вдвоем, и, сев на стол, не глядя, подмял под себя какие-то бумаги, чтобы
сидеть было помягче.
срочной работы, он вдруг поддался ощущению приятной усталости и уставился
в окно на противоположную сторону улицы: со своего места он видел только
маленький треугольный просвет - кусок глухой стены между двумя витринами.
всего святого, Йозеф, ответь мне! Неужели это правда, неужели это
действительно так?
не имею, чего ты от меня хочешь
говорил правду. Неужели твои последние слова дурной знак?
слыхал о моем процессе.
твоем процессе.
видела, ты, к сожалению, мало ею интересуешься, и, однако, она все узнала.
Сегодня я получил от нее письмо и, разумеется, немедленно приехал. Это
единственная причина, но причина весьма основательная. Могу прочитать то
место, которое касается тебя? Он вытащил письмо из бумажника. Вот оно:
"Йозефа я давно не видела, на прошлой неделе заходила в банк, но Йозеф был
так занят, что меня к нему не впустили. Прождала почти час, но потом
пришлось уйти домой - у меня был урок музыки. Мне очень хотелось с ним
поговорить, может быть, в другой раз удастся. Ко дню рождения он прислал
мне огромную коробку шоколадных конфет, вот какой он милый и внимательный.
Тогда я забыла вам об этом написать и вспомнила только сейчас, когда вы
спросили про него. К сожалению, в нашем пансионе шоколад исчезает
немедленно; не успеешь обрадоваться, что тебе подарили столько шоколаду,
как его уже нет. Кстати, мне необходимо рассказать вам про Йозефа еще одну
вещь. Как я уже писала, меня к нему в банк не пропустили потому, что он
был занят с каким-то господином. Сначала я терпеливо ждала, а потом
спросила курьера, надолго ли его задержат. Курьер ответил, что, должно
быть, надолго, потому что разговор, очевидно, идет о процессе, который
затеян против господина старшего прокуриста. Я спросила, что это еще за
процесс, не ошибся ли он, а он сказал - нет, не ошибся, затеян процесс, и
процесс очень серьезный, но больше он ничего не знает. Сам он с
удовольствием помог бы господину прокуристу, потому что господин прокурист
хороший, справедливый человек, но как за это взяться - он не знает, можно
только пожелать, чтобы за него заступились люди влиятельные. Наверно, так
оно и будет и все кончится хорошо, но пока, судя по настроению господина
прокуриста, дела вовсе не так хороши. Конечно, я не придала этому
разговору никакого значения, постаралась успокоить этого глупого курьера,
запретила ему рассказывать другим и вообще считаю его слова просто
болтовней. И все-таки было бы хорошо, если бы ты, милый папа, в следующий
приезд вник в это дело, тебе легко будет узнать подробности, а если
понадобится, то ты сможешь вмешаться через твоих влиятельных знакомых.
Если же это не понадобится - а так оно, видимо, и есть, - то по крайней
мере твоей любящей дочери раньше представится возможность обнять тебя,
чему она будет очень рада". Хорошая девочка! - сказал дядя, окончив
чтение, и смахнул слезинку с глаз.
совсем забыл про Эрну, даже про ее день рождения забыл: про шоколад она
выдумала, только чтобы оправдать его перед дядей и тетей. Это было очень
трогательно. Он про себя решил регулярно посылать ей билеты в театр, но,
даже если этого было и мало, он все равно никак не был расположен посещать
пансион и разговаривать с маленькой, восемнадцатилетней гимназисткой.
перестал суетиться и волноваться и как будто собрался перечитать его еще
раз.
Уж не уголовный ли?
еще громче закричал дядя.
не бойся!
подумай же о себе, о твоих родных, о нашем добром имени! Ты всегда был
нашей гордостью, ты не должен стать нашим позором! Нет, твое отношение мне
не нравится, - и, наклонив голову набок, он искоса посмотрел на К. - Так
себя не ведет ни в чем не повинный человек в здравом уме. Скорее скажи
мне, в чем дело, тогда я сумею тебе помочь. Тут, конечно, замешаны
банковские операции?
говоришь; курьер, наверно, подслушивает за дверью. Мне это неприятно.
Лучше выйдем отсюда. Постараюсь, если смогу, ответить на все твои вопросы.
Я отлично понимаю, что несу ответственность перед семьей.
пойдем скорее!
вызвал по телефону своего заместителя, который через несколько минут вошел
в кабинет.
хотя это и без того было ясно. Стоя у письменного стола, К. тихим голосом,
указывая на различные бумаги, объяснил молодому человеку, что надо сегодня
сделать в его отсутствие, и тот выслушал его холодно, но внимательно. Дядя
все время мешал, таращил глаза, кусал губы, и хотя он явно не слушал, но
одно его присутствие было помехой. Потом он стал расхаживать по комнате,
останавливался то перед окном, то перед картиной, причем у него то и дело
вырывались разные восклицания: "Нет, мне это совершенно непонятно!" - или:
"Скажите на милость, что же теперь будет?" Молодой человек делал вид, что
ничего не замечает, спокойно выслушал до конца все поручения К., кое-что
записал и вышел, поклонившись К. и дяде, но в эту минуту дядя стоял к нему
спиной, смотрел в окошко и, раскинув руки, судорожно мял гардины.
вопросы насчет процесса, пока они шли по вестибюлю, где стояли чиновники и
курьеры и где как раз проходил заместитель директора банка.
приветствия окружающих, - скажи мне откровенно, что это за процесс?
смешок и только на лестнице объяснил дяде, что не хотел говорить
откровенно при этих людях.
разбирают в обычном суде.
лестницы выходившей на улицу, и так как швейцар явно прислушивался, то К.
потянул дядю вниз, и они смешались с оживленной толпой. Дядя взял К. под
руку, прекратил настойчивые расспросы о процессе, и они молча пошли по
тротуару.
остановился, что люди, шедшие за ним, испуганно шарахнулись. - Такие вещи
сразу не делаются, они готовятся исподволь. Должны же были появиться
какие-то признаки, намеки, почему ты мне ничего не писал? Ты же знаешь,
что для тебя я готов на все, я до сих пор в каком-то смысле считаю себя
твоим опекуном и до сих пор гордился этим. Конечно, я и сейчас тебе
помогу, только теперь, когда процесс уже на ходу, это очень трудно. Во
всяком случае, тебе лучше всего сейчас же взять небольшой отпуск и поехать
к нам в деревню. Теперь я замечаю, как ты исхудал. В деревне ты окрепнешь,
и это полезно, ведь тебе, безусловно, предстоят всякие трудности. А кроме
того, ты некоторым образом уйдешь от суда. Здесь они располагают всякими
мерами принуждения, которые они автоматически могут применить и к тебе; а
в деревню они должны сначала послать уполномоченных или пытаться
подействовать на тебя письмами, телеграммами, телефонными звонками. Это,
конечно, ослабляет напряжение, и хотя ты не будешь вполне свободен, но все
же сможешь передохнуть.
ходу мыслей.
если ты уедешь, они все же не теряют власти над тобой.
останавливался, - я-то думал, что ты всему этому придаешь еще меньше
значения, чем я, а смотри, как близко к сердцу ты все это принял.
но К. его не отпустил. - Ты стал совсем другим, в тебе всегда было столько
здравого смысла, неужели именно сейчас он тебе изменил? Хочешь проиграть
процесс? Да ты понимаешь, что это значит? Это значит, что тебя просто
вычеркнут из жизни. И всех родных ты потянешь за собой или, во всяком
случае, унизишь до предела. Возьми себя в руки, Йозеф! Твое равнодушие
сводит меня с ума! Посмотришь на тебя и сразу поверишь пословице: "Кто
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Корнев Павел
Эриксон Стивен