окнами: они нашли странные пути прохода через них.
первую, за тем исключением, что она потребовала от меня, наверное,
вдвое больше времени для расслабления и остановки внутренней суматохи.
мгновенно ясными. Я переходил от его отражения к моему, возможно, в
течение часа. Я ожидал появления олли в любой момент, но ничего не
происходило. Шея болела, спина онемела, ноги затекли. Я хотел стать на
колени на камне, чтобы уменьшить боль в пояснице, но дон Хуан
прошептал, что в тот момент, когда олли покажет свою форму, мое
неудобство исчезнет.
формы на краю зеркала, рассеял все мои неудобства.
мгновение, - ответил он. - Следи за всем, что появляется в зеркале.
Смотри внимательно, не останавливая взгляда.
зеркала. В моих ушах стояло странное жужжание. Дон Хуан прошептал,
чтобы я сделал глазами круговое движение по часовой стрелке, если
почувствую, что меня охватывает необычная сила, однако ни при каких
обстоятельствах, подчеркнул он, я не должен поднимать головы, чтобы
взглянуть на него.
наши лица и круглую форму. Его поверхность потемнела. Появились
пятнышки интенсивного фиолетового свечения. Они росли. Кроме них,
были здесь также пятна предельной черноты. Затем это обратилось во
что-то, подобное плоской картине облачного неба лунной ночью. Внезапно
вся поверхность вошла в фокус, как в кино. Новое зрелище было
трехмерным, захватывающим зрелищем глубины.
притягательность этого видения. Я начал втягиваться внутрь. Дон Хуан
усиленно зашептал, чтобы я повращал глазами, спасая жизнь. Это движение
сразу принесло облегчение. Я смог различить наши отражения и отражение
олли. Затем олли исчез и появился на другом конце зеркала. Дон Хуан
скомандовал мне держать зеркало изо всех сил. Он потребовал, чтобы я
держался спокойно и не делал никаких внезапных движений.
трясло мои руки. Тянуло снизу зеркала. Это была какая-то всасывающая
сила, которая действовала равномерно на всю оправу.
Борись с засасыванием, не позволяй олли погрузить зеркало слишком
глубоко.
пальцы сейчас сломаются или будут разбиты о камни на дне. В один из
моментов дон Хуан и я потеряли равновесие и сошли с плоских камней в
воду. Вода была довольно мелкой, однако всплески силы олли вокруг рамы
зеркала были такими пугающими, как если бы мы были в большой реке. Вода
у ног завихрилась от мути, но изображения в зеркале остались
незамутненными.
зеркала: не на внешний край, за который мы держали, а изнутри зеркала.
Это было так, как если бы зеркальная поверхность действительно была
окном и что-то или кто-то влезал через него.
его поднимало, либо толкая его вверх, когда его тянуло вниз.
первоначального места. Вода становилась глубже, а дно было покрыто
скользкими камнями.
резким голосом.
поймали голыми руками громадную рыбину и она яростно трепыхалась.
форма пыталась выкарабкаться через него. Она навалилась на край "люка"
могучим весом и была достаточно большой, чтобы закрыть изображения лиц
дона Хуана и моего - их больше нельзя было видеть. Я мог различить
только массу, пытающуюся протиснуться вверх.
камням. Зеркало было на средней глубине, удерживаемое противоположными
силами тяги олли и нашей. Дон Хуан сказал, что собирается подсунуть
свои руки под зеркало, а я должен очень быстро перехватить их, чтобы
иметь лучший рычаг для подъема зеркала на предплечьях. Когда он
наклонил его в свою сторону, я быстро попытался поймать его руки,
однако под зеркалом ничего не было. Я колебался секунду, достаточно
долгую, чтобы зеркало уплыло из моих рук.
Я поднял его из воды, но недостаточно быстро - вода казалась клейкой.
Вытаскивая зеркало, я вытащил также часть тяжелой резиноподобной
субстанции, которая просто вырвала зеркало из моих рук и нырнула
обратно в воду. Дон Хуан, проявляя необычайное проворство, схватил
зеркало и поднял его за ребро безо всякого труда.
была тоска, на имевшая ясного основания: у меня она ассоциировалась с
памятью глубин, которые я видел в зеркале. Это была смесь чистого
томления по тем глубинам и абсолютного страха перед их холодным
одиночеством.
печаль безо всякой видимой причины. Видящие говорят, что светящееся
яйцо, как поле энергии, ощущает свое конечное назначение, когда границы
известного разбиты. Простого взгляда на вечность вне кокона
достаточно, чтобы прервать уют, созданный перечислением. Возникающая от
этого тоска может быть столь интенсивной, что приводит почти к смерти.
пошутить над ней. Он сказал насмешливо, что мое первое внимание делает
все для восстановления порядка, который был нарушен моим контактом с
олли. А поскольку невозможно восстановить его рассудочно, мое первое
внимание делает это, фокусируясь на печали.
потакание ей, ни осмеивание ее не являются частью чувства одиночества,
которое возникает у меня при воспоминании о тех глубинах.
более одинокого, чем вечность, и ничего более ужасного, чем быть просто
человеческим существом. Это еще одно противоречие: как может человек,
сохраняя ограничения своей человечности, все же весело и
целеустремленно входить в абсолютное одиночество вечности? Когда ты
разрешишь эту загадку, ты будешь готов к окончательному путешествию.
знакомое мне возвращающееся чувство, которое я всегда забываю, пока не
осознаю опять то же самое - беспомощность человеческого перед лицом
грандиозности этой вещи в себе, отражение которой я увидел в зеркале.
ничто, но именно это и составляет предельный вызов: мы, ничтожные,
можем действительно противостоять одиночеству вечности.
и незаданным следующим вопросом. Он начал обсуждать нашу схватку с
олли. Он сказал, что, прежде всего, борьба с олли не была шуткой. Она,
конечно, не была связана с вопросом жизни и смерти, но и не была
прогулкой на лоно природы.
показал мне ее. Когда я попросил его дать мне пример древней методики,
он почти раскололся от внутреннего смеха: моя просьба слишком
напоминала ему его собственный опыт. Его благодетель, нагваль Элиас,
тоже дал ему резкую демонстрацию этой же методики.
зеркала, он должен был бы попросить меня сделать так же, но ему
захотелось узнать, что же случится, если рама будет прочнее, чем у него
или у его благодетеля. Обе эти рамы сломались, и каждый раз олли
выходил наружу.
растерзал раму на части, а он и его благодетель остались стоять с двумя
кусками дерева, в то время как зеркало утонуло и олли вышел из него.
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей
Афанасьев Роман
Самойлова Елена
Самойлова Елена