Карлос Кастанеда

Дар орла

Перевод В.Максимова

Колдер и Стоухтон

Лондон - Окленд - Сидней - Торонто

1981

- 1 -

П р о л о г

Хотя я и антрополог, эта работа является не антропологической.
Однако, она уходит своими корнями в антропологию культуры, потому что
много лет назад она была начата как полевые исследования именно в этой
области. В то время я интересовался применением лекарственных растений
индейцами Юго-западной и Северной Мексики.

Со временем мои исследования постепенно перешли в нечто иное, как
следствие их собственной инерции и моего собственного роста. На
исследование лекарственных растений наложилось исследование системы
верований, которая пронизывала границы по крайней мере двух различных
культур.

Лицом, ответственным за такое смещение моих интересов в работе,
был индеец из племени яки (Северная Мексика) дон Хуан Матус, который
позднее представил меня дону Хенаро Флорес, индейцу племени масатек
(Центральная Мексика). Оба они практиковали древнее знание, которое в
наше время обычно известно как магия и считается примитивной формой
медицины и психологии; фактически же оно является традицией
исключительно владеющих собой практиков и состоит из чрезвычайно
сложных методов.

Эти два человека стали скорее моими учителями, чем просто
информаторами, хотя я и продолжал необоснованно рассматривать свою
задачу как антропологическую. Я затратил годы, стараясь выделить
культурную матрицу из этой системы, совершенствуя таксономию, схему
классификации, гипотезу происхождения и распространения системы. Все
это было пустой затратой сил, ввиду того, что внутренние силы самой
этой системы перевели мой интерес в другое русло и превратили меня в
участника.

Под влиянием этих двух могучих людей моя работа преобразовалась в
автобиографию в том смысле, что я был вынужден с того момента, как сам
стал участником, записывать все, что со мной происходило. Это странная
биография, поскольку я не пишу о том, что случается со мной в
повседневной жизни обычного человека, как не пишу о своих субъективных
состояниях, вызываемых этой жизнью.

Я пишу скорее о событиях, которые происходят в моей жизни как
прямой результат принятия чужого набора идей и процедур. Иными
словами, система верований, которую я собирался изучать, поглотила
меня, и для того, чтобы продолжать свой критический обзор, я должен
платить ежедневно необычайной ценой - своей жизнью как человека в этом
мире.

Благодаря этим обстоятельствам я столкнулся теперь с особой
проблемой, необходимостью объяснить, что же такое то, что я делал. Я
очень далеко отошел от того, чем я был раньше - средним западным
человеком и антропологом, - и я должен прежде всего напомнить, что
данная работа не плод фантазии. То, что я описываю, чуждо нам и
поэтому кажется нереальным.

По мере того как я вхожу глубже в путаницу магии, то, что раньше
казалось примитивной системой верований и ритуалов, оказывается теперь
огромным запутанным миром. Для того, чтобы познакомиться с этим миром и
написать о нем, я должен пользоваться самим собой все более сложно и
все более утонченно. То, что со мной происходит, не является более
чем-то таким, что известно антропологам о системе верований
мексиканских индейцев. Соответственно, я оказываюсь в трудном
положении.

- 2 -

Все, что мне остается делать при подобных обстоятельствах, так это
представить все так, как оно происходило. Я могу заверить читателя в
том, что не веду двойной жизни и что в своем повседневном существовании
я следую принципам системы дона Хуана.

После того, как дон Хуан Матус и дон Хенаро Флорес, два мага из
мексиканских индейцев, которые меня обучали, объяснили мне свое учение
так, что сами остались удовлетворены, они попрощались и покинули меня.
Я понял, что с этих пор моей задачей становится закрепить самому то,
чему они меня научили.

В ходе этой задачи я вернулся в мексику и обнаружил, что дон Хуан
и дон Хенаро имели еще девять учеников магии: пятерых женщин и четырех
мужчин. Старшую звали Соледад, затем была мария елена по прозвищу "ла
Горда" (толстая). Остальные три женщины - Лидия, Роза и Жозефина -
были моложе и их называли "сестренками"; четыре мужчины по старшинству
были: Элихио, Бениньо, Нестор и Паблито, - последних трех звали
"Хенарос", поскольку они были учениками дона Хенаро.

Я уже знал раньше, что Нестор, Паблито и Элихио, которого там
больше не было, были учениками, но я считал, что четыре девушки были
сестрами Паблито и что Соледад была их матерью. В течение нескольких
лет я был знаком с Соледад и называл ее донья Соледад в знак уважения,
потому что по возрасту она была ближе к дону Хуану. С лидией и розой я
был также знаком, но наши встречи были слишком короткими и случайными,
чтобы я мог понять, кем они были в действительности. Жозефину и Горду
я знал только по имени. Я встречался с Бениньо, но не имел ни
малейшего представления о том, что он связан с доном Хуаном и доном
Хенаро.

По непонятным для меня причинам все они, казалось, ждали моего
возвращения в мексику. Они сообщили мне, что ждут, чтобы я занял место
дона Хуана как их лидер, их нагваль. Они рассказали мне, что дон Хуан
и дон Хенаро исчезли с лица земли так же, как и Элихио. Эти женщины и
мужчины считали, что эти трое не умерли, а вошли в другой мир, отличный
от мира нашей повседневной жизни, однако такой же реальный.

Женщины, особенно Соледад, яростно сталкивались со мной с самой
первой нашей встречи. Тем не менее, они были тем инструментом, который
меня активизировал.

Контакт с ними вызвал мистическое брожение в моей жизни. С того
самого момента, как я с ними встретился, в моем мышлении и понимании
произошли разительные перемены. Все это произошло, однако, не на
сознательном уровне. Если я что-нибудь и нашел после своего первого
визита к ним, то это еще большую, чем когда бы то ни было, путаницу в
голове. Однако, в самой глубине этого хаоса я встретился с удивительно
твердой опорой. В своей стычке с ними я обнаружил в себе такие
ресурсы, об обладании которыми я и не подозревал.

Горда и три сестрички были совершенными сновидящими. Они
добровольно дали мне всякие указания и показали мне свои собственные
достижения. Дон Хуан описывал искусство сновидения, как способность
использовать свои обычные сны, превращая их в контролируемое сознание
при помощи особой формы внимания, которое он и дон Хенаро называли
"вторым вниманием".

Я ожидал, что трое Хенарос будут обучать меня своим достижениям в
другом аспекте учения дона Хуана и дона Хенаро, искусству "красться",
или искусству "сталкера". Искусство сталкера было представлено мне,
как ряд приемов и установок, которые позволяют наилучшим образом
выходить из любой вообразимой ситуации. Но все, что трое Хенарос
рассказали мне об искусстве сталкинга, не имело ни смысла, ни силы по

- 3 -

сравнению с тем, чего я ожидал. Я сделал вывод, что эти трое мужчин в
действительности не практиковали этого искусства или же они просто не
хотят мне его показывать.

Я прекратил свои расспросы для того, чтобы дать каждому
возможность почувствовать себя со мной легко и расслабленно, но все эти
мужчины и женщины отстранились, считая, что раз я не задаю больше
вопросов, значит, я, наконец, стал вести себя как нагваль.

Каждый из них стал требовать от меня совета и руководства. Для
того, чтобы все это выполнить, я должен был сделать полный обзор всего
того, чему дон Хуан и дон Хенаро обучили меня. Я был вынужден войти
еще глубже в искусство магии.