высвободились. Она носила грязную головную повязку,
завязанную надо лбом. Ее волосы были длинными и седыми и
казались грязными и спутанными. Я мог видеть белые волосы
возле темно-коричневой повязки. Она улыбнулась мне и вроде
бы кивнула своей головой. Все ее зубы, по-видимому, выпали,
я мог видеть черную дыру ее беззубого рта. Она закрыла лицо
рукой и засмеялась. Она сбросила сандалии и пошла в дом, не
дав мне времени ничего сказать. Роза направилась за ней.
Жозефина такого же возраста, как Лидия и Роза. Я повернулся
к Лидии. Она всматривалась в меня.
собой разумеющееся.
оставляет его с нами. Она боится, что мы съедим его.
возраста. Мы считали, что она не должна иметь ребенка в ее
возрасте. Но она не обратила на нас никакого внимания.
нервирующая.
я.
чем как утверждение, обращенное к Лидии.
невыносимой. В этой местности было что-то, вызывающее
отвращение, а Жозефина была поистине завершающим ударом.
Вдобавок к уродливому старому зловонному телу и отсутствию
зубов, она так же имела, по-видимому, какой-то паралич лица,
мышцы левой стороны ее лица, судя по всему, были повреждены,
что вызвало самое неприятное искажение ее левого глаза и
левой стороны ее рта. Мое угнетенное настроение опустилось
до сущей муки. Некоторое время я тешился идеей, к тому
времени ставшей очень реальной, вскочить в машину и уехать.
засмеялась и сказала, что Жозефина, несомненно, устрашила
меня.
она противнее таракана.
была молодой.
иным путем. Посмотри на Соледад. Какая перемена, а? И ты сам
изменился. Ты выглядишь более массивным, чем я помню тебя.
Ты становишься все больше и больше похожим на Нагваля.
отвратительной, но я боялся, что она могла услышать меня.
чувствовал себя так, словно я спасался бегством от них.
является домом для отдыха. У нас был другой дом, прежде чем
этот не стал действительно превосходным. Это место для
воспарения. Эти горы там наверху подгоняют тебя что надо.
колеи. Я не знал, что сказать.
любим напрягаться. Нагваль знал это, поэтому он, должно
быть, рассчитывал на то, что это место будет нас поджимать.
поесть. Мы пошли в кухню, полуогороженный участок только с
двумя стенами. В открытом конце, справа от двери, была
глиняная печь; в другом конце, где две стенки смыкались,
была большая обеденная площадка с длинным столом и тремя
скамейками. Пол был вымощен гладкими речными камнями.
плоская крыша была примерно 10 футов высотой и опиралась на
две толстые стены и на толстые подпирающие столбы с открытых
сторон.
который готовился на очень малом огне. Она подогрела на огне
несколько маисовых лепешек, вошла Роза, села рядом со мной и
попросила Лидию подать ей еды. Меня поглотило наблюдение за
Лидией, как она набирает мясо и бобы. Она, казалось, на глаз
отмеряет точную порцию. Она, должно быть, заметила, что я
любуюсь ее манипуляциями. Она взяла два или три боба из
розиной миски и вернула их в горшок.
кухню. Однако, я не посмотрел на нее. Она села лицом ко мне
с другой стороны стола. В животе у меня было нехорошее
ощущение. Я чувствовал, что не мог есть, когда эта женщина
смотрела на меня. Чтобы ослабить свое напряжение, я пошутил
Лидии, что в розиной миске было еще два лишних боба, которые
она не заметила. Она отделила черенком два боба с точностью,
которая заставила меня открыть рот от изумления. Я нервно
засмеялся, зная, что как только Лидия сядет, я вынужден буду
переместить свои глаза от печки и очутиться в присутствии
Жозефины.
стол на Жозефину. Наступила мертвая тишина. Я недоверчиво
уставился на нее. Рот мой открылся. Я услышал громкий смех
Лидии и Розы. Мне потребовалось много времени, чтобы
привести свои мысли и ощущения в какой-то порядок. Лицом ко
мне сидела не Жозефина, которую я только что видел, а
прелестная девушка. Она не имела индейских черт лица, как
Роза и Лидия. Она больше походила на европейку, чем на
индианку. У нее был светло-оливковый цвет лица, , очень
маленький рот и прекрасный точеный нос, маленькие белые зубы
и короткие черные вьющиеся волосы. На левой половине лица у
нее была ямочка, которая придавала ее улыбке определенную
дерзость.
встречал несколько раз. Она выдерживала мое внимательное
изучение. Ее глаза были дружескими. Мною постепенно овладела
какая-то неконтролируемая нервозность. Я кончил тем, что
стал строить из себя клоуна, изображая свое неподдельное
замешательство.
захотел узнать, какова была цель артистического представления
Жозефины.
Лидия. - Нагваль учил нас вводить в заблуждение людей, чтобы
не обращали на нас внимания. Жозефина очень хорошенькая, и
если она идет одна ночью, никто не будет приставать к ней,
когда она безобразная и вонючая, а если покажется такой,
какова она есть, ну ты сам можешь сказать, что тогда может
случиться.
лицо в самую мерзкую гримасу.
сказала Лидия.
определенно обратил бы внимание на Жозефину с ее обманчивой
внешностью скорее, чем без нее.
сказала Лидия и все трое рассмеялись. - и посмотри, как она
ввела тебя в заблуждение. Ты обратил больше внимания на ее
ребенка, чем на нее.
который выглядел, как завернутый ребенок и бросила его на
пол передо мной. Я разразился смехом вместе с ними.
я.
она в действительности, - ответила Лидия.
молчаливой. Она мне ужасно понравилась. В ней чувствовалось
что-то такое невинное и милое.
предплечье. Жозефина с ужасом посмотрела на меня и
отпрянула. Я подумал, что я был захвачен своим
Влодавец Леонид
Сертаков Виталий
Белов Вольф
Афанасьев Роман
Березин Федор
Мурич Виктор