Луи Бреве. Quod erat demonstrandum.
медленно сел. Он посмотрел налево и направо, избегая солнечных лучей,
которые лились в дверь в дальнем углу комнаты. Стены были обшиты сосновыми
планками. Квадратные прорези в них напоминали окна, незастекленные и
незавешенные, с решетками из черного железа. Койки образовывали длинный
ряд. На матрасах лежали бесформенные тела, облаченные в грубую голубую
ткань.
я это объясню Анжелике?" - тут же пришла вторая.
стандартной процедуры? Значит, Луи не в армии. Q.E.D.
сморкались и приподнимались. Их головы поворачивались назад и вперед как у
бешеных боровов, ищущих, что бы разнести. Один за другим недобрые взгляды
останавливались на Луи Бреве. Голоса зазвучали громче, пока совершался
утренний ритуал надевания ботинок, почесываний, приборки постелей.
животный страх, ущемленная властность, плохой характер из-за постоянно
подавляемых чувств.
неестественно прямо, он встал и начал двигаться по центральному проходу
между койками.
сказано было скорее себе под нос, чем для кого-либо.
или кто еще, не могли бы вы подойти? Произошла ужасная ошибка.
месту, где стоял Луи. Теперь он расслышал тот звук, которому вначале не
придал значения и посчитал за галлюцинацию - позвякивание цепей.
и между ногами людей. Ноги людей соединялись отдельными цепями,
пристегнутыми к общей. Оба конца длинной цепи, видимо, были присоединены к
первому и последнему человеку.
протягивались вдоль кроватей и падали на пол, издавая характерное
звяканье.
принадлежащий мистеру Вингерту. В голосе слышались угрожающие нотки. В
тишине, внезапно установившейся в комнате, шаги звучали очень громко. В
дверном проеме возник силуэт мужчины и загородил свет.
как у женщины, бедрами и ляжками. Даже голова у него была огромная.
Нечесаные волосы свисали на глаза и воротник.
он вглядывался в комнату, да блеска золота на среднем пальце правой руки.
Золота и чего-то еще, коричневого овала, который мог быть вырезанной
печаткой. "Странное украшение для охранника спального барака разбойников",
- подумал Луи.
Разрешив эту загадку, он тут же столкнулся со следующей: что он, Луи,
здесь делает? Как могло случиться, что он очутился среди бандитов, не имея
ни малейшего представления о том, как это произошло?
тучный человек вошел в дверь, двигаясь как тигр, пробирающийся сквозь
высокую траву.
заниматься боксом с тех пор, как ему исполнилось девять лет. Он
тренировался, будучи на военной службе и в колледже, и победил в гребле на
местных соревнованиях три года назад.
смитфилдовский окорок, казалась такой же дряблой, как жир окорока.
презрительным видом начал подходить к нему. Большие руки скрещены. Колени
развернуты, чтобы придать большую устойчивость длинному телу.
сделал несколько глубоких вдохов, чтобы создать запас кислорода.
головы ниже, выступил вперед справа от Луи. Его шаг сопровождался более
громким лязгом, чем раньше у других людей. - Он ничего не знает. Просто
новый парень, и все.
чем цепь опустилась, ближайший Смитфилдовский окорок внезапно двинулся в
нужном направлении и вошел в соприкосновение с протестующим. Человек
согнулся вокруг руки, как тряпичная кукла, брошенная на спинку стула.
Затем распрямился, словно кукла с резиновой спиной, пролетел над кроватями
и стукнулся о стену на высоте шести футов, рядом с потолочной балкой. Это
движение сильно натянуло цепь с правой стороны комнаты, так что половина
присутствующих попадала.
ноги понесли его по проходу.
апперкот, оба попали в точку; Вингерт, не шелохнувшись, вытянул свою руку
и ударил Луи тыльной стороной, как человек, сметающий со стола капусту.
под глазом. Из рассеченной щеки брызнула кровь. От удара его шея
свернулась на сторону так, что он мог видеть свое плечо. Сила удара была
такова, что Луи полетел назад, через кровать, на колени одного из
прикованных людей. Это движение так натянуло цепь, что вся левая сторона
попадала как домино.
двигался по центральному проходу вперевалку, что было заметно со спины.
Луи попытался подняться. Но когда он встал на колени, один из заключенных
позади него, ударил его по затылку чубуком трубки, которая до того была
тщательно спрятана между матрасом и сеткой кровати.
на лице, которое не опухло, не болело или не было забинтовано.
оштукатуренными стенами, расписанным потолком и толстым ковром, который
поглощал звуки приходивших и уходивших докторов, медсестер и сиделок. Его
Клара с прохладными руками и массой золотых волос ухаживает за ним и
притворяется, как сильно ее огорчает его теперешнее состояние.
него болело все - самая сильная боль была глубоко в гортани - но голова
была ясной. В членах не было той свинцовой тяжести, которой всегда
сопровождалось похмелье. Может быть, это из-за того, что ему давали
лекарства.
бинтами вокруг рта. Ему показалось, что нескольких зубов не хватает.
назад на плантацию и к этой женщине.
возчик, такой трус - и перевернули коляску. Трое из них сильно пострадали
и их пришлось прирезать.
зеленым бархатом.