом воздух: неприятный запах от
костра становился все сильнее. Две гиены были тоже так поглощены этим
зрелищем, что Энду, ступавший легко и мягко, подошел к ним вплотную,
прежде чем они его заметили. Они с виноватым видом шарахнулись в сторону и
кинулись бежать.
пронзительно завывать и осыпать его бранью, чтобы отплатить за свой испуг.
свинья, ест корни? Я-ха!
сквозь туманную мглу и снова подходя к самому краю обрыва.
тлевших листьев шел едкий дым.
переминаясь с ноги на ногу и покачивая головой; пасть его была раскрыта,
уши насторожены, ноздри большого черного носа втягивали в себя воздух. Он
был очень любопытен, этот пещерный медведь, куда любопытней нынешних
медведей. Вид мерцающего пламени, непонятные телодвижения человека, не
говоря уже о том, что человек вторгся в те места, где медведь считал себя
неограниченным владыкой, вызвали в нем предчувствие неведомых событий. В
ту ночь он выслеживал олененка - пещерный медведь охотился за самой разной
добычей, - но встреча с людьми отвлекла его.
четыре тени кружащих на одном месте гиен. <Теперь они не отстанут от меня
всю ночь... пока я кого-нибудь не убью, - подумал Энду. - Грязные твари!>
И главным образом, чтобы досадить гиенам, он решил стеречь красное
мерцание на уступе, пока рассвет не прогонит это отребье в их логова.
Спустя некоторое время гиены исчезли, и он слышал, как они кричали и
хохотали, точно компания ночных гуляк, далеко в буковом лесу. Затем они
снова, крадучись, приблизились к нему. Он зевнул и двинулся вдоль обрыва,
но гиены затрусили за ним. Тогда он остановился и пошел обратно.
самые звезды, к которым привыкли мы, но не в тех созвездиях, ибо с тех пор
прошло столько времени, что звезды успели переменить свои места. По ту
сторону широкого луга, где с воем рыскали поджарые гиены с массивными
передними лапами, темнел буковый лес, а за ним, почти невидимые во мгле,
поднимались горы, - только снежные вершины, белые, холодные, четко
вырисовывались на ночном небе, тронутые первыми бликами еще не взошедшей
луны. Стояла всеобъемлющая тишина, лишь время от времени ее нарушал вой
гиен, да вдалеке у подножия гор трубили бредущие с юга слоны, и легкий
ветерок доносил сюда их перекличку. Внизу красное мерцание съежилось,
перестало плясать и побагровело. Уг-Ломи окончил свой рассказ и готовился
Суворов Виктор
Витковский Евгений
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Якубенко Николай