старый бумажник. - Тут у меня все записано; если хотите, я вам назову
точные даты. А запомнить наизусть трудно. Пожалуй, мой процесс длится
много дольше, он начался вскоре после смерти жены, а тому уже больше пяти
с половиной лет.
он. Такая связь суда с правовыми нормами удивительно успокоила К.
что в гражданских делах он больше смыслит, чем в тех, других.
плечо К., он попросил:
К.
никакой разницы не видит, а кроме того, не настолько уж я ему верен.
коммерсант.
вы должны мне открыть какую-нибудь тайну, чтобы мы вместе держались против
адвоката.
которая вас успокоит окончательно. В чем же вы неверны адвокату?
какой-то низости, - у меня кроме него есть и еще адвокаты.
не мог отдышаться после своего признания, хотя слова К. немного подбодрили
его. - Это не разрешается. И уж ни в коем случае не разрешено наряду с
постоянным адвокатом приглашать еще подпольных адвокатов. А я именно так и
сделал, у меня кроме него еще пять подпольных адвокатов.
адвокатов кроме этого!
свой процесс, это само собой понятно. Поэтому я не должен упускать ничего,
что может пойти мне на пользу, и, если даже, в некоторых случаях, надежда
получить от них пользу очень невелика, все равно я и такую надежду
упускать не должен. Потому-то я и растратил на процесс все, что у меня
было. Например, я вынул весь капитал из моего предприятия: раньше контора
моей фирмы занимала почти целый этаж, а теперь осталась только каморка во
флигеле, где я работаю с одним только рассыльным. Мои дела приняли такой
оборот не только потому, что я истратил все деньги, но я и все силы
истратил. Когда хочешь вести процесс, ни на что другое времени не
остается.
особенно хотел бы узнать подробнее.
Сначала я было попробовал сам этим заняться, но потом бросил. Слишком
утомительно, а результатов почти никаких. Действовать там самому, самому
вести переговоры - нет, мне это оказалось совершенно не под силу. Даже
просто сидеть и ждать - страшное напряжение. Сами знаете, какой в этих
канцеляриях тяжелый воздух.
он совсем забыл, каким нелепым ему показался коммерсант сначала. - Значит,
вы меня видели! Вы были в приемной, когда я проходил! Да, один раз я там
проходил.
почти каждый день.
меня примут с таким почетом, как в тот раз. Все передо мной встали -
наверно, решили, что я судья.
уже знали, что вы обвиняемый. Такие сведения распространяются моментально.
показалось, что я вел себя слишком высокомерно? Был об этом разговор?
Людей этих вы, по-видимому, не знаете и можете все неправильно
истолковать. Примите только во внимание, что при данных обстоятельствах в
разговорах всплывают такие вещи, которых разумом никак не понять. Человек
устает, голова забита другими мыслями, вот и начинаются всякие суеверия. Я
говорю о других, но и сам я ничуть не лучше. Например, есть такое
суеверие, будто по лицу обвиняемого, особенно по рисунку его губ, видно,
чем кончится его процесс. И эти люди утверждали, что, судя по вашим губам,
вам вскоре вынесут приговор. Повторяю, это смешное суеверие, и по большей
части факты говорят против него, но, когда вращаешься среди таких людей,
трудно противостоять предрассудкам. И подумайте, до чего сильно это
суеверие! Помните, как вы заговорили с одним из них? Он вам даже ответить
не мог. Конечно, там все может сбить человека с толку, но его особенно
поразили ваши губы. Потом он рассказывал, что по вашим губам он прочел не
только ваш, но и свой приговор.
посмотрелся в него. - Ничего особенного в своих губах я не вижу. А вы?
спросил К. - А я до сих пор держался совсем особняком.
невозможно, слишком их много. Да и общих интересов у них мало. Иногда
какая-нибудь группа начинает верить, что у них общие интересы, но вскоре
оказывается, что это ошибка. В этом суде коллективно ничего не добьешься.
Каждый случай изучается отдельно, этот суд работает весьма тщательно.
Скопом тут ничего не добиться. Лишь единицы втайне иногда чего-то могут
достигнуть; только потом об этом узнают остальные, но, как оно случилось,
никому не известно. Словом, ничего общего у этих людей нет. Правда, иногда
они встречаются в приемных, но там особенно не поговоришь. А все эти
суеверия завелись исстари, и множатся они сами по себе.
показалось совсем бесполезным.
только попытки самому вмешаться. Я вам уже говорил, что кроме этого
адвоката у меня их еще пять. Кажется - и мне самому вначале так казалось,
- что можно было бы всецело передать дело и в их руки. Но это было бы
совершенно неправильно. Сейчас мне еще труднее передать им все, чем если
бы у меня был один адвокат. Вам это, конечно, непонятно?
остановить его слишком быструю речь, он накрыл его руку своей рукой. - Я
только хочу вас попросить: говорите немного медленнее, ведь это все для
меня страшно важно, а так я не успеваю за вами следить.
новичок, младенец. Вашему процессу всего-то полгода. Слышал, слышал. Такой
молодой процесс! А я уже передумал обо всем тысячи раз, для меня нет на
свете ничего понятнее.
К. Ему не хотелось прямо задать вопрос, как обстоят дела у коммерсанта. Но
и прямого ответа он не получил.
опустил голову. - Это немалое достижение.
не хотелось, чтобы она пришла, потому что ему еще надо было о многом
расспросить коммерсанта, не хотелось ему, чтобы Лени застала их за
дружеским разговором, а с другой стороны, он злился, что, несмотря на его
присутствие, Лени так долго торчит у адвоката, куда дольше, чем нужно,
чтобы накормить его супом.
обратился в слух, - когда мой процесс был примерно в таком же возрасте,
как сейчас ваш. Тогда меня обслуживал только этот адвокат, но я им был не
очень доволен.
словно вызывая этим коммерсанта на полную откровенность в самом важном
вопросе.
велось следствие, я бывал на всех допросах, собирал материал, представил в
суд все свои конторские книги, что, как я потом узнал, было совершенно
излишне, все время бегал к адвокату, он тоже подавал многочисленные
ходатайства...
Соломатина Татьяна
Корнев Павел
Вронский Константин
Василенко Иван
Орлов Алекс
Суворов Виктор